Русско-еврейский Берлин (1920—1941)

Итак, немецким гебраистам было чем гордиться. Однако сами они возрождение иврита воспринимали как феномен, связанный с остъюден и с идишем. «Ивриту в Германии [со времен Мендельсона] было уже почти нечего терять. Насаждавшаяся религиозная реформа была возможна лишь потому, что немецкие евреи абсолютно, катастрофически не знали идиша. И все же с тех пор положение иврита в Германии сумело ухудшиться. Исчез всем известный язык, который пользовался бы древнееврейской письменностью, – идиш. Раньше текст заповедей бубнили без понимания – теперь немецкие евреи не могут его и прочесть. Молодежи иврит безразличен. Изучать иврит в детстве – знак отсталости… А на востоке, напротив, позиции иврита крепнут. Сколько он потерял в качестве языка заповедей – столько он приобрел в качестве живого разговорного языка» 682 . Так писал в 1911 году Генрих Лёве, сионист, общественный деятель, гебраист, энтузиаст возрождения иврита: родным языком для его дочери Ѓадассы, как и для сына Элиэзера Бен-Иеѓуды Итамара, был иврит 683 .

682

Schaefer B. Hebr"aisch im zionistischen Berlin. S. 68.

683

Ibid. S. 69 – 70.

В веймарский период Берлин становится одним из центров литературного творчества на иврите, и действительно, роль писателей из Восточной Европы в этом велика. В 1918 году в Берлин возвращается Ш.И. Гурвиц, который еще до войны был заметным деятелем гебраистского движения в Берлине, издавал два журнала на иврите: в 1907 году основан журнал «Ѓе-атид» («Будущее), в 1912 – «Нетивес» («Нетивот», «Пути»). После войны Гурвиц вновь возглавил собственный кружок гебраистов. В начале 1920-х приезжают Бялик, Ш. Черниховский (ставший почетным председателем Бейт-ѓа-ваад ѓа-иври), З. Шнеур, У. Ц. Гринберг, Н. Соколов, Ш. Равидович – идеолог создания культуры на иврите в диаспоре (в 1929 году он возглавил Бейт-ѓа-ваад ѓа-иври). Большую долю от числа посетителей ивритоязычных кружков составляли восточноевропейские евреи. Г. Шолем отмечает, что в салоне Вилла Штрук «говорили на немецком со славянским акцентом… на идише и на иврите вперемешку» 684 .

684

Цит. по: Schaefer B. Hebr"aisch im zionistischen Berlin. S. 73.

В начале 1920-х годов Берлин становится центром книгоиздания на иврите 685 . Причины этому были все те же: инфляция, дешевизна типографских работ, отсутствие цензуры. «Штыбель» – предприятие Аврома Йойсефа Штыбеля – печатало литературу на иврите, переводы западной и идишской литературы на иврит, книги по искусству, издавало журнал «Ѓа-текуфа». Издательство «Шокен» (основанное Залманом Шокеном, одним из создателей журнала «Der Jude», основателем Института изучения еврейской поэзии, другом, спонсором и издателем Ш.Й. Агнона) выпускало средневековые и новые тексты на иврите, а также произведения немецкоязычных еврейских авторов и книги, имеющие отношение к еврейскому вопросу. «Эшколь» – сионистское по своей идеологии издательство, основанное Нохумом Гольдманом и Янкевом Клацкиным, – выпускало, в частности, Еврейскую энциклопедию (Encyclopedia Judaica) на немецком языке и на иврите. Действовали также издательства «Оманут» («Искусство»), «Ѓа-сэфер» («Книга»), «Явне» и другие.

685

Pinsker Sh M. Literary Passports. P. 110.

В Берлине сложилась культура литературных кафе, в которых собирались гебраисты, идишисты и немецкоязычные еврейские писатели, царила абсолютная эклектика: встречались представители разных идеологических течений, разных поколений, авангардисты и традиционалисты, берлинцы и чужаки 686 . Это прежде всего «Caf'e Monopol», «Caf'e des Westens» и «Romanisches Caf'e». В этих кафе происходило чтение произведений, велись литературные дискуссии на нескольких языках, редактировались журналы на иврите (в том числе упомянутый «Ѓе-атид»). В воспоминаниях Итамара Бен-Ави, сына Элиэзера Бен-Иеѓуды, есть любопытное упоминание: в «Romanisches Caf'e» у гебраистов был свой столик, и официант, который его обслуживал, выучил набор необходимых слов и фраз на иврите 687 .

686

Подробнее см.: Ibid. P. 121 – 122, 134 – 135; Bechtel D. Jiddische Literatur und Kultur in Berlin im Kaiserreich und in der Weimarer Republik // J"udische Sprachen in deutscher Umwelt. Hebr"aisch und Jiddisch von der Aufkl"arung bis ins 20. Jahrhundert / Hrsg. Michael Brenner. Goettingen, 2002. S. 89 – 90.

687

Pinsker Sh. M. Literary Passports. P. 123.

Среди центральных фигур гебраистского Берлина первой половины 1920-х годов был один из первых поэтов-символистов, писавших на иврите, – Х.Н. Бялик. В 1921 – 1924 годах он жил в Берлине. Вскоре после приезда совместно с И. Равницким и Ш. Левиным он основал издательство «Двир», которое публиковало художественные произведения на иврите и первый ивритоязычный естественно-научный журнал (в 1922 году «Двир» объединился с одесским издательством «Мория»). В 1922 году Бялик становится главным редактором издательства «Клаль», созданного в 1921 году Я.В. Лацким-Бартольди и Ш. Равидовичем.

Однако Бялик повторил судьбу многих литературных классиков. Молодое поколение авторов-гебраистов сочло его устаревшим. Его издательство «Мория» занималось старыми литературными проектами, начатыми еще в Одессе, сам Бялик оставался верен своей старой поэтике и своим прежним литературным вкусам – в то время как молодые гебраисты-модернисты развивали новые литературные формы. Равидович упрекал Бялика в нежелании входить в живую творческую интеллектуальную среду гебраистского Берлина 688 . Вскоре, в марте 1924 года, разочарованный Бялик покидает Берлин (разумеется, причина была и в том, что в 1924 году книгоиздание в Берлине перестало окупаться, и Бялик решил перенести свои предприятия в Палестину).

688

Ibid. P. 115 – 117.

В целом центром ивритоязычной культуры Берлин оставался недолго: после стабилизации марки гебраистская издательская деятельность становится невыгодной, и многие писатели уезжают в Палестину. Однако вплоть до нацистских времен оставалось популярным изучение иврита: после 1933 года число учеников языковых школ только возросло, поскольку отъезд состоятельных немецких евреев в Палестину стал массовым 689 .

В 1926 – 1931 годах в Германии несколько раз гастролировала «Габима» – ивритоязычная театральная труппа, основанная в Москве в 1917 году 690 . Постановки «Габимы» пользовались успехом благодаря не только их языку и этнографическим особенностям, но и высокому уровню театрального искусства. В обсуждении концепции «Габимы» участвовал К.С. Станиславский, а первым режиссером театра был его ученик Е.Б. Вахтангов. «Габима» встретила в Берлине радушный прием, сохранились восторженные отзывы А. Эйнштейна, ведущего немецкого театрального критика Альфреда Керра и режиссера «Дойчес театер» Макса Рейнхарда 691 .

689

Perets R. Die Vermittlung der hebr"aischen Sprache. S. 84.

690

См. подробнее об этом театре: Иванов В.В. Русские сезоны театра «Габима». М., 1999.

691

Brenner M. The Renaissance of Jewish Culture in Weimar Germany. P. 190.

Интересны две рецензии на постановку пьесы «Сон Иакова» австрийского драматурга Рихарда Бер-Хофмана, еврея по происхождению. Пьеса была написана по-немецки и переведена для «Габимы» на иврит. Оба рецензента – А. Керр и сам Бер-Хофман – иврита не знали. Керр писал: актеры «использовали то самое древнее звучание, звучание Библии, которое, к сожалению, стало мне чужим», однако отметил, что чувствовал «кровное родство» с носителями этой культуры. Бер-Хофман также написал хвалебный отзыв и заключил его словами о языке, на котором пьеса исполнялась: «…пьеса звучала странно, это был язык, которого я не понимаю, однако в каком-то отношении он показался мне знакомым, даже частью меня» 692 .

692

Ibid. P. 191.

Обоим рецензентам культура, которую представляет московский театр, кажется более древней и «настоящей», чем их собственная, они чувствуют свою оторванность от нее. С одной стороны, они не знают ее языка и воспринимают его как язык чужой, с другой – он им кажется мистически знакомым. Вероятно, это романтическое ощущение можно объяснить идеологическим контекстом: на рубеже веков в Германии была популярна идея об иврите как языке, подспудно знакомом всем евреям (в частности, это было одним из оснований для создания методики преподавания иврита по «прямому методу» – «иврит на иврите»).

Подобное отношение встретили и еврейские труппы, приехавшие в Берлин со спектаклями на идише: спектакль «Вилнер трупе» – идишского театра из Литвы – писатель Альфред Дёблин назвал «настоящим еврейским театром», а Йозеф Рот так отозвался о спектакле ГОСЕТа (Государственного еврейского театра в Москве) 693 : «Мне казалось, будто евреи, представленные на сцене, – более восточные, нежели те, которые обыкновенно встречаются… это евреи более высокой ступени, более еврейские евреи» 694 .

693

О ГОСЕТе см.: Иванов В.В. ГОСЕТ: политика и искусство, 1919 – 1928. М., 2007.

694

Brenner M. The Renaissance of Jewish Culture in Weimar Germany. P. 191 – 192.

Этот интерес к глубоко национальному, архаическому, возможно, более примитивному характерен и для восточноевропейского искусства в Германии 1920-х годов, прежде всего для идишского авангарда.

Как отмечают многие авторы, Берлин не стал полноценным центром идишской культуры 695 . Вероятно, это обусловлено прежде всего кратковременностью ее развития в Берлине.

Начало 1920-х годов было многообещающим. В Берлине оказалось значительное количество идишистов: там некоторое время жили писатели М. Кульбак, Л. Квитко, Д. Бергельсон, Д. Гофштейн, Дер Нистер, критики И. Эльяшев (известный под псевдонимом Бал-Махшовес, редактор идишского отдела издательства «Клаль») и Н.И. Штиф (известный под псевдонимом Бал-Димьен, критик, филолог, переводчик и общественный деятель; впоследствии он уехал в СССР и стал одним из теоретиков советского литературного идиша).

695

См., например: Finkin J. «Like fires in overgrown forests»: Moyshe Kulbak’s Contemporary Berlin Poetics // Yiddish in Weimar Berlin. P. 73.