Шрифт:
Дмитриев Дмитрий Савватиевич
Русский американец
Исторический роман
Ночной разбойник, дуэлист,
В Камчатку сослан был, вернулся алеутом,
И крепко на руку нечист...
А. С. Грибоедов. Горе от ума
I
Карточный зал клуба тонул в облаках табачного дыма. Было душно и жарко. На ломберных столах сверкали груды золота. Над
Наконец и у баловней счастья, и у проигравших состояния иссякли силы. Один за другим стали подниматься игроки, перебрасываясь коротенькими фразами. Скоро зал совсем опустел. Только за одним столом осталось еще двое игроков, Федор Иванович Тольский и Алексей Михайлович Намекин, оба -- юноши, изящные, красивые, всем выдававшие свое аристократическое происхождение.
Федю Тольского, отчаянного кутилу, страстного игрока и упрямого дуэлянта, прозвали в его кругу Американцем. Это был почти красавец, с прекрасными черными до синевы кудрями и такой же бородкой. На матово-белом лице горели большие черные глаза.
Другой юноша, Алеша Намекин, лет на пять моложе Тольского, со стройною и сильною фигурой, пользовался репутацией смельчака, которому все нипочем. Он почти не знал партнера и играл с ним впервые.
– - Ну, однако, пора и мне, пять часов, -- проговорил он, вставая из-за стола и потягиваясь.
– - Давайте рассчитаемся!
– - Давайте, -- сквозь зубы процедил Тольский и стал подсчитывать мелом в столбик цифры.
– - Вы проиграли ровно двадцать тысяч, -- сказал он, окончив подсчет.
– - Как двадцать тысяч?
– - удивился Намекин.
– - Да так... как другие проигрывают, так и вы мне проиграли.
– - Нет, извините, такие деньги я не мог проиграть.
– - У меня записано... вам остается только заплатить.
– - Нет, таких денег я не заплачу. Я привык платить лишь то, что проигрываю.
– - Вы мне и проиграли.
– - А я повторяю, что таких денег не проиграл.
– - Значит, попросту вы отказываетесь платить?
– - сверкнув глазами, спросил Тольский.
– - Отказываюсь. Я зря не бросаю денег.
– - Повторяю вам, у меня записано.
– - Записывать вы вольны, сколько хотите.
– - Вот что... может быть... Но я привык руководствоваться тем, что записываю, и докажу вам!
– - Тольский быстро встал, подошел к дремавшему у двери лакею, резким движением вытолкнул его из комнаты, запер дверь, вынул из бокового кармана пистолет, положил его на стол и протяжно произнес: -- Он заряжен.
– - Ну так что же?
– - А то: заплатите вы мне или нет?
– - Разумеется, нет, -- совершенно спокойно ответил Намекин.
– - Даю вам десять минут на размышление. Подумайте! Иначе я вас...
– - Убьете, что ли? Право, не стоит!
– - Намекин вынул из кармана часы и бумажник и положил их на стол.
– - Часы стоят рублей пятьсот, не больше, а денег в бумажнике двадцать пять рублей... Вот и все, чем вы можете поживиться, если убьете меня... Ну, а за убийство придется и отвечать; а если бы вы захотели скрыть
– - Ну и молодец же вы! Вот человек, которого я так давно искал!.. Давайте руку, и станем друзьями!
– - весело воскликнул Тольский.
– - Что же, я не прочь...
Новые друзья, при таких необычайных условиях заключившие союз дружбы, крепко пожали друг другу руки.
– - Нет, давайте обнимемся и выпьем на брудершафт, -- громко сказал Тольский.
– - И на это согласен.
– - Две бутылки шампанского, живо!
– - закричал Тольский.
Явилось вино, хлопнули пробки. Золотистая влага задорно-весело заиграла в высоких бокалах. В клубе уже погасили огни. Новым приятелям пришлось оставить клуб.
– - Прощай, Алеша, до завтра, -- садясь в сани, запряженные иноходцем, весело крикнул молодой Тольский.
– - Прощай.
– - Куда прикажете?
– - спросил кучер у Тольского.
– - Куда ехать?.. Э, все равно... Вези, куда хочешь.
Сани понеслись к Кремлю.
Было морозное раннее утро. Где-то прозвучал колокольный звон, ему ответили другие колокола.
– - Что за звон?
– - лениво спросил Тольский у кучера.
– - К ранней обедне, ваше сиятельство.
– - Неужели к обедне? Который же теперь час?
– - Недавно пять пробило.
– - Ну так вези меня домой.
– - Слушаюсь.
Проезжая переулком, Тольский услыхал крики о помощи. Он приказал остановить лошадь и стал прислушиваться. Крики неслись из маленького деревянного домика.
– - А ведь в этом доме кричат!
– - сказал Тольский кучеру.
– - Ты подожди здесь, а я пойду разведаю, что такое.
Молодой человек выпрыгнул из саней и быстро подошел к воротам домика. Ворота были заперты. Крик о помощи стал еще яснее. Он доносился уже не из домика, а как будто из двора. Тольский принялся стучать в ворота. Крик вдруг смолк, но никто не отпер. Тогда Тольский налег своим могучим плечом на калитку; та не поддавалась. Тольский принялся стучать в ворота и ногами и руками.
Наконец послышался недовольный голос:
– - Кто там безобразит? Кто стучит?
– - Отпирай!
– - крикнул Тольский.
– - Да кто ты такой, и зачем я стану тебе отпирать?
– - Если не отопрешь, я полицию приведу.
Угроза подействовала. Калитку отперли. Тольский увидал перед собой заспанного сторожа.
– - Что вам угодно?
– - спросил он.
– - Мне надо узнать, что у вас за шум на дворе? Кто-то кричал, звал на помощь.
– - Что вы, сударь! У нас ни шума, ни крика не было...
– - Но я слышал... ясно слышал, что с этого двора звали.
– - Помилуйте, у нас на дворе никого нет, хоть сами взглянуть извольте.
Тольский вошел на двор и оглядел его. Действительно никого не было.
"Что же это значит? Я ясно слышал, что кто-то со двора этого дома кричал о помощи... Я... я не мог ошибиться. Нет, что-нибудь не так. Надо дознаться", -- подумал Тольский и спросил:
– - Кому принадлежит дом?
– - Отставному секунд-майору Гавриилу Васильевичу Луговому.