Ружемант

Кивнул. Нанороботы, значит.

— Их еще давно придумали, когда Царената не было. Ружеманты и придумали. Они своего рода… заставляют оружие мутировать. Обращаться, становиться лучше или… обретать новые способности. Вот «Владыка» этот, да и все оружие, которое сейчас тут есть, — эти роботы уже туда вживлены.

— Ну допустим. Только ни мой револьвер из дома, ни то, что мы рассматривали в магазине, не разрасталось. Не превращалось в Мегатрона, готовое палить во все стороны.

Про Мегатрона она не поняла, по лицу видно.

— Кто-то из ружемантов древности решил идти дальше, — продолжила девчонка. — Улучшили этих роботов. Добавили… больше магии, наверное. Я не очень внимательно слушала в школе. Но суть заключалась в том, что они вызывали неконтролируемые магические мутации.

Я глянул на «Владыку» — вот, значит, зачем андроид решил взорваться на третьем этаже? Нет, если бы целью был оружейный магазин, они бы умудрились всем своим шалманом докатиться. Цель была другой.

— А потом?

— Тоже невнимательно слушал в школе? — ухмыльнулась Белка, отпив от своего стакана, сладко зажмурившись.

Поверженно поднял руки, признавая ее правоту.

— Потом на ружемантов объявили охоту. Везде, где только могли. Говорят, из-за них мы сильно продвинулись в военных технологиях, но сильно отстали в мирных…

Брехня, но мыслей вслух я не высказал. Каждый знает, что однажды придуманное для военных становится игрушкой мирняка в быту. Мобилы, микроволновки… интернет.

— Перебили всех?

— Нет, конечно. Ты же вот остался. Невозможно перебить всех, с этим рождаются. Но мастерство ружемантов сгинуло, после того как они потерпели поражение. Угасло.

Вот оно, значит, как. Ириска предлагала мне в следующий выходной наведаться в библиотеку, отмечая самые значимые из них на карте.

Ладно, не буду загадывать, до них еще дожить надо.

— А моя предшественница… — вновь поднял неприятную тему. В этот раз Белка ответила.

— Снежинка. Настоящего имени никто не знал, очередная придумка Бейки.

— Вы с ней не ладили?

Белка затрясла головой.

— С ней мало кто ладил. Считала себя выше остальных. Гражданин второго класса, элита. Ходили разные слухи, вплоть до того, что она родная сестра командующей.

— А правда… — подстегнул я. Белка пожала плечами.

— Правду никто не знает. Да и не суть. Заносчивая, вредная, жадная. Про нее говорили много и нехорошо.

Мне вспомнились самодельные венки на могиле этой Снежинки. Кто-то же их приносил?

— Продавец, Петр Николаевич, к которому мы ходили. Он не признается в этом, но она ему угрожала.

Ага, вот чего он так затрясся, узнав, что я ружемант. Что ж, я не она.

— Наелась? — спросил у девчонки, когда она покончила с бургером. Протянул ей руку: не вечность же здесь сидеть. — Пойдем?

Она кивнула…

* * *

Белка меня стеснялась. Покраснела, встала поодаль. Пыталась руками сдержать края разорванного платья. И ведь не скажешь, что пару мгновений назад всаживала один магазин за другим в ружейных чудищ…

Ириска потирала ладошки в предвкушении: как только у меня выдастся свободный вечерок, она самолично расскажет мне все. И о Царенате, и об оружейной чуме. Я не против.

— Идем, — сказал я Белке и схватил за руку.

— Куда?

Я не ответил, закинул легендарного «Владыку» за спину. Хотел вернуть, но пузан лишь покачал головой. Отдал в награду.

Мимоходом заметил, как медики оказывали помощь раненой женщине, той самой, с девчушкой. Ее дочь лакомилась клубничным мороженым, забыв обо всем. Пластичная детская психика. Жаль, мы, взрослые, так не умеем.

На выходе нас поймал полицейский: разгуливать с оружием по городу после случившегося было не лучшей идеей. Да и никогда не было.

Наши ИИ доложили ему, кто мы такие, офицер понимающе кивнул.

Сказал, что нас должны задержать как свидетелей, но разберутся без нас. Поблагодарил за проявленный героизм, но оружие приказал сложить: велит доставить его в часть кому-нибудь из своих подчиненных.

Выпускать из рук легендарку не хотелось, но Белка подчинилась, а я последовал ее примеру. Велел Ириске проложить путь до ближайшего магазина одежды. Здесь мы уже ничего покупать не будем.

У Белки не было шока, только расстройство: выходное платье было единственным. Она не говорила, сам догадался…

На улице стемнело. Бейка требовала вернуться до отбоя. У нас было еще два с половиной часа свободного времени.

«На-Дежка!», куда приволокла нас Ириска, оказался самой обычной растаможкой.

«Здесь дешевле», — гордо заявила ИИ, и спорить было бесполезно.

Да и незачем. Магазин буквально на входе похвастал, что социальные скидки для солдат распространяются на одежду. Хочешь кружевное бельишко? Воюй-мама, не горюй!

По дороге я отвлекал Белку от случившегося пустыми разговорами, но тщетно. Если до теракта в торговом центре она открывала передо мной душу, сейчас как будто наоборот, закрывалась в себе.

Но у нее тут же загорелись глаза от обилия того, что лежало на витринах. И сразу потухли: за своего «Вождя» она уже расплатилась. У нее-то чип привязан к счету, да и стрелять, не купив, она бы не смогла. Не ружемант же…

— Выбирай, что понравится, — шепнул я ей на ухо. Мне-то легендарка досталась на халяву, деньги были.

Она в привычной манере хотела возразить, что дорого, но я приложил палец к ее губам, заставил умолкнуть. Подтолкнул легонечко к двери, выбивая прочь неуверенность.

Кассиры смотрели на нас, витая в облаках. Одной виделся злостный, нахальный искуситель. Подхватил девочку-простушку и жаждет купить ее за дешевые шмотки. Вторая… а хрен знает, не умею читать мыслей.

— Вот. — Белка как будто нашла свою мечту. Взамен разорванному выбрала яркое, небесно-голубое, с цветами по подолу платье.

Юркнула в раздевалку, скинув ставшее ненужным тряпье. Я сразу понял, что отсюда она уйдет именно в нем. Хочет похвастать обновкой перед всем миром. А может, просто желает вцепиться в собственное крохотное счастье и никогда его не снимать.

Из магазина шли в приподнятом настроении. Как жаль, что всегда найдутся те, кто его испортит.

Смех Белки, счастливый, прекратился, едва на горизонте замаячили три расфуфыренные девицы. Изменилась в лице, взяла меня за руку, прильнула грудью. Как будто хотела спрятаться за меня от них. Осмотрелась по сторонам, но бежать из сквера, где мы оказались, было некуда.