Русский сыщик И. Д. Путилин т. 2

— Ну, что, старина, света и призрака еще не показывалось? — обратился к нему Путилин.

— Никак нет, ваше превосходительство, — угрюмо, с дрожью в голосе ответил сторож. — А выть — воет.

— Ну, вой — не беда. Это не так страшно.

И действительно, пока мы шли до сторожки, все тот же отвратительный, унылый, печальный вой-свист проносился по царству мертвых.

— Кстати, я забыл тебе сказать, какая случилась неприятность, — обратился ко мне в сторожке мой друг. — Оказывается, знаменитый Домбровский, который проделал со мной такую хитроумную шутку с гробом о двух днах, бежал из пересыльной тюрьмы. Мне почему-то сообщили об этом только вчера. Наши милые порядки... Вчера я получил от него опять письмо. На, прочти.

— «Мой великий друг! Я — снова на свободе и очень бы хотел Вас повидать. Где бы только нам с Вами встретиться? Ваш Домбровский».

— И вот, вместо того чтобы ловить этого негодяя, по которому давно уж плачет виселица, я трачу время на это глупое дело.

— Положим, оно, это дело, довольно загадочное... — ответил я.

Путилин сделал рукой жест досады.

— А, все ерунда. Слушай, как я объясняю себе все эти кладбищенские «ужасы» и «тайны». Свист-вой, который ты слышал, происходит по весьма простой причине: ветер попадает в отверстия какого-нибудь памятника и производит эти «страшные» звуки. Это — нечто вроде фокуса с пустой открытой бутылкой, подвешенной на ветер.

— Ну а таинственный свет?

— Это — блуждающие огни. Как тебе известно, блуждающие огни есть не что иное, как фосфорическое свечение гниющих органических веществ, чем и объясняется появление их преимущественно на болотах и кладбищах.

— Гм... — задумчиво вырвалось у меня. — Твоя гипотеза довольно правдоподобна и остроумна. Но остается самое главное: появление призрака. Это-то ты как объяснишь?

— Да почти так же просто, друже, основываясь на тех же физических законах и явлениях природы. Страшный призрак — есть явление чисто фантасмагорическое, миражное. Белый пар — туман, поднимаясь с сырой, полной мертвого тлена земли, начинает колыхаться. Мало-помалу он принимает причудливые очертания. В данном случае газообразный пар-туман принял фигуру человека. Разве тебе не известны случаи так называемой фантасмагорической игры тумана?

Я был поражен.

— Стало быть... стало быть, тут, во всей этой истории, нет ничего необычайного?

— Ровно ничего, — твердо произнес Путилин.

— Так для чего же мы тогда сюда приехали?

— Откровенно говоря, так... для очистки совести. Хочу еще раз понаблюдать это любопытное явление и разубедить тебя в возможности появления покойников с того света.

Путилин снял пальто.

Я взглянул на него и попятился в страхе.

— Что это?

Он был одет в длинный белый хитон-саван и казался выходцем из гроба.

— Что это ты спрашиваешь? — усмехнулся он. — Маленький маскарад, доктор, с целью тебя попугать. Ты довольно меня пугал твоими оккультическими ужасами, позволь и мне отплатить тебе тем же.

И с этими словами он надел на лицо и голову сплошную маску черепа.

— Свят, свят, свят! — в ужасе попятился старик сторож, вошедший в эту секунду в свою хибарку. — Б... б... батюшки...

— Не бойся, старина, это я! — рассмеялся Путилин, сдергивая с себя страшную маску. — Ну, а теперь идем, доктор!

Мы вышли из сторожки и пошли вчерашней дорогой.

Несмотря на простое разъяснение Путилиным таинственных явлений, не скажу, чтобы я был вполне спокоен.

Сердце билось несколько неровно, моментами замирая.

Вскоре мы подошли к группе памятников.

— Ну, вот и памятник «медного змия», доктор... — шепнул мне великий сыщик.

Я пристально вгляделся в ночной темноте и увидел этот бассейн, этот высокий страшный крест со спускающейся по нему медной змеей.

И опять, как и в первый раз, чувство какого-то холодного ужаса пронизало все мое существо.

— Иди сюда... за мной... нам надо войти сюда, чтобы удобнее наблюдать.

Я услышал тихий скрип железа. Пристально всмотревшись, я увидел, что Путилин открыл дверь склепа-часовни памятника, находящегося рядом со зловещим памятником «медного змия».

— Осторожнее спускайся, здесь ступени... Вот так, сюда...

В склепе

Мы находились в наружной части склепа.

Признаюсь откровенно, меня охватила нервная дрожь.

Посещение ночью чужого могильного склепа — вещь не из особенно приятных...

— Сейчас я подниму крышку люка, и мы спустимся вниз... — уловил я еле слышный шепот Путилина.

— Как?! Вниз? В самый склеп? К гробу?..

— Тсс!.. Ни звука...

Крышка люка поднялась, и мы стали спускаться. Путилин подпер крышку рукой и проговорил:

— Стой. Ниже не надо идти. Мы останемся здесь, на лесенке, и в это узкое отверстие склепного люка отлично будем все видеть...

Невероятно тяжелый, спертый воздух могильного склепа ударял мне в лицо.

Прошло порядочное количество времени. От неудобного положения голова и ноги затекли.

Вдруг до моего чутко напряженного слуха донесся какой-то шорох... Все ближе... ближе...

Получалось впечатление, будто кто-то тихо, осторожно подкрадывается...

Миг — и около памятника «медного змия» вспыхнул ярко-красный огонь, и в тот же момент на бассейне, прислонясь к высокому кресту со змеей, появилась высокая белая фигура.

Несколько секунд призрак махал белыми рукавами, затем — свет погас.

— Ради Бога, ни звука... затаи дыхание... — зашевелились губы Путилина. — Смотри... смотри...

Я увидел, как белая одежда призрака вдруг отлетела в сторону...

Теперь на могиле копошилась черная фигура. Она низко-низко наклонилась над бассейном-памятником, и вдруг часть медного бассейна приподнялась.

Высокий крест со змеей закачался.

Невообразимый ужас охватил меня. Такого ужаса я еще никогда не испытывал в моей жизни...

— Скорей спускайся вниз! — шепнул мне Путилин, быстро отпуская руку от дверцы люка.

Мы очутились в полнейшей тьме, в могиле-склепе, точно заживо погребенные.

Спустившись вниз, я почувствовал под ногами каменный пол и налетел на какой-то большой твердый предмет.

— Что это? — в испуге вырвалось у меня.

— Гроб владельца сего склепа, доктор... — невозмутимо ответил Путилин.

На одну секунду мелькнул свет его потайного фонаря.

— Ну, скорей, прячься за гроб!..

Не прошло нескольких минут, как я услышал, что дверца люка приподнимается.

Мысль, что призрак лезет к нам, наполнила мою душу невыразимым трепетом.