Русское литературоведение XVIII–XIX веков. Истоки, развитие, формирование методологий: учебное пособие
Шрифт:
Род драмы Гегель рассматривал как «высшую ступень поэзии» (537). Как объективно-субъективный род, это союз объективного содержания целей и субъективной страсти характера. Гегель последовательно опирается на позиции, заложенные Аристотелем, подчеркивая, что в основе драмы лежит конфликт: драма «покоится на обстоятельствах, страстях и характерах, выступающих в коллизиях» (539). Если героем эпоса является бытие, то в центре драмы – событие, поскольку драма устремлена на воплощение действия. Драма не способна воссоздать состояние мира, вместо этого в центре оказывается «внутренний мир» и «его же внешняя реализация» (540). Как основные в этом роде Гегель рассматривает три жанра – трагедию, комедию и драму в узком смысле слова (в последнем обнаруживается последовательность гегелевской установки на просветительское понимание теории драматических жанров).
Именно
Белинский обратился к фактам литературы XVIII – первых десятилетий XIX века, с экскурсами в более ранние эпохи. Сам автор статьи жестко-критически относился к своей работе, однако исходил из необходимости в условиях «юности нашей литературы и младенчества литературного образования русского общества» удовлетворить «живую потребность эстетического образования», требуемое «разумное сознание законов изящного» (III, 294). Цель критика, им самим сформулированная, состояла в том, чтобы удовлетворить «потребность систематического знания законов изящного и основанного на нем систематического знания истории отечественной литературы» (III, 294).
Вслед за Гегелем рассматривая три рода литературы, Белинский утверждает их диалектическую взаимосвязь и взаимозависимость: «эпическая и лирическая поэзия представляют собою две отвлеченные крайности действительного мира, диаметрально одна другой противоположные; драматическая поэзия представляет собою слияние (конкрецию) этих крайностей в живое и самостоятельное целое» (III, 297).
Говоря об эпической поэзии, Белинский, как и Гегель, анализирует эпопею и роман – особенности отражения в этих жанрах субстанциальной жизни народа; при этом умозаключения Белинского в анализе повести, собственно русского жанра, абсолютно оригинальны. Критик определяет критерии анализа эпических жанров – объем, сюжет, характер. Романы М. Сервантеса, В. Скотта, Ф. Купера, И.В. Гёте и др. явили «обыкновенную прозаическую жизнь», «судьбы частного человека» (III, 324). А «задача романа, как художественного произведения» состоит в том, чтобы «совлечь все случайное с ежедневной жизни и с исторических событий» (III, 325). Эпическая жанровая система расширена Белинским, в том числе за счет привлечения жанра повести.
Рассматривая лирическую поэзию, Белинский справедливо говорит о том, что объектом (предметом) изображения в стихах является сам субъект (человек); лирика воплощает не просто чувства, мысли, переживания, а их нюансы, варианты, тонкости. При этом ни Гегелю, ни Белинскому в условиях 1-й половины XIX века не было доступно понимание того, что лироэпические жанры (поэма, баллада, басня) в силу своей специфики (заключающийся в «смежном» характере этих явлений, совмещающем лирическое начало – тему и эпическое начало – сюжет) не являются в полной мере ни достоянием лирики, к которой эти жанры относил немецкий философ и искусствовед, ни фактом эпоса, к которому их причислял русский критик, а в данной работе – теоретик искусства.
При анализе драматической поэзии Белинский формулирует критерии этого рода – поэтику события и конфликта, расстановку персонажей, а также разноплановость видов пафоса, которые и определяют жанры драмы (III, 337). Белинский обращается к вопросам истории рода и подчеркивает, что «драматическая поэзия является у народа уже с созревшею цивилизациею» (III, 342).
Автор статьи обращается к причинам вытеснения жанра трагедии с исторической сцены и, в частности, к проблемам русского театра, констатируя, что «наша русская трагедия с Пушкина началась, с ним и умерла» (III, 343), а также анализирует поэтику комедии и поэтику драмы – как и Гегель, Белинский актуализирует вопросы этого синтетического жанра (драма как «видовое», а не «родовое имя». III, 346).В заключении своей работы критик уточнял: «Вот все роды поэзии. Их только три, и больше нет и быть не может» (III, 346). При этом явления жанрового взаимодействия, взаимовлияния (жанровая и родовая «смешанность») также вызывали у Белинского живой интерес.
Отдельные вопросы словесного искусства были рассмотрены Белинским в статье, условно названной «Общее значение слова литература» (1841, опубл. в 1862 г.). Однако, сосредоточившись на вопросах теории литературы и эстетики в начале 1840-х годов, в дальнейшем – в силу разных причин – к собственно теоретической и специальной методологической работе он не возвращался. Для теоретической работы, по мнению Белинского, эпохе 1840-х годов недоставало общественного «брожения идей».
Вместе с тем следует подчеркнуть, что работы Белинского петербургского периода в целом пронизаны глубокими теоретическими размышлениями. Так, при чтении статьи «Стихотворения М. Лермонтова» обнаруживается, что Белинский усвоил уроки Гегеля. Автор статьи размышляет о природе лирического слова и о специфических принципах воссоздания жизни в лирике, подчеркивая, что «поэзия первоначально воспринимается сердцем и уже потом передается им голове» (III, 218). В личностном взгляде на мир поэт передает общечеловеческое настроение. Лирика обращена к той полноте природного и социального бытия, которая и определяется как жизнь: «в поэзии жизнь более является жизнью, нежели в самой действительности» (III, 220–225, 229). При этом Белинский убежден, что «чем выше поэт, тем больше он принадлежит обществу» (III, 237).
Не менее интересны, с точки зрения понимания жанровой природы произведения, статьи, посвященные поэме Н.В. Гоголя «Мертвые души». В работе «Похождения Чичикова, или Мертвые души» Белинский сосредоточен на синтетической жанровой природе произведения. Гоголевская «бесконечная ирония» помножена на «осязаемо ощущаемую» «субъективность», что, по определению Белинского, является «величайшим успехом и шагом вперед <…> со стороны автора» (V, 49, 51). Еще в статье «Разделение поэзии на роды и виды» Белинский проявил активный интерес к «смешанным» жанровым явлениям (III, 308); в данной статье, посвященной творчеству Гоголя, Белинского занимают такие факты «смешанности» жанровых проявлений, когда панорамность изображения и широта проблематики (национальная идея как «зерно русской жизни», последовательно вылепленные характеры и «подробности русской жизни». V, 51) вступают во взаимодействие с лирической субъективностью.
Перечень статей 1840-х годов, в которых Белинский исследовал образную природу словесного искусства, а также, выражаясь научным языком ХХ века, проблемы «большого» стиля реализма и индивидуальных стилей художников, своеобразие жанрового содержания и др., может быть продолжен.
Таким образом, литературно-критическое творчество Белинского и работа в области эстетики обеспечили ему прочное положение не только в истории русской литературы, но и в ряде отдельных областей теории литературы. Именно Белинский, опираясь на философию искусства Гегеля, расширил в русской науке и критике горизонты эстетического видения литературных произведений и литературно-художественного процесса и определил, в частности, перспективы видения родо-жанровой системы литературы. Белинский является автором многих десятков критико-публицистических статей, рецензий, обзоров, оказавших заметное влияние как на современный ему литературный процесс, так и на дальнейшие судьбы русской литературы, а также науки и критики.
1. Составьте представление о событиях жизни Белинского.
2. Проанализируйте историко-литературные статьи Белинского.
а) Рассмотрите статьи 1830-х годов.
• Изучите статью Белинского «Литературные мечтания». Какие периоды в развитии русской литературы выделены критиком? Как им определена народность?
• Как Белинский определяет задачи критики? В чем, по его мнению, заключается и проявляется «мысль» произведения?