Русско-турецкая война 1877—1878 гг.

Днем 8 сентября русские войска начали постепенно приближаться к неприятельским укреплениям. Реально это выразилось лишь в продвижении вперед отряда Имеретинского, расположенного на крайнем левом фланге Западного отряда, западнее Тученицкого ручья. Первый эшелон этого отряда под командованием Скобелева занял 8 сентября второй гребень Зеленых гор и подошел, таким образом, весьма близко к правому турецкому флангу, которому Зотов придавал исключительно важное значение, считая его «стратегически-тактическим ключом» Плевненского укрепленного лагеря. Но так как Зотов отложил по непонятным причинам штурм и решил 9 сентября продолжать артиллерийскую подготовку, то Скобелев к 9 сентября отвел войска со второго гребня на первый гребень, чтобы иметь возможность в более благоприятных условиях отражать турецкие контратаки, которых он ожидал.

Однако Осман-паша и на первом гребне не оставил войска Скобелева в покое. Турки, так же как и Зотов, считали свой правый фланг наиболее важным пунктом всего укрепленного лагеря, так как именно оттуда можно было кратчайшим путем выйти в город и одновременно прервать тыловые сообщения Плевны. Турецкие контратаки 9 сентября были отражены. Казалось бы, уж теперь-то Зотову надо было принять решение о штурме Плевны 10 сентября, но случилось как раз обратное: отражение турецкой контратаки 9 сентября послужило Зотову поводом продлить артиллерийскую подготовку.

За время растянувшейся на четыре дня артиллерийской подготовки румынские войска штурмом взяли траншею у Гривицких редутов, а отряд Имеретинского 10 сентября вновь занял второй гребень Зеленых гор. Этим и исчерпывалось все то, чего удалось достичь в отношении намеченного планом «постепенного и незаметного» приближения к турецким укреплениям.

День 10 сентября ничего не прибавил к предыдущим результатам артиллерийской подготовки. Значительная часть гранат из-за дальности расстояния глубоко уходила в землю; при этом, вследствие слабого разрыва заряда, гранаты, даже и разрываясь, не давали воронок. Многие снаряды из-за сильного рассеивания не попадали в цель при обстреливании с дальних дистанций не только траншей, но даже и редутов. По ночам турки исправляли все те немногие повреждения, которые удавалось сделать за день русской артиллерии в турецких укреплениях. Более того, турецкая пехота по ночам строила траверсы в тех редутах, где их не было, и возводила новые траншеи. Таким образом, турецкие укрепления за время артиллерийской подготовки стали не слабее, а сильнее.

В то же время ряд других обстоятельств заставлял серьезно призадуматься о целесообразности продления артиллерийской подготовки. Лафеты от стрельбы с дальних дистанций расшатались не только у осадных, но и у полевых орудий. Многие орудия вышли из строя вследствие износа канала ствола или прорыва газов. В сна­рядах стал ощущаться недостаток (8) , и в дальнейшем он должен был резко увеличиться, так как вечером 10 сентября пошел дождь и раскисшие дороги обещали много хлопот и трудностей с подвозом боеприпасов.

II.2.8

(8) Из двухсот снарядов, подвезенных на каждое осадное орудие, оставалось лишь по сорок.

10 сентября был созван военный совет для обсуждения создавшегося положения. Военный совет решил штурмовать Плевненский укрепленный лагерь 11 сентября.

Вечером того же 10 сентября в войска была разослана диспозиция на 11 сентября. Основной идеей диспозиции являлось нанесение главного удара на правом фланге расположения русских войск в направлении на Гривицкие редуты (9) . Удар там должны были нанести 48 батальонов, в основном румынских войск (3-я и 4-я пехотные румынские дивизии и 1-я бригада 5-й русской пехотной дивизии). В центре наносился удар 30 батальонами (вместе с девятью батальонами главного резерва) 4-го корпуса в направлении на редут Омар-бей-Табия. На левом фланге удар наносился 22 баталь­онами отрядов Скобелева и Имеретинского.

II.2.9

(9) Здесь было два редута, но в штабе отряда и армии известен был до боя только один.

Схема 26. Третья Плевна. Турецкие укрепления и расположения Западного отряда утром 11 сентября. Направление атак и результаты.

На первый взгляд, такая идея штурма может показаться весьма странной, так как она резко расходилась с взглядом Зотова на левый фланг, где, по его мнению, находился «стратегически-тактический ключ» Плевны. Но эта странность легко разъясняется, если учесть, что идея нанесения главного удара на правом фланге была принята вследствие прямого вмешательства помощника начальника штаба Дунайской армии генерал-майора Левицкого.

Левицкий, являясь помощником начальника штаба армии по оперативной части, совершенно не соответствовал своему служебному положению. Будучи хорошим канцелярским исполнителем, он обладал целым рядом резко отрицательных качеств. Несмотря на то, что он окончил Академию генерального штаба и даже некоторое время преподавал в ней, у него не было широкого военного кругозора и творческих способностей.

Левицкий 10 сентября побывал на левом фланге и за короткое время своего пребывания там «пришел к убеждению», что наносить главный удар на левом фланге невозможно: туркам, мол, высоты против левого русского фланга так важны и они будут защищать их так упорно, что... нечего и на рожон лезть. Зотов не особенно возражал против этого вмешательства. Во-первых, он сам не верил в успех штурма, так как определял силы противника в 80 000 человек с 120-150 орудиями (10) ; возможно, что он даже рад был втайне этому вмешательству как поводу свалить на него впоследствии неудачу штурма. Во-вторых, Зотов сам не был твердо убежден в преимуществах нанесения главного удара на левом фланге; правда, он считал, что против левого фланга находится «стратегически-тактический ключ» Плевненского укрепленного лагеря, но, с другой стороны, он же высказывал и взгляд, что «Гривицкие редуты - ворота Плевны». Большую роль сыграло, по видимому, то соображение, что за правым флангом русских войск находилась императорская главная квартира, и снова возникали опасения, что под Плевной в случае неудачи атаки повторится Седан; Левицкий, по всей вероятности, отражал именно эту точку зрения, которую разделял и Николай Николаевич.

II.2.10

(10) ЦГВИА, ВУА, д. 7168, т. I, л. 349.

В действительности, однако, Плевну легче всего можно было взять не со стороны Гривицы и не с левого фланга, а с тыла - с запада и юго-запада. За это говорило то, что ко времени Третьей Плевны только там и не было замкнуто кольцо укреплений вокруг Плевны: неукрепленный промежуток достигал 8 км.

За это говорило и много других соображений. Действуя с запада и юго-запада, русские войска решали бы задачу обходом, а не прорывом, к которому они были, мало подготовлены. Далее при таком образе действий они встретили бы противника в открытом поле, а не в сильных полевых укреплениях; опыт всех предыдущих боев свидетельствовал, что в открытом бою русские войска значительно превосходили турецкие. Кроме того, местность благоприятствовала нанесению главного удара именно в этом направлении; от крайнего пункта правого укрепленного турецкого фланга (редут Ваглар-табия) до реки Вид, которая ограничивала обход с запада, было 5 км; развертывание войск, совершающих обход по этой полосе, облегчалось характером местности (виноградники, рощи); тыл обходящих войск после занятия Ловчи был обеспечен; правый фланг не подвергался огню турецких укреплений - обход можно было вести ближе к Виду; левый фланг легко обеспечивался занятием обороны по правому берегу Вида. Наконец, нанесение главного удара с запада носило наиболее решительный характер, так как перехватывался единственный путь отхода, оставшийся у Османа-паши, - на Софию; сражение привело бы к окружению противника.

Однако в верхах русского командования такое решение вопроса даже не обсуждалось по причине «отсутствия превосходства в силах».

Штурму 11 сентября должна была предшествовать артиллерийская подготовка, которая с тремя перерывами - в 2,2 и 1,5 часа - намечалась до 15:00, после чего следовал сам штурм.

В сравнении со Второй Плевной русско-румынские войска при третьем штурме Плевны обладали большим численным превосходством (83 000 штыков и сабель, 424 орудия против 34 000 армии Османа-паши с 72 орудиями). Но это было, пожалуй, и все положительное, чем организация и ход проведения третьего штурма Плевны отличались с русской стороны от организации и проведения штурма во время Первой и Второй Плевны. Грубейшей ошибкой организации третьего штурма Плевны являлось принятие русским командованием направления главного удара правым флангом. Гривицкие редуты вовсе не представляли собой такого объекта, с падением которого рухнула бы вся система турецкой обороны. Даже захватив эти редуты, из них трудно было бы развить серьезное наступление как вдоль хребта Янык-Баира, который командовал над редутами, так и на юго-запад, где наступление уперлось бы в сильную группу турецких укреплений (Чорум-табия, Иштиа-табия и др.). Лишь являвшееся наиболее выгодным, как только что отмечалось, направление главного удара левым флангом принесло бы пользу. С выходом на фланг и в тыл группе Кришинских редутов русские войска выходили к южной и западной окраинам Плевны, брали под огонь и перехватывали единственный тыловой путь сообщений Плевненского гарнизона на Софию. Гарнизон Плевны лишился бы и своей ближней базы в городе Плевне, где были укрыты все запасы турецких войск, и дальнего подвоза извне. При этих условиях войска Османа-паши, не имея возможности удержаться в Плевненском укрепленном лагере, покинули бы его и не только не бросились бы на восток в направлении царской главной квартиры, но прямо-таки неизбежно должны были прорываться на Софию. При сосредоточении главных сил Западного отряда на левом фланге такой прорыв был не опасен, и в открытом поле русские войска имели бы значительные шансы на успех.

Совершенно неудачно был выбран срок атаки 11 сентября. Утром густой туман мешал ведению артиллерийского огня. Почва настолько размякла после дождя, что в ней вязли ноги, и всякое движение было крайне затруднено. Русское командование игнорировало сложившуюся обстановку, приурочив день атаки к царским именинам из одного лишь желания выслужиться перед царем. С тем, что это будет стоить многих лишних жертв, царские генералы считались меньше всего.

Неудачным было и время атаки - 15 часов. Поздний час начала штурма, естественно, сильно затруднял действия войск в случае успеха штурма и необходимости его развития. Официальным мотивом выбора такого позднего часа являлось пожелание, чтобы до штурма полнее успело сказаться действие артиллерийской подготовки. Истинная причина оттяжки часа начала штурма заключалась в ином. Начальник Западного отряда румынский князь Карл и Зотов совершенно не верили в успех штурма; они был уверены в его неудаче и в последующем переходе войск Османа-паши в контрнаступление; позднее начало штурма и должно было, по мысли князя Карла, предотвратить развитие Османом-пашей контрнаступления.

Исключительно слаб был главный резерв - всего девять батальонов, менее чем 1/10 всех предназначенных для штурма сил. Таким резервом можно было прикрыть отход при неудаче, но нельзя до отказа развить успех в случае, если бы он имел место. В то же время для прикрытия артиллерии было выделено шесть батальонов. Слабый резерв и сильное прикрытие артиллерии весьма наглядно свидетельствуют о том, как сильно были уверены князь Карл и Зотов в неудаче штурма и как мало они верили в его успех.

При организации третьего штурма Плевны, совсем незадолго до его начала, была допущена значительная ломка установившихся командных и организационных отношений. К ней надо отнести назначение князя Карла начальником Западного отряда за девять дней до штурма; с Зотова после этого, конечно, нельзя уже было потребовать полной ответственности. Ответственность с Зотова в значительной мере была снята также и вмешательством в его распоряжения не только штаба Дунайской армии (Левицкий), но даже верховного командования. Помимо этого, дальнейшую ломку командных и организационных отношений внесла диспозиция. Криденер по сути остался не у дел, так как части получили задачи помимо него, а в его распоряжении, и то не полностью, осталась лишь одна бригада. У Вельяминова из дивизии был оставлен лишь один полк. Имеретинский из начальника отряда был сделан фактически подчиненным Скобелева, хотя за несколько часов до штурма Имеретинский был начальник, а Скобелев - его подчиненный.