Русский школьный фольклор. От «вызываний Пиковой дамы» до семейных рассказов

5 (Б). Три красавицы небес Шли по городу Мадриду: Дона Флора, дона Рэс И прекрасная Флорида. На одной из площадей Мальчик в нищем одеянье Молча руку протянул К девушкам за подаяньем. Дона Флора так щедра: Подала ему лиару. Дона Рэс еще добрей: Подала лиары пару. А Флорида так бедна, Не имеет ни лиары, Вместо золота она Паренька поцеловала. Вдруг, откуда ни возьмись, Продавец цветов душистых, И его остановил Мальчик нищий, мальчик нищий. За букет прекрасных роз Мальчик отдал три лиары И той девушке поднес, Что его поцеловала. И с тех пор идет молва, Что по городу Мадриду Ходит девушка одна И зовут ее Флорида. Она с русою косой И с печальными глазами, А о чем ее печаль Догадайтесь, люди, сами. 6. (А). К нам в гавани приходят корабли, корабли, Большие корабли из океана, В таверну заходили моряки, моряки И пили за здоровье атамана. В таверне стоял шум, стоял и гам, Пираты наслаждались танцем Мери, А Мери танцевала не спеша, не спеша И вдруг остановилася у двери. В дверях стоял наездник молодой, молодой, Его пираты называли Греем. – О Грей, счеты я сведу с тобой, с тобой! Раздался пьяный голос атамана. Вот в воздухе мелькнули два ножа, два ножа, Пираты затаили все дыханье, Все знали атамана как вождя, Как мастера по делу фехтованья. Но вот к ногам наездника упал Наш старый, старый, старый атаман, И губы Мери тихо прошептали: – Убит наш атаман, и стонет океан, И новым атаманом будет Гарри. К нам в гавани приходят корабли, корабли, Большие корабли из океана, В таверну заходили моряки, моряки И пили уж за Гарри-атамана. 6 (Б). В нашу гавань заходили корабли, Большие корабли из океана. В таверне веселились моряки И пили за здоровье атамана. В таверне были шум и суета: Пираты наслаждались танцем Мери, А Мери танцевала не спеша И вдруг остановилася у двери. В дверях стоял наездник молодой. Он молод и красив был сам собой, Глаза его, как молнии, сверкали. Пираты его Гарри называли. Припев: – О Гарри, Гарри, Гарри, ты не наш. О Гарри, ты с другого океана. Сейчас я рассчитаюсь в этот час с тобой сейчас, – Воскликнул пьяный голос атамана. Вдруг в воздухе скрестились два ножа, Пираты затаили все дыханье. Все знали, что дерутся два вождя, Два мастера по делу фехтованья. Но Гарри был и смел и молчалив. Он знал, что ему Мери изменила, Он дрался изо всех последних сил, А Мери в этот миг его любила. Вдруг с грохотом свалился атаман. Пираты что-то тихо зашептали: «Завоет океан, застонет ураган, А нашим атаманом будет Гарри». Припев: – О, Гарри, Гарри, Гарри, я твоя, А с атаманом просто пошутила. Но Гарри отвернулся и ушел Он знал, что ему Мери изменила. В нашу гавань заходили корабли, Большие корабли из океана. В таверне веселились моряки И пропивали шмотки атамана.

Пиратская песня

6 (В). В гавань заходили корабли, корабли, Большие корабли из океана. В таверне собирались моряки, моряки И пили за здоровье атамана. В таверне шум и гам и суета, суета. Пираты наслаждались танцем с Мэри. Не танец их пленял, а красота, красота. В таверне распахнулись с шумом двери: В дверях стоял наездник молодой, молодой, Глаза его как молнии сверкали. Красив был тот наездник сам собой, сам собой, Пираты сразу Гарри в нем узнали. Но Гарри тоже был не из таких, из таких, Он знал, что ему Мэри изменила. Он знал, когда он молча дрался у перил — Она его любила. Раздался пьяный оклик капитана... И в воздухе блеснули два клинка, два клинка. Пираты затаили все дыханье. Все знали, что дерутся два вождя, два вождя, Два мастера по делу фехтованья. Но тут полилась кровь рекой, кровь рекой. И рухнул наземь мертвый капитан. А кровь его лилась из головы, головы. И Гарри разрезал его кафтан... В гавань заходили корабли, корабли, Большие корабли из океана. В таверне собирались моряки, моряки И пропивали шмотки атамана...

Каламбина

7. В каком-то плохом городишке Каламбина с родными жила. До семнадцати лет не гуляла, А потом себе друга нашла. Как-то раз на вечернем досуге К ней подруга ее подошла: «Что одна, Каламбина, скучаешь? Джеймс у сада с другой сидит. О тебе он совсем забывает, Про любовь с ней слова говорит». Побежала тогда Каламбина, Написала записку ему. В той записке его не ругала, Написала: «За все отомщу». Прочитал он записку такую, К Каламбине скорей прибежал. И нашел он девчонку молодую В луже крови — а рядом кинжал. Вот такие бывают подруги, Им доверить нельзя ничего. А подруга ее обманула, Потому что любила его.

Дельфинёнок

8. В океане средь могучих волн, Где дельфины нежатся с пеленок, Раз попался под рыбацкий борт, Маленький попался дельфиненок. Все изрезаны бока бортом, Оставляя след кроваво-алый. Слишком быстро приближалось дно, А он кричал: «А где же мама?» Мать, услышав корабельный звон, Бросилась сквозь волны рассекая. И услышала последний стон: «Мамочка, прощай, я умираю». Мать решила отомстить за сына, Гибель, гибель, гибель, гибель сына, И с своей дельфиньей силой, силой Бросилась на палубу в корабль. Ничего теперь она не видит, Ничего теперь она не слышит, Только в ее памяти все тише: «Мамочка, прощай, я умираю».

Корабль под названием «Медуза»

9. Корабль под названием «Медуза» Там капитан испанец был Карузо. Любил играть он в карты, Любил он пить вино, Любил девчонок страстно, Девчонок и вино. Любил голубоглазых итальянок, Красивых чернокожих африканок, Но больше всех любил он Красотку Энрико, Что в Мексике родилась, А это далеко. Однажды прибыл в Мексику Карузо, Корабль был его наполнен грузом, И вышел он на берег, На берег погулять, Не знал, что красотку он может повстречать. Матросы с мексиканками гуляли, Матросы мексиканок обнимали, И вдруг ему навстречу Идет навстречу кто? Ему идет навстречу Красотка Энрико. С матросом шла в открытой блузке На шпильках из Гаваны в брюках узких, На талий лежала матросская рука, И песню напевала, а песня, вот она: «Мой капитан испанец был Карузо, Он с корабля испанского „Медуза”. Сейчас его здесь нет, сейчас он далеко, А без него мне плохо, с тобой мне хорошо». В глазах тут у испанца потемнело. За ножичек схватился он несмело. Убил свою красотку, красотку Энрико, Что в Мексике родилась, а это далеко. Корабль под названием «Медуза», Там капитан испанец был Карузо. Любил играть он в карты, Любил он пить вино, Любил девчонок страстно, Девчонок и вино. Любил голубоглазых итальянок, Красивых чернокожих африканок. Но больше всех любил он Красотку Энрико, Что в Мексике убил он, А это далеко.

Алые паруса

10. Там за морями, Где бушуют бураны, Жила там девчонка С именем странным. И часто, бывало, Она на просторе В мечтах уплывала В открытое море. Припев: Алые паруса, алые паруса, Алые паруса, паруса. А там за морями, За синей чертою Жил парень отважный С открытой душою. Мечтал он о чуде, О странствиях дальних, Мечтал о походах В далекие страны. Припев. Осеннею ночью, Когда все уснули, Зажглися на небе Гирлянды огней. И этой же ночью Случилося чудо, И парень с девчонкой Влюбились друг в друга. Припев.

Дайте ходу пароходу

11 (А). Дайте ходу пароходу, Поднимите паруса, Дайте мальчику свободу За красивые глаза. Я сидела и мечтала У раскрытого окна, Вся в оборванных лохмотьях Ко мне цыганка подошла. Подошла и просит руку: «Дай мне руку погадать. Все, что было и что будет, Я смогу тебе сказать. У тебя на сердце тайна, Ты любишь парня одного, Ты хочешь стать его женою, Но тебе не суждено. Он любит девушек богатых, Играет в карты, пьет вино, Тебя, бедняжку, он загубит, Ему, бродяге, все равно». И побежала я на поле, И сорвала букет цветов, И стала ласково гадать: Припев: Любит, не любит, Нет, не любит он меня. Цыганка правду нагадала, Она словам своим верна. И побежала я в аптеку Аптека яду не дает. Такая славная девчонка Из-за парнишки пропадет. И побежала я на кухню, Схватила ножик со стола И в белу грудь себе вонзила. И вот такая я была. Горели свечи восковые, Гроб черным бархатом обшит, А перед гробом на коленях Парнишка молодой стоит: «Я же не знал, что ты любила, Хотела стать моей женой». Припев: Любит, не любит, Нет, все ж любит он меня. Цыганка правду не сказала, Она обоим наврала... Горели свечи восковые, Гроб черным бархатом обшит. И плачут все его родные, А в том гробу парнишка спит. Припев. 11 (Б). Я сидела и мечтала У открытого окна. Вся в оборванных лохмотьях Ко мне цыганка подошла. Подошла и просит руку: «Дай мне руку погадать, Все, что было, все, что будет, Все могу я предсказать. У тебя на сердце камень, Любишь парня одного. Хочешь стать его женою, Но тебе не суждено: Он любит девушек богатых, Он любит карты и вино, Ты от тоски уйдешь в могилу, А негодяю все равно». И от тоски и от печали Пошла я в поле погулять. Я нарвала букет ромашек И принялась на них гадать. Припев: Любит — не любит... Нет, не любит он меня. Цыганка правду нагадала, Она словам своим верна. Горели свечи восковые, Гроб черным бархатом обшит. Рыдают все ее родные, А в том гробу девчонка спит. А на коленях, рядом с гробом Стоял парнишка молодой: «Ведь я не знал, что ты любила, Хотела стать моей женой!» Припев. Когда в могилу гроб спускали, Садилось солнце за рекой. А на аллее, в темном парке Висел парнишка молодой. 12. На улице дождик и слякоть бульварная, И мелкими иглами нашу душу метет, И девушка милая, милая, милая, Крошка невинная, В беленьких туфельках по грязи идет. Те белые туфельки были ей куплены По маленькой прихоти проезжим купцом. Она б вышла за него, за него, за него По-детски доверчиво, А этот купец был подлецом. Лежишь ты в постели больная, голодная. Те белые туфельки стоят возле ног, Те белые туфельки, туфельки, туфельки, То белое платьице...