Русско-турецкая война 1877—1878 гг.

23 декабря Гурко отдал диспозицию для перехода Балкан. По его диспозиции главные силы должны были двинуться тремя эшелонами через Чурьякский перевал. Авангард под начальством генерала Рауха (13 батальонов, 11 сотен и 20 орудий) имел задачей 25 декабря перейти из Врачеша в Чурьяк, а к 26 декабря через Потоп, Телешницу и Стольник спуститься на софийское шоссе и, повернув на восток, выйти к Малине. Первый эшелон под начальством генерал-майора Курлова (8 батальонов, 5 эскадронов и сотен с 16 орудиями) 25-26 декабря начинал движение вслед за авангардом. Второй эшелон под начальством генерал-майора Философова (10 батальонов и 8 орудий) следовал за первым эшелоном и 26 декабря прибывал в Стольник. Общее командование главными силами возлагалось на начальника 3-й гвардейской пехотной дивизии генерал-лейтенанта Каталея (бывшего начальника военных сообщений армии).

Наступление главных сил должно было обеспечиваться справа колонной генерал-лейтенанта Вельяминова, двигавшейся через Умургачский перевал, слева колонной генерал-майора Дандевиля, двигавшейся через перевал у Бабы-горы. Правой колонне (6 батальонов, 16 эскадронов и 16 орудий) предписывалось 25 декабря выступить из Врачеша и через Умургач выйти в Желяве, где составить неподвижный заслон для прикрытия главных сил с запада; Левой колонне приказывалось выступить 25 декабря из Этрополя (9 батальонов, 6 эскадронов и сотен, 14 орудий). Двигаясь через перевал у Бабы-горы, эта колонна должна была выйти к Буново й оттуда пехотой демонстрировать против правого фланга турецкой араб-конакской позиции, а от кавалерии выслать разъезды на Камарцы и Златицу.

Схема 35. Переход отряда Гурко через Балканы и бои у Ташкисена, Горного Бугорова и Враждебны в декабре 1877 г.
– январе 1878 г.

Отрядам генерал-лейтенанта Шувалова (12 батальонов, 24 орудия) и принца Ольденбургского (8 батальонов, 28 орудий) по диспозиции следовало сковывать с фронта араб-конакские позиции турок. Отряду генерал-майора Брока (5,5 батальонов, 2 сотни, 2 орудия) предписывалось оборонять занимаемые им южные выходы с Златицкого перевала, а отряду генерал-лейтенанта Шильдер-Шульднера (9 батальонов, 13 эскадронов и сотен, 32 орудия) с позиций у Врачеша и Скравены наблюдать за лютаковскими турецкими позициями. Все последние четыре отряда объединялись под общим командованием генерала Криденера.

Перед выступлением в поход солдаты получили сухари в половинной норме из расчета по 30 декабря, причем было приказано строжайше следить за их расходованием. В батареях оставили по четыре орудия С лучшими лошадьми; прочие орудия сосредоточили вместе с излишним обозом у Лажени. Из обоза разрешалось взять с собой лишь аптечные двуколки. Орудия по одному закреплялись за ротами, которые должны были быть готовы тащить их вручную на лямках. Войскам 24 декабря были даны указания тактического порядка. Указания эти гласили: «При всех предстоящих столкновениях с неприятелем вверенного мне отряда предписываю действовать густыми стрелковыми цепями, поддержанными несколькими линиями ротных колонн. Вообще избегать действия густыми глубокими колоннами, а стараться применять тонкий строй. На подготовку атак огнем обратить серьезное внимание. Турки не любят обходов, а потому при всякой возможности пользоваться обходами и охватами флангов. На применение к местности обратить самое строгое внимание. Патроны беречь, помня, что зарядных ящиков с нами не будет... Самым наистрожайшим образом преследовать самовольное открытие огня в частях. Огонь должен быть вполне в руках начальников». В целом эти указания, хотя и подчеркивали выгодность действий тонкими строями, не отличались особой конкретностью, а рекомендация подготовки атаки огнем являлась чисто платонической из-за слабости артиллерии и ограниченности запасов снарядов и патронов, что подчеркивалось и «указаниями».

Первые же дни наступления показали нежизненность расчетов, на которых была построена диспозиция Гурко.

Авангард выступил в срок, 25 декабря, но перевала в этот день достигли лишь два головных орудия с небольшим прикрытием. Прочие части авангарда задержались из-за сильной гололедицы и значительной (до 45 градусов) крутизны подъема, вследствие чего орудия приходилось втаскивать на гору вручную под пение «Дубинушки». Переход вовсе не удался бы, несмотря на огромное напряжение всех сил, если бы частные начальники всех степеней и сами солдаты не проявили много здоровой организационной инициативы. Особенно это относится к артиллерии. В поход брали лучше одетых, в более исправной обуви, здоровых людей; отбирали также лучших лошадей; это было возможно, так как батареи выступали лишь в половинном составе (четыре орудия). Снаряды вынимались из передков и ящиков и раздавались пехоте, которая несла их в руках, завязав в башлыки. На каждое орудие и зарядный ящик выделялась рота пехоты; передок и орудие тащила команда в 30 человек, зарядный ящик - 50 человек, позади шли пехотинцы, несшие на себе ружья, - 80 человек. Сделав несколько десятков шагов, под колеса подбрасывали обрубок или камень и отдыхали. Особые команды делали во льду скользкой дороги насечки. Спуск был еще труднее: склоны круче, много камней, кустарника. Артиллеристы управляли движением. Как только зарядный ящик получал разгон в сторону, на землю бросались дышла, на них садились люди и тем тормозили движение; кроме того, спускаемые орудия удерживались сзади за привязанные к ним канаты; при разбеге люди не выпускали каната из рук, а волочились вместе с ним по земле и тормозили движение трением своего тела. Позже придумали к концу каната привязывать охапку веток; при нежелательном разбеге орудия люди садились на ветки и тормозили. Если у дороги встречались деревья, веревки обматывали вокруг их стволов, травили и тем значительно облегчали работу по спуску (1) . Днем 26 декабря началась метель с ветром, достигавшим почти ураганной силы, и поэтому в этот день в Чурьяк с перевала спустился один лишь гвардейский Преображенский полк, а остальные части авангарда ночевали на перевале, прямо на дороге, и к утру оказались на 1/2 аршина занесенными снегом. Лишь утром 27 декабря в Чурьяк прибыли Кавказская казачья бригада и Козловский пехотный полк, а гвардейская стрелковая бригада, шедшая в хвосте колонны авангарда, и в этот день не могла даже спуститься с перевала в Чурьяк.

III.2.1

(1) Н. Стоянов. 3-я гвардейская и гренадерская артиллерийская бригада в войну 1877-1878 гг., «Артиллерийский журнал», 1882, №3, стр. 683-695.

Вследствие запаздывания спуска всего авангарда Гурко, который прибыл в Чурьяк 27 декабря, выслал для обеспечения выходов из Чурьякского ущелья один лишь гвардейский Преображенский полк в Негошево, а Козловский полк - к Потопу. Негошево было занято после небольшой перестрелки с находившимся там небольшим турецким заслоном; последний отступил к Ташкисену. Козловский полк без выстрела занял Потоп и одним батальоном продвинулся даже в Телешницу. В 16:00 27 декабря Кавказская казачья бригада начала движение вслед за преображенцами, обогнала их, спустилась на софийское шоссе, испортила там телеграф и захватила первые забалканские трофеи - турецкий транспорт в 100 повозок. На следующий день, 28 декабря, в Чурьяк спустились и остальные части авангарда, запоздав, таким образом, на трое суток против расчетных данных диспозиции. Таким образом, несмотря на самое широкое проявление массовой инициативы, расчетные данные плана Гурко были сорваны. В тот же день, 28 декабря, позиции преображенцев у Негошево были усилены гвардейским Измайловским полком, двумя батальонами козловцев из Потопа и гвардейскими стрелками. Все эти части заняли в районе Негошево позиции.

Под прикрытием негошевского заслона происходило выдвижение за Балканы главных сил отряда. Ввиду задержки авангарда первый эшелон главных сил выступил лишь 27-го, а второй - 28 декабря. В Чурьяке все главные силы отряда сосредоточились лишь 30 декабря. В добавление к тем трудностям, которые достались на долю авангарда, главным силам пришлось перенести сильнейший снежный буран, особенно свирепствовавший в ночь с 28 на 29 декабря.

Правая колонна Вельяминова выступила в назначенный диспозицией срок, 25 декабря, по дороге на Умургач, но к вечеру этого дня отошла от Врачеша всего лишь на 5 км. Дорога была очень тяжела, начинался подъем, достигавший 30-35 градусов крутизны, и поэтому колонна заночевала у подошвы подъема. На следующий день удалось протащить вверх на 2 км от начала подъема всего лишь четыре орудия, остальные орудия в этот день ставились на салазки, и их даже не пытались подымать в горы.

Подъем артиллерии на перевал происходил со значительными затруднениями. Орудия 2-й батареи конно-артиллерийской бригады, например, поднимали на салазках. Орудия и лафеты перевозились раздельно, колеса снимались, и их несла пехота. Для прочности салазки обвязывались веревками, а сверху привязывались еще дубовые жерди. К салазкам и передкам прикреплялись два конца канатов; на каждые салазки и передок назначена была рота тамбовцев. Двигались со скоростью 160 м в час. Было так скользко, что местами приходилось вырубать ступени во льду. Люди падали от изнеможения; от метелей и сверкания снега у многих воспалились глаза; многие обмораживали лица и конечности, было даже несколько смертных случаев от чрезмерной натуги (2) . Пехота авангарда колонны к 15:00 27 декабря достигла вершины перевала Умургач. Оттуда батальон архангелогородцев был выдвинут по тропе на Яблоницу в виде заслона против Лютаково, а батальон тамбовцев продвинулся вперед и к 14:00 28 декабря вышел к Телешнице. Прочие силы колонны по приказанию Гурко были направлены с перевала на Чурьяк по более сносной дороге. Два батальона тамбовцев прибыли в Чурьяк утром 29 декабря, а следовавшие за ними пензенцы, которые только в 16:00 28 декабря достигли перевала и ночевали там, прибыли в Чурьяк лишь к 5:00 30 декабря. В пути их обогнали две бригады 2-й гвардейской кавалерийской дивизии, которые прибыли в Чурьяк к 12:00 29 декабря. В тот же день были заняты Желява и Буново. Яркое впечатление об условиях перехода через Балканы правой колонны дают записи участника этого перехода офицера-архангелогородца: «Этот переход... едва не окончился гибелью всего нашего эшелона. Дело в том, что нам пришлось выступить в проливной дождь, промочивший людей насквозь, по мере подъема в гору дождь сменился ледяной крупой, а на высоте перевала разыгралась страшная метель, продлившаяся всю ночь и следующее утро, при сильном ветре и морозе свыше 10 градусов. Одежда вся замерзла, так что люди очутились в ледяной коре. Теснота и крутизна тропы, проложенной по глубокому снегу, не позволяла движения рядами; колонна из 8 рот растянулась в одиночку на версту и более. Авангарду пришлось частично останавливаться, дабы дать возможность людям подтянуться; однако нельзя было дать более продолжительного отдыха без раскладки костров; люди зябли, а между тем при всем эшелоне не было ни одного топора, без него невозможно было заготовить дрова, хотя склоны гор покрыты крупным буковым лесом. Поднявшись на оголенный хребет, составляющий водораздел, и продолжая по нему путь, проводники болгары потеряли направление и уже не могли более ориентироваться. При начале спуска обнаружилось, что часть колонны отстала или сбилась с пути. Собрать эшелон не было никакой возможности, при ночной темноте и метели нельзя было различить человека на расстоянии 10 шагов, следы немедленно заметались, а сигналы не действовали, ибо ни рожки, ни барабаны не издавали звука» (3) .

III.2.2

(2) А.Я. Таль. Исторический очерк действий 2-й е.и.в. ген.-лейт. фельдцейхмейстера батареи гвардейской конно-артиллерийской бригады в Восточную кампанию 1877-1878 гг., СПБ, 1904, стр. 72-75.

III.2.3

(3) Сборник материалов по описанию русско-турецкой войны 1877-1878 гг. на Балканском полуострове, вып. 20, СПБ, 1901, стр. 66 67.

Еще хуже обстояло дело у левой колонны Дандевиля. Трудности пути и неблагоприятная погода вынудили ее с потерями до 1000 человек вернуться в исходное положение, непроизводительно потеряв шесть дней.

Таковы были последствия непродуманного решения Гурко, направившего Дандевиля через Баба-гору, а не через Златицу, где русские войска владели южным выходом с перевала и где поэтому перейти Балканы было много легче, тем более что и перевал сам по себе здесь был более доступен.

Несмотря на неудачу левой колонны, главные силы отряда Гурко все же 29-30 декабря - в шесть суток вместо запланированных двух - выполнили свою задачу; труднодоступные зимой Балканы были преодолены русскими войсками, которые повторили здесь подвиги суворовских чудо-богатырей в Альпах. Русский народ с полным правом может гордиться этим беспримерным подвигом своих предков - солдат и офицеров отряда Гурко, совершенным ими, несмотря на очень невыгодные условия, в которые были поставлены войска плохим руководством высшего царского командования. Огромная помощь русским войскам была в этом переходе оказана братским болгарским народом. Болгары помогали всем, чем могли: расчищали дороги, давали продовольствие и транспорт, служили проводниками, спасали замерзших. Ближайшим результатом движения отряда Гурко через Балканы явилось то, что турецкие войска оставили свои позиции у Лютаково и поспешно отошли к Софии. Но на позициях Араб-Конакского перевала турки еще держались прочно и, по видимому, не собирались их оставлять. Между тем овладение Араб-Конакским перевалом являлось для отряда Гурко обязательной предпосылкой всех дальнейших действий, так как только при этом условии отряд имел бы прочную и удобную связь со своим тылом. В деле овладения Араб-Конакским перевалом Гурко не мог уже полагаться на какую-либо помощь с Востока со стороны колонны Дандевиля и должен был рассчитывать лишь на главные силы отряда и правую колонну.

К 30 декабря турецкие войска против отряда Гурко группировались следующим образом: у Араб-Конака и Ташкисена - 20 000 человек, у Софии располагалось до 8 000 человек, к Софии отходило от Лютаково 3 000 человек, у Златицы находилось 6 500 человек к до 10 000 человек было разбросано по 1-2 табора между Филиппополем и Берковицей.

Верховное и главное турецкое командование по прежнему пребывало в состоянии недостаточной решительности и не имело единого твердого плана действий. Дари-хура предлагал Сулейману-паше одновременно и нанести контрудар по отряду Гурко, и «создать Вторую Плевну» из Софии, и занять крупными силами Адрианополь. Для одновременного решения всех этих задач у Сулеймана-паши не было достаточных сил. Наличных 50 000 человек Сулейману-паше могло бы хватить в лучшем случае на выполнение какой-либо одной задачи.

Шакир-паша узнал о занятии Чурьяка «тремя русскими дивизиями» 27 декабря. Уже с этого момента он не мог не почувствовать угрозы обхода русскими войсками араб-конакских позиций и своей полной неготовности парировать этот обход. Ему оставалось лишь очистить араб-конакские позиции, чтобы вывести с них живую силу. Поэтому он не начинал никаких активных действий, ограничившись только выдвижением к Ташкисену заслона фронтом на запад под командованием Бекера-паши. 30 декабря Шакир-паша получил из Константинополя разрешение на отход его войск с араб-конакских позиций, чтобы спасти от окружения живую силу. Одно­временно заслон Бекера-паши был доведен до девяти таборов. Гурко располагал против Бекера-паши 38 батальонами и, таким образом, значительно превосходил его количественно.