Русское сектантство

Документы личного происхождения представлены письмами, перепиской, автобиографиями, воспоминаниями и дневниками духовных и светских лиц первой половины XIX века. Автобиография Юрьевского архимандрита Фотия изобилует обличениями разного рода сект, в том числе хлыстов, скопцов и других. Автор занимает процерковную позицию, что естественно, и с негодованием относится к веротерпимости властей Александровской эпохи [88] .

Важное упоминание о духоборцах и молоканах содержится в личных дневниках И. Зайцева [89] , где он описывает как очевидец их быт, нравы, религиозные обряды.

88

Автобиография Юрьевского архимандрита Фотия // Русская старина. Кн. 8. Август. СПб., 1896. С. 424–536.

89

Зайцев И. Из личных наблюдений над жизнью закавказских сектантов // Миссионерское обозрение. Июнь. СПб., 1899. С. 680–699.

Много важнейшей информации можно почерпнуть из собрания писем А. Н. Львова [90] , в котором приводятся сведения от духовных и светских лиц в отношении сектантов, приводятся факты и редкие данные.

В эту группу источников входит труд И. Костомарова, рассказывающий о молоканах [91] , сочинение соловецкого архимандрита Досифея Немчинова [92] , которое основано на показаниях узников - скопцов, что особенно ценно для историка.

90

Львов А. Н. Письма духовных и светских лиц к митрополиту Московско му Филарету. (с 1812 по 1897 г.). СПб., 1900. С. 7–76.

91

Костомаров И. Воспоминания о молоканах // Отечественные записки. СПб., 1860. С. 7–76.

92

Архимадрит Досифей (Немчинов). Открытие тайностей // Мельников П. И. Материалы из истории хлыстовской и скопческой ересей. Отд. 1. Кн. 1. М., 1872. С. 111–174.

Рассказы А. Н. Голицына содержат информацию о религиозной политике Александра I, направленной на примирение всех религиозных толков христианства; при этом надо отметить, что А. Н. Голицын, будучи обер-прокурором Св. Синода, министром духовных дел и народного просвещения, в немалой степени способствовал воплощению мыслей царя в жизнь. Данный источник важен для понимания религиозной политики в России в первой четверти XIX столетия [93] .

Интересны мемуары Шуазель-Гуффье, которая была лично знакома с императором и часто переписывалась с ним [94] . В них также встречается упоминание о мистических настроениях императора, что объясняет нам его мотивы в проведении религиозной политики.

93

Рассказы Голицына // Русская старина. Т. 41. СПб., 1884. С. 5–25.

94

Шуазель-Гуффье. Исторические мемуары об императоре Александре I и его дворе. СПб., 1912 (переизд. 1829 г.).

Послание К. Селиванова, лидера скопческой секты, является также важным документом и информирует исследователя о догматах секты и ее отношении к власти [95] .

Вопросы взаимоотношения государства и сект стали беспокоить публицистов с середины XIX века. Периодическая печать проявляла интерес к быту раскольников, их образу жизни, догматике и т. д.

В данном труде периодические источники представлены журналами «Вестник Европы» [96] , «Русский архив» [97] , «Отечественные записки» [98] , «Странник» [99] . Статьи вызывали большой общественный интерес и поднимали эти проблемы среди широкой публики. К группе ценнейших источников можно отнести издание А. П. Лопухина с его богатейшим материалом по взаимоотношению церкви и власти, церкви и расколов, и, наконец, власти с сектами [100] 8.

95

Селиванов К. Послание ко всем скопцам // Материалы к истории и изучению русского сектантства и раскола. Вып. 1. СПб., 1908. С. 206–216.

96

Российское Библейское общество // Вестник Европы. Кн. 12. Декабрь. СПб., 1868. С. 818–835; Ливанов Ф. Молокане и духоборцы в Украине и Новороссии // Вестник Европы. Кн. 10. Октябрь. СПб., 1868. С. 692–701; Вестник Европы. Том IV. СПб., 1868. С. 709–750.

97

Архимандрит Фотий. Из записок о скопцах и хлыстах // Русский архив. М., 1873. Ст. 1434–1453.

98

Костомаров И. Воспоминания о молоканах // Отечественные записки. СПб., 1860. С. 76–79.

99

Хлысты и хлыстовские радения // Странник. 1894. № 4. С. 5–15.

100

История христианской церкви в XIX веке / Изд. А. Л. Лопухина. Т. 2. СПб., 1901. С. 520–555.

Важным повествовательным источником по истории секты духоборцев является их «Животная Книга» («Животная» значит «живая», способная оживить человеческий дух), опубликованная впервые в 1909 году Бонч-Бруевичем, исследователем сектантства. Книга включает обширный материал по догматике и истории секты в XVIII–XIX веках и была своего рода Библией для духоборцев [101] . Источником по хлыстовской догматике служит сборник стихов О. М. Поспелова [102] , анализируя которые можно составить представление о внутреннем мире хлыстов и их отношении к окружающему миру.

101

Животная Книга Духоборцев. Вып. 2. Псалом 61, 62, 63, 81, 188. СПб., 1909. 282 с.

102

Поспелов О. М. Хлыстовские стихи // Миссионерский сборник. Январь – февраль. № 1. 1904. С. 8–82.

К нарративным источникам мы относим и работу протоиерея Андрея Журавлева. Это один из самых ранних источников по рассматриваемым в книге сектам [103] .

Анализ источников показал, что правительство стало серьезно интересоваться сектами лишь в правление Николая I. До этого существовала информация по ним, но она лишь бессистемно накапливалась. О духоборцах, молоканах, хлыстах, скопцах знали лишь поверхностно. Правительство же Николая I создавало сеть секретных отделов, которые давали почти исчерпывающую информацию о раскольниках в определенной губернии. Многие специально уполномоченные духовные и светские лица также докладывали правительству информацию о сектантах и старообрядцах. В собранных нами источниках подобные данные также имеются. Исторические источники дают полное представление о правительственной политике в отношении сект в первой половине XIX века (переселение сектантов, репрессии по отношению к ним, законодательные нормы, разрешения и ограничения их деятельности), хотя это далеко не предел. Существуют документы и в других архивах - местных, столичных, но нам доступ к ним весьма затруднен.

103

Протоиерей Андрей Журавлев. Историческое известие о раскольниках. СПб., 1794. С. 4–70.

Таким образом, использованная в работе литература и источники призваны сформировать объективную оценку по правительственной политике в отношении сект (хлыстов, скопцов, молокан, духоборцев) в первой половине XIX века, ответить на многие вопросы и решить задачи, поставленные в этой книге.

Мировоззрение императора Александра I и его отношение к религии

Император Александр I был одним из образованнейших людей своего времени. Он знал историю и культуру России, а также некоторых зарубежных стран, мог говорить на нескольких иностранных языках. Естественно, человек не рождается уже развитым и образованным. Важную роль в жизни любого человека играет его воспитание, которое помогает овладеть жизненно необходимыми навыками и умениями, а также влияет на формирование мировоззрения личности.

С первых дней его жизни Екатерина II взялась за воспитание внука [104] . Она подбирала ему лучших воспитателей и учителей, чтобы они помогли достигнуть нужного ей результата [105] . Главную роль в воспитании будущего императора играли швейцарец Лагарп и протоиерей Сомборский, но и, конечно, сама Екатерина. Лагарп приехал в Россию в 1782 году, когда будущему царю было 5 лет, и оставался с ним до его возмужания. Швейцарец был человеком высокообразованным и честным, за что его уважали при дворе Екатерины. Он прививал Александру лучшие качества: гражданской добродетели, понимания общественного долга, стоического мужества [106] . Он заставлял его всматриваться в черты собственного характера и поведения, письменно каяться в дурных и мелких побуждениях, осуждать их. Одним из воспитателей Александра был и протоиерей Сомборский. Он стал его духовным наставником и учителем английского языка [107] . Протоиерей был женат на англичанке и долгое время жил в Англии. Это был человек, до такой степени привыкший к условиям европейской жизни, что Екатерина должна была разрешить ему носить светское платье и брить бороду и усы, приводя этим в смущение окружающих (ведь он оставался священником). Сомборский не раз подвергался осуждению современников, особенно православного духовенства. На него смотрели как на человека светского, лишенного глубокого религиозного чувства. Его обвиняли в том, что он не сумел сообщить своему ученику истинного понимания православия. Действительно, Сомборский преподавал Закон Божий на основании Евангелия, не заостряя большого внимания на православном религиозном культе. Он учил будущего императора прежде всего «находить во всяком человеческом состоянии своего ближнего, тогда никого не обидите и исполнится Закон Божий» [108] . На свои обязанности этот необычный протоиерей смотрел как на священную миссию, и, несомненно, его влияние благоприятно сказалось на личности императора в смысле воспитания в нем человеческих добродетелей и нравственности, но в смысле воспитания православного русского духа Сомборскому не удалось достичь больших успехов [109] . Сам император впоследствии признавался, что в юношестве он был не религиозным, а скорее светским человеком.

104

Шильдер Н. К. Император Александр I: его жизнь и царствование. Т. 1. Изд. 2-е. СПб., 1904. С. 4, 5.

105

Там же. С. 9, 21.

106

Пресняков А. Е. Российские самодержцы. М., 1990. С. 159, 160.

107

Корнилов А. А. Курс истории России XIX века. М., 1993. С. 51.

108

История христианской церкви в XIX веке / Изд. А. П. Лопухина. Т. 2. Пг., 1901.

109

Шильдер Н. К. Император Александр I… Т. 1. С. 43–44.

Другим его воспитателем был А. Я. Протасов, человек православный и хранитель дворянских порядков. Он постоянно спорил с Лагарпом и считал его свободомыслие вредным. Это обстоятельство также могло отразиться на характере цесаревича.

Дворцовая жизнь также влияла на Александра. Там он видел не только положительные стороны, но и отрицательные - лесть, угодничество, лицемерие.

Например, он не высказывал открыто свое недовольство, так как знал, что бабушка желает слышать лишь лестные фразы. При таких условиях в будущем императоре рано развились скрытность и лукавство. Яркие и в его глазах возмутительные противоречия, которые Александр наблюдал между внушаемыми ему с детства идеями и окружавшей жизнью, вызывали у него отвращение к придворному миру. От природы уклончивый, мягкий, не предрасположенный к резким формам протеста, хотя и упрямый, склонный к мечтательности и идеализации, благодаря полученному воспитанию он стал строить планы мирной жизни частного человека где-нибудь на Рейне.

Подводя итоги екатерининской эпохи в жизни Александра, надо сказать, что императрица все же добилась своей цели относительно его воспитания.

Екатерина вложила в него лучшее, и получился просвещенный монарх, разносторонний и умный человек. До самой революции во Франции (почти до конца своего царствования) она внушала ему либеральные идеи, растолковывая лично Александру французскую Декларацию о правах человека и гражданина. «Изучайте людей, - писала Екатерина, - старайтесь пользоваться ими, не вверяясь им без разбора; отыскивайте истинное достоинство, хотя бы оно было на краю света. Никогда не окружайте себя льстецами. Оказывайте доверенность лишь тем людям, у которых хватит храбрости в случае надобности вам возражать, и которые отдают предпочтение вашему доброму имени пред вашей милостью. Будьте мягки, человеколюбивы, доступны, сострадательны и либеральны» [110] . Таким образом, Александр получил светское воспитание в духе модных европейских традиций. Он не воспитывался в православном духе, как многие русские цари, хотя православие было государственной религией. Конечно, император знал историю церкви, ее обряды и т. п., но не вникал в них и не разбирался в их значении, что впоследствии приведет к некоторым разногласиям с православным духовенством. Однако хуже обстояло дело с воспитанием Александра как реального политика: его учителя, в особенности Лагарп, преподали ему идеи, далекие от реальности. Да и сам Лагарп как политик не состоялся. Возможно ли было быть республиканцем и либералом на троне в условиях тогдашней России? В стране, где процветало крепостное право, и законы определял монарх, а не законосовещательный орган. Да и не была Россия готова тогда жить по-другому.

110

Шильдер Н. К. Указ. соч. Т. 1. С. 27.

Большой отпечаток в жизни Александра оставило 11 марта 1801 года - день гибели от рук убийц его отца Павла I. В его смерти Александр винил себя всю оставшуюся жизнь [111] . Это событие усугубило противоречивый характер императора. Различные политические вопросы он мог решать и как тиран - по-отцовски, и как либерал - по-екатеринински [112] .

К началу своего царствования Александр подошел психологически и физически сформировавшейся личностью. Это был человек, строящий громадные планы и желающий реформ. Но реальная жизнь показывала, что идеалы, которые внушал ему когда-то Лагарп, недостижимы. Это же показала и работа Негласного комитета, который пытался преобразовать страну на европейский лад.

111

Там же. С. 162–165.

112

Сергей Цветков. Александр Первый. Ч. 3. http:www.moskva.cdru.com.8080/1999/archive/cvetkov/zip.