Русский узел. Стихотворения и поэмы

Стоящий на вершине

Однажды сонную долину Покинул дерзкий человек. Ступил ногою на вершину. — Отселе вижу! — он изрек. И длань движением державным Простер на низшие миры. Опасно встать с горами равным, Имея душу не горы. Ему внезапно вид явился Настолько ясный и большой, Что, потрясенный, он сломился Несоразмерною душой. 1969

Отцу

Что на могиле мне твоей сказать? Что не имел ты права умирать? Оставил нас одних на целом свете. Взгляни на мать — она сплошной рубец. Такая рана видит даже ветер! На эту боль нет старости, отец. На вдовьем ложе памятью скорбя, Она детей просила у тебя. Подобно вспышкам на далеких тучах, Дарила миру призраков летучих — Сестер и братьев, выросших в мозгу… Кому об этом рассказать смогу? Мне у могилы не просить участья, Чего мне ждать?.. Летит за годом год. — Отец! — кричу, — Ты не принес нам счастья!.. — Мать в ужасе мне закрывает рот. 1969

«Не сжалится идущий день над нами…»

Не сжалится идущий день над нами, Пройдет, не оставляя ничего: Ни мысли, раздражающей его, Ни облаков с огнями и громами. Не говори, что к дереву и птице В посмертное ты перейдешь родство. Не лги себе! — не будет ничего, Ничто твое уже не повторится. Когда-нибудь и солнце, затухая, Мелькнет последней искрой — и навек. А в сердце… в сердце жалоба глухая, И человека ищет человек. 1969

«Нет в городе весны…»

Нет в городе весны. Есть лето и зима. И тени ни одной. Внезапен переход. И грань знобит сама: Снег переходит в зной. Ты глянул: снег идет. Оделся на ходу… Но попадешь как раз Из духоты квартир в другую духоту, Где дышит зной на нас. На лето лед хранят, а в ледяной порыв Огонь берут взаймы. Ты воздуха лишен, смягчающего взрыв То лета, то зимы. Спи, осень! Спи, весна! Преданье старины… Ты — житель городской И снегом заметен с холодной стороны, Сожжен огнем с другой. 1969

Полдень

Вода исчезла. В сквозняке реки Дыхание нагретого железа. Остановись — и в тень твою налезут Жуки, собаки, стекла, пауки. Сгустился воздух, чуть дрожит, роится. Двинь дерево в такую немоту — Ночная перекошенная птица Взлетит и загорится на лету. Гнетет жара. Возьми коровку — жжется. Цвели в степи подсолнухи и вот Сплошной стеною прыгнули под солнце — В них врезался военный самолет. Темно… И полдню снится полдень зимний. Повсюду голо. Ивы вдоль реки Одною частью — осторожный иней. Другою частью — черные сучки. 1969

Зной

Гул, толчки. У бегущей собаки Испаряется пасть… Как во мраке, Пузырится удушливый пруд. Тучи пыли визгливо-сердиты, Горизонты и крыши размыты, Искры зноя сквозь воздух бегут. И, забывшись на самом припеке, Грезит молнией дуб одинокий, Тень влача, где ночное живет, Где пронзительно месяц сверкает, То сова, то душа зарыдает, Червь сквозь сердце мое проползет… 1969

Пчела

Сухой камыш и мертвый блеск воды, Пусты туманно-сизые сады. Пойдут дожди, а там и снег встречай… Но солнце улыбнулось невзначай. И под дыханьем позднего тепла Обманутая вишня зацвела. Белым-бела!.. Но люди в том краю Угрюмо верили календарю. И отводили беглые глаза, Чтоб не будить в душе чего нельзя. Но тонкий запах в воздухе сухом Пчеле навеял небывалый сон. Я видел вишню — и, пока цвела, Над ней летала сонная пчела. 1969

«Полная или пустая…»

Полная или пустая, Что эта жизнь нам сулит? Осень. Последняя стая. Солнце все ниже горит. Терпкое солнце деревни. Окна до неба стоят. Птица растаяла в небе — Перья от птицы летят. 1969

Осенний космос

Старинная осень, твой стих изжит, Твоя сторона пуста. Ночами под деревом воздух визжит От падающего листа. И ветер, донесший раскат зимы, Все стекла задул в селе. Деревья тряхнуло вон из земли, А листья — назад, к земле. Не воздух, не поле, не голый лес, А бездны меж нас прошли. Горит под ногами лазурь небес — Так мы далеки от земли. Но тише, подруга моя! Жена! Минута раздумья есть. То дождь пошел, то почти тишина… Такого не перенесть. Шел дождь прямой, шел дождь прямой, Все было прямым, прямым. Шел дождь прямой, шел дождь прямой, Внезапно он стал косым. Все стало косым под косым дождем: Забор, горизонт, холмы, И дом, потемневший мгновенно дом, И мы перед ним, и мы! 1969

Сотни птиц

В зимнем воздухе птицы сердиты, То взлетают, то надают ниц. Очертанья деревьев размыты От насевших здесь сотнями птиц. Суетятся, кричат — кто их дразнит? День слоится в прозрачной Тени. На равнине внезапно погаснет Зимний куст — это снова они. Пеленою полнеба закроют, Пронесутся, сожмутся пятном. И тревожат, и дух беспокоют. Что за тень?.. Человек за окном. Человека усеяли птицы, Шевелятся, лица не видать. Подойдешь — человек разлетится, Отойдешь — соберется опять. 1969

Заросли детства

Я вижу двор исчезнувших растений, В сыром колодце от звезды светло. Вниз на звезду уносится ведро Сквозь череду туманов и видений. Прозрачен двор, прозрачен навсегда, Как полоса нездешнего простора, Осенняя протяжная звезда Проносится вдоль нашего забора. Зажгла окно. Пошло окно к окну Блестеть, сиять, и кончится не скоро. Бегут за ней собаки вдоль заборов, Передавая лай во всю страну… И вот вьюнки, с забора перейдя, Ползут по струям длинного дождя И за ноги хватают астронавта… Как я б хотел, чтоб детство было завтра! 1969

Кактус

Самолет оторвался от верной земли, И подошвы повисли в пыли. Гений плоскости смутно почуял подвох, Потому что земля — из-под ног. За спиною — старуха сидела с мешком, Молодые с цветочным горшком. Да дитя, не спускавшее с кактуса глаз, Ибо кактус цветет только раз. А еще футболист и солдат в отпуску… Самолет набирал высоту. Отступись, человек! Вот граница небес! Самолет в мирозданье исчез. За минуту, когда он свободу обрел, Неожиданно кактус расцвел. 1969