Русский лабиринт (сборник)
Шрифт:
...
2011
Рассказы
Честь и достоинство
Один известный русский Большой Поэт (потому-то и жалко, что русский), лауреат самых главных литературных премий и известный, как говорится, всей читающей России получил очередную премию в номинации «Честь и достоинство». Премия была так себе, с небольшим бюджетом, но громким именем на красивой грамоте и освещением в прессе. Поэту шел как раз солидный юбилейный год, премия была к месту, и он был
– Слушай, Сеня, я все-таки не понял, деньги-то мне полагаются какие или как?
Секретарь творческого союза был очень мягким и интеллигентным человеком. Поэтому он приобнял Поэта за плечо и душевно заглянул в глаза.
– Пал Палыч, мы же все обговаривали… Эта номинация почетная, за общие достижения, так сказать, не за какую-то отдельную работу, а по совокупности заслуг, так сказать.
– Ну другим же дали.
– Пал Палыч, те номинации… они, так сказать, разовые, что ли, ну как еще сказать, рабочие, непочетные.
– Так почему за непочетные дают деньги, а за почетные нет?
Секретарь, не отпуская плеча, потихоньку отводил Поэта подальше от стола и от возможных свидетелей пока еще тлеющего скандала.
– Пал Палыч, дорогой, Положение о премии такое, что…
– Нет, Сеня, ты же меня знаешь, может, я последний великий российский поэт, а ты мне о каком-то положении. А эти… организаторы хоть знают, кого они на деньги кинули?
– Пал Палыч, – увещевал секретарь, – никто никого не кидал. Просто здесь денег не полагается. Это – «Честь и достоинство», это же в деньгах не выражается.
Последний аргумент на время подействовал, и пара вернулась к столу.
На следующий день секретарь союза, как обычно, разбирал бесконечные бумаги. По негласному порядку посетители заходили, не обинуясь и даже часто не постучав. В основном, все были здесь не первый раз и хорошо знали секретаря лично. Литературный процесс, как это называется, весьма хлопотен сам по себе и состоит из тысяч всяких дел, поручений, встреч и уговоров. Поэтому телефон секретаря звонил, не переставая, и приходилось, бесконечно извиняясь, брать трубку. В очередной раз лицо секретаря скисло.
– Конечно, узнал, Вера Ивановна… Как здоровье Пал Палыча?
Это звонила жена Поэта.
– По какому праву вы обделили моего мужа?! Да, я про премию говорю. Ведь это неслыханно, с Пал Палычем обошлись, как с каким-то начинающим школяром! Вы что, не знаете, что он лауреат *** премии и еще десятка прочих премий?! Вот, вот, я и говорю. Да то, что он согласился участвовать в вашей ничтожной премийке, вы за честь должны считать! Я этого так не оставлю! Я подниму всю прессу, я напишу президенту вашего союза и вообще президенту страны! О вашем поведении узнает вся литературная Россия! Я вам закачу такой скандал! Пожалеете!
В трубке, как пульс нервного больного, застукали гудки.
Секретарь вытер лоб. Что-то надо было делать. Спонсорам звонить было неудобно – они как раз все обязательства выполнили, тем более секретарь знал, что у них год вышел крайне неудачно, с большими убытками. Тревожить президента союза не хотелось, была надежда, что все еще как-то образуется. За делами рабочий день быстро закончился,
секретарь засобирался домой. Очередной телефонный звонок застал его уже в пальто. Брать или не брать, по-гамлетовски засомневался секретарь, время было позднее. Но деловая совесть одержала верх.Звонил сам Поэт.
– Ну как там с премией?
– В каком смысле?
– Ну, выделяете вы мне, что там положено?
Секретарь попытался напрячь память – как вообще родилась идея номинировать именно этого Поэта? Он сам, помнится, предлагал другие кандидатуры, менее беспокойные. На другом конце провода упорно ждали.
– Пал Палыч, но я же говорил вам…
– Значит, вы все-таки решили меня кинуть? Ну ладно, посмотрим…
Секретарь снял кепку и присел на стул, держа в руках замолчавшую трубку.
– Ну что за люди у нас, честь не честь, но, точно, никакого достоинства. – Посидев и повздыхав еще немного, но так ничего и не решив, секретарь нащупал ключи от кабинета в кармане пальто и пошел к дверям. Кепка осталась лежать у телефона, как заложник ночных звонков. Стояла глубокая осень, и кепка была бы весьма кстати.
...
2006
Стихи про Шукшина
Эта небольшая история случилась, когда еще был жив прекрасный артист и губернатор Алтайского края Михаил Сергеевич Евдокимов. Он-то и пригласил меня в числе прочих артистов на традиционный концерт, который губернатор ежегодно устраивал для земляков. Поездка была во всех отношениях веселой. Веселье как началось в аэропорту, так и не переставало литься (во всех смыслах). Творческий люд вообще существа контактные, а промеж себя – тем более. Самолет летел ровно, ничего не мешало наслаждаться жизнью. Когда высыпали из самолета в Оренбурге – нас встречал мой старый знакомый, певец и композитор Юрий К***. Мы крепко обнялись и, конечно, по приезде в гостиницу отметили нашу встречу. Отдыхать до концерта уже не было смысла. Я немного побродил по утреннему городу. На рекламных плакатах все то же – концерты заезжей попсы, уже приевшейся до зубной боли. Провинция была всегда как-то чище, чем Москва, но люди идут смотреть только то, что им знакомо. Именно поэтому у пародистов всегда будет хлеб – люди почему-то находят удовольствие в узнавании. Поэтому то, что поет или показывает артист, становится по сути не важным. Главное, чтоб человек был «из телевизора».
Я вернулся как раз вовремя. У гостиницы уже стояли присланные за нами машины. Надо сказать, что ехали мы солидно – на джипах да еще в сопровождении гаишной «девятки» с мигалкой. Мне досталось место в джипе вместе с Юрой. Это было приятно, тем более путь до родного села Евдокимова – Верхобского, где давался концерт, был неблизкий – около трех часов пути. Россию особенно ощущаешь в дороге – бегут и бегут километры, образуя за кормой буруны нашего прошлого, и, сколько бы ты ни ехал, всегда чувствуется, что ехать можно еще дальше и все равно до края не доедешь.
Перед концертом никто, естественно, не пил, и было время поговорить на трезвую голову. Особенно интересно было послушать, как Евдокимов боролся на выборах. Все-таки артист-губернатор – редкий случай даже в России. По-моему, только в Америке это произошло с Рейганом, да и то тот до избрания уже давно был профессиональным политиком, а наш – с жару, с бухты-барахты. Но Россия не Америка – тут все может случиться. Я не сомневался, что победа Евдокимова была нетрудной, и удивился, когда узнал, что это было совсем не так. Несмотря на всенародную любовь, разница в голосах у предыдущего губернатора и Евдокимова была минимальной. Видно, хлопать в ладоши – одно, а проставлять крестик в бюллетене для голосования – уже другое. Ну, да русская душа – потемки, да еще с туманом.