Русско-турецкая война 1877—1878 гг.

Диспозиция была дана всего за несколько часов до начала штурма. Вследствие этого в некоторые дивизии она вовсе не попала (3-я пехотная дивизия), в другие попала с таким запозданием, что войска с ней стали знакомиться лишь за 2-3 часа до начала Штурма.

Совершенно не продумана была организация последнего дня артиллерийской подготовки. В этот день для артиллерии были совершенно точно известны объекты атаки, и, следовательно, она могла сосредоточить на них весь свой огонь и добиться более действенных результатов, чем за все предыдущие дни подготовки. Но этому мешало то, что общего артиллерийского начальника назначено не было. Вследствие этого нельзя было, как и прежде, сосредоточить огонь по объектам штурма, определенным диспозицией, и произвести нужную для этого смену артиллерийских позиций. В центре из 120 орудий лишь 28 вели огонь по объектам штурма, прочие же 11 сентября распыляли свой огонь по неподвергавшимся штурму укреплениям. Перерывы в огне, взятые из опыта севастопольской кампании и рассчитанные на поражение неприятельских резервов по возобновлении огня, не соответствовали плевненской обстановке. Исходные позиции русских войск находились, в отличие от Севастополя, на значительном удалении от турецких укреплений; Осман-паша не мог принять перерыв в артиллерийской подготовке за начало штурма, не видя фактического выступления русских войск с исходного положения; таким образом, Осману-паше не было надобности с началом перерыва двигать неизвестно куда свои резервы. К тому же перерывы в огне не были согласованы с румынами; когда румынская артиллерия стреляла, русская не вела огня - и наоборот. Совершенно не был продуман переход от артиллерийской подготовки к сопровождению атаки пехоты огнем и колесами; не были даже намечены позиции для такого сопровождения, и с началом штурма в большинстве случаев огонь артиллерии вовсе прекращался. Осадной артиллерии, как и в предыдущие дни, было мало, и она не была в состоянии сильно разрушить турецкие укрепления. Впрочем, и очень многие другие мероприятия по упорядочению артиллерийской подготовки не могли быть выполнены из-за запоздалого получения диспозиции, так как для этого не было времени.

В конечном итоге все надежды на успех штурма у тех представителей высшего русского командования, у которых эти надежды еще имелись, объективно основывались только на вере в русскую пехоту, которая своей кровью и доблестью завоюет победу.

Все пороки организации штурма, полностью выявившиеся в ходе штурма, были к тому же во много раз усилены плохим руководством высшего русского командования.

На правом фланге, несмотря на трудности и малую действительность артиллерийской подготовки из-за густого тумана, румынские войска в 15:00 перешли в атаку на Гривицкие редуты. Сразу же обнаружилась полная несостоятельность произведенной перед штурмом рекогносцировки. Несмотря на то, что Гривицких редутов было два еще во время Второй Плевны, перед третьим штурмом знали только об одном редуте №1 (Канлы-Табия) и с ним одним только и считались, так как редут №2 (Баш-Табия) с исходного положения не был виден. Вследствие этого выход 3-й румынской пехотной дивизии на редут №2 оказался для нее полной неожиданностью. Первая атака румын была отбита. Неудачу потерпели и две повторные атаки. Необстрелянные и лишенные еще славных боевых традиций молодые румынские войска во время атак несколько раз подходили к редуту №1 на 300 шагов, но всякий раз откатывались обратно, неся большие потери (около 3000 человек во всех трех атаках). Лишь после того, как в 18:00 в атаку вместе с румынами (4-я пехотная дивизия полковника Ангелеску) пошла 1-я бригада 5-й русской пехотной дивизии, Гривицкий редут №1 был взят совместными усилиями союзных войск. На этом и кончились все успехи войск правого фланга, купленные дорогой ценой потери 3600 человек убитыми и ранеными. Необходимо отметить, что успех четвертой атаки в значительной мере объяснялся прекрасным взаимодействием с пехотой 5-й дивизии двух батарей (4-й и 5-й) 5-й артиллерийской русской бригады; они сопровождали наступление своей пехоты и огнем и колесами до последнего момента штурма и много помогли достижению успеха.

Бой в центре начался в 12 часов. Преждевременная атака по вине начальника штаба 16-й пехотной дивизии полковника Тихменева двух полков (Угличского и Ярославского) кончилась неудачей.

В 16:00 войска центра вновь перешли в наступление. Первыми начали наступление Казанский и Шуйский пехотные полки. Пункты атаки этих полков были наскоро намечены лишь после 14:00, командиры рот и батальонов не успели в них как следует разобраться. Это обстоятельство, а также то, что двигаться приходилось по скользкой и липкой почве, привело к некоторой путанице и перемешиванию подразделений. И все же, несмотря на сильный огонь неподавленной турецкой пехоты, казанцы и шуйцы взяли две линии турецких траншей. В дальнейшем, однако, оба полка вынуждены были отступить, так как их во-время не поддержали резервы. Генерал Шнитников, руководивший наступлением войск центра, двинул свежий Воронежский полк в атаку лишь в 16:00, после того как выяснил неудачу атаки казанцев и шуйцев. Изолированная атака одного полка ничего не дала, и воронежцы вынуждены были с большими потерями отойти. В 16:30, после отхода воронежцев, Шнитников бросил в атаку и резервный Галицкий полк; впрочем, атака этого полка была приостановлена, когда 2-й батальон подошел к редуту Омар-бей-Табия на 70 шагов; полку было приказано прикрыть отход других частей. Нелепое руководство боем со стороны начальника 30-й пехотной дивизии Шнитникова и начальника штаба 16-й дивизии, слабая артиллерийская подготовка, отсутствие артиллерийского сопровождения атаки (11) , слабая подготовка атаки ружейным огнем (на ружье было в течение боя выпущено от 10 до 43 патронов) привели к тому, что участвовавшие в атаке полки понесли большие потери (до 4300 человек убитыми и ранеными).

II.2.11

(11) Несмотря на то, что имелась возможность вести огонь через головы своей пехоты, как это делала русская артиллерия еще в Севастополе, где снаряды ложились по цели до момента приближения к ней своей пехоты на 100-200 м, артиллерия атаку пехоты не поддержала.

Эти потери ничем не были оправданы - войска центра не достигли никакого успеха.

На левом фланге Скобелев принял решение, не атакуя Кришинский редут (Юнус-бей-Табия), штурмовать редуты Кованлек и Исса-ага. Такое решение было ошибочным. Вместо того, чтобы обходить фланг Плевненских укреплений, Скобелев своим решением штурмовать редуты Кованлек и Исса-ага свел дело к прорыву фронта. Это привело к тому, что в дальнейшем отряд Скобелева попал под огонь противника с обоих флангов и понес чрезмерные жертвы.

С целью приближения к редутам Кованлек и Исса-ага Скобелев около 11:00, после небольшой и слабой артиллерийской подготовки, приказал Владимирскому полку занять третий гребень Зеленых гор. Гребень был занят, турецкие войска отступили, но вскоре перешли в контратаку силами до одиннадцати таборов. При помощи своевременно двинутого из резерва Суздальского полка контратака была отражена, и турецкая пехота отошла в полном расстройстве. В итоге этих действий войска отряда Скобелева до начала общего штурма заняли исходное положение на третьем гребне на расстоянии 800-1500 м от редутов Кованлек и Исса-ага. В 15:00 части Скобелева двинулись на штурм редутов Кованлек и Исса-ага «с музыкой и барабанным боем», но были встречены сильным фланговым огнем с запада из редутов Юнус-бей-табия, Таль-ат-табия, Милас-табия и Баглар-баши; о существовании трех последних редутов никто в отряде Скобелева не знал. Кроме того, турецкая пехота и артиллерия открыли сильный фланговый огонь с востока из редутов Араб-табия и Омар-бей-табия, а также с фронта. Попав под такой сильный перекрестный огонь, владимирцы, суздальцы и стрелки 9-го и 10-го батальонов стали нести большие потери и залегли в долине Зеленогорского ручья. Скобелев двинул на поддержку им резервный Ревельский пехотный полк, но под сильнейшим ружейным огнем турок ревельцам удалось дойти только до середины ската, шедшего от Зеленогорского ручья к редутам. Пришлось ввести в дело последние два стрелковых батальона (11-й и 12-й) из оставшихся у Скобелева резервов и даже Либавский пехотный полк, присланный из отряда Имеретинского. С помощью этих резервов залегшие войска поднялись я с расстояния 400 м бросились на штурм. Так, в 16:25 удалось захватить редут №1 (Кованлек) и часть траншеи, соединявшей его с редутом №2 (Исса-ага).

Тотчас же вслед за захватом редута №1 турецкая пехота перешла к контратакам сперва силами только находившихся поблизости девятнадцати таборов, а затем еще тремя таборами, высланными из плевненского резерва. Несмотря на упорство этих контратак, все они были отражены благодаря доблести занимавших этот редут русских войск во главе с комендантом майором Горталовым; здесь прекрасно действовал дивизион 4-фунтовых орудий поручика Прохоровича, ведший огонь по наступавшим туркам с дистанции 150 м.

Кришинские редуты с тыла открыли огонь по редуту №1. Несмотря на это, атакой трех сборных рот под командой подполковника Мосцевого в 18:00 был взят редут №2 (12) .

Следовательно, к вечеру 11 сентября отряд Скобелева захватил оба «городских» редута. Перед войсками отряда и городом не было больше никаких турецких укреплений. Создалась обстановка, при которой дальнейшее развитие успеха отдавало в руки русских весь город. По свидетельству турецкого источника (13) , взятие этих двух укреплений русскими вызвало панику в рядах турецких войск: «...нельзя было и думать в эту минуту отнять укрепления №18 и 19» (Кованлек и Исса-ага числились у турок под номерами 18 и 19.
– Н.Б.) «...Турецкие солдаты изнемогали от утомления; они дрались с утра, и им нечего было есть, к тому же доставать воду приходилось с большими затруднениями, так как источник находился между укреплениями и позициями, занятыми неприятелем. Не надо, следовательно, удивляться... что их дух был несколько поколеблен».

II.2.12

(12) По другим данным, в 17:30. См. Шербухин. 5-й пехотный Калужский полк в турецкую кампанию 1877 года, 1888, стр. 160.

II.2.13

(13) Таль-Ат. Описание военных действий под Плевной, «Военный сборник», СПБ, 1885, №7.

Но и положение отряда Скобелева было очень тяжелым. Все находившиеся в «городских» редутах войска были так обескровлены, что их пришлось свести в сборные команды со случайными начальниками во главе. Люди сильно устали, многие не спали две - четыре ночи подряд. Всюду лежали горы трупов. Несся стон раненых, которых некому было убирать. Патроны были на исходе. Солдаты не могли даже окопаться, так как не было шанцевого инструмента, но, «несмотря на усталость, голод, утомление боем, солдаты чувствовали необходимость окопаться и не жалели для этого остатка своих сил. Они рыли или, вернее, ковыряли землю штыками, тесаками, скоблили манерками, выгребали руками, только как бы нибудь прикрыться от огня с трех сторон» (14) .

II.2.14

(14) Куропаткин. Действия отрядов генерала Скобелева в русско-турецкую войну 1877-1-878 гг., ч. I, СПБ, 1895, стр. 365.

Для того, чтобы заполнить чем-нибудь открытую с тыла горжу редутов, а также устроить в 100-150 шагах севернее их траншею («Горталовскую») для отражения турецких контратак, использовались доски и солома от турецких шалашей, дерн от обшивки отлогостей бруствера. Даже трупы русских и турок служили материалом для возведения нужных закрытий. До ночи турки еще дважды контратаковали редуты, но обе контратаки были отбиты. Два батальона эстляндцев из отряда Имеретинского были высланы к редутам №1 и №2 вечером, а третий батальон того же полка - ночью. Двумя батальонами калужцев Имеретинский занял второй гребень Зеленых гор и обеспечил этим тыл отряда Скобелева; один батальон калужцев занял Брестовец с целью обеспечения левого фланга Скобелева; для этой же цели использованы были также спешенные донцы и Кавказская казачья бригада. Все резервы и в отряде Скобелева и в отряде Имеретинского были этими мероприятиями исчерпаны. Создалось известное равновесие сил противников. Дальнейшее развитие боя зависело от того, какая из сторон полнее подаст резервы.

Скобелев своевременно требовал присылки подкреплений, но ему было в этом категорически отказано. Ни главнокомандующий, ни Непокойчицкий не согласились оголить Болгаренское шоссе, не верили, что немыслимо ожидать со стороны турок атаки, и рассчитывали поддержать Скобелева одной бригадой, оставшейся в резерве (15) .

Русское командование не поняло выгод положения, создавшегося в связи с прорывом фланга турецкой обороны. Вводом свежих резервов на левом русском фланге еще можно было исправить и нелепости диспозиции, и неудачу войск правого фланга и центра, добившись, - хотя и излишне дорогой ценой, - успеха. Не поддержав левый фланг резервами, русское армейское командование не только отказалось от последних шансов на успех, но и продемонстрировало свою бездарность, невыдержанность и паникерство.

II.2.15

(15) Зотов П.Д. Война за независимость славян в 1877-1878 гг., «Русская старина», 1907.

Турецкая сторона в лице Османа-паши более правильно поняла создавшуюся обстановку. Вечером 11 сентября Осман-паша сообщил Риза-бею, который командовал западными турецкими укреплениями: «Сегодня мной собран отдельный отряд, из 15-20 батальонов, который завтра произведет атаку занятых противником укреплений, а потому предписываю всем войскам правого фланга упорно держаться на занимаемых ими местах» (16) . Таким образом, если 11 сентября турки оборонялись на своем левом фланге 4-6 таборами, в центре 6-8 таборами, а на правом фланге 22 таборами, то 12 сентября это соотношение должно было резко измениться в пользу правого турецкого фланга, который усиливался почти вдвое. Усиление правого фланга турок вместе с отказом Николая Николаевича поддержать Скобелева уже предрешало неудачу войск русского левого фланга. Ход событий 12 сентября полностью это подтвердил.

II.2.16

(16) Таль-Ат. Описание военных действий под Плевной, «Военный сборник», 1885, №7.