Ружемант

Они заметили ее и узнали. Улыбки довольных хищниц легли на размалеванные лица.

— Девоньки, глядите! Это же наша побирушка Светлана!

Говорили громко, никого не стесняясь. Хотели, чтобы слышали все. Все, как принято в таких случаях, предпочли молчать и глазеть.

Белка, способная без труда выпустить механические потроха порождению оружейной чумы, молча опустила голову.

Меня мягко отстранили в сторону, одна из них позволила себе заставить меня попятиться. Уткнулась в меня массивной, затянутой в кожаный топ грудью.

— Где ты откопала себе такого красавчика, Света? Тебе не к лицу. А что на тебе надето? Это что, из «На-Дежки»?

Заливистый, противный смех.

Прошлое, о котором Белке бы хотелось забыть, настигло ее там, где она ждала меньше всего.

Дернули за подол только что купленного платья.

— Пустите…

— Зачем тебе эта рванина? Лучше ходить нагишом, чем в этом тряпье. А ты что думаешь, красавчик? Зачем тебе эта маленькая замухрышка? Это дешевая прошмандовка — ни кожи, ни рожи. Давай разденем ее и выкинем, как мусор? Она же им и является!

От ее голоса у меня вяли уши. Я оттолкнул от себя девицу, да так, что она споткнулась, шлепнулась на пятую точку.

— Охерел?

— Херами, дорогуша, ты со своими подружайками обедаешь.

На моем лице повисла издевательская ухмылка. Я подступил к Белке — насмешницы поспешно ретировались. Зашипели, словно змеи.

— Да ты хоть знаешь, кто мы, козел?

Я развел руками. Сейчас побеждать будем языком: не вечно же орудовать кулаками.

— Первые шмары на районе? Готовы запрыгнуть на первую попавшуюся на глаза кочерыжку.

Она захлопали глазами. В своей бессильной ярости страшно напоминали Лизоньку.

— Я тебе морду расцарапаю, козел!

Словно фурия, встав, обидчица Белки двинулась на меня с когтями наперевес.

Ну тут даже говорить не о чем. Перехватил ее нападку, угомонил несильной, мокрой затрещиной по щеке. Соломенным чучелом, она рухнула в траву. Подломился модный, брендированный каблук. Полный комплект был на ее лице: слезы, сопли — играла на смотревшую на нас публику. Хотела отыграться чужим осуждением.

Две ее подружки застыли, не решаясь повторить участь. Ждали, когда отвернусь, не надеялись на отпор. Бросали взгляды в сторону Белки, лелея мысли уже досадить не ей — мне, но через нее.

Твердым шагом я направился к Белке, заставил их отпрянуть от нее прочь. Ухмыльнулся. Буду говорить попроще — умного эти дуры не поймут.

— Если ее раздеть, у нее хоть душа будет. А что есть у вас, кроме тряпок и пустых понтов?

— Мой парень твою рожу превратит в хлам! Ты будешь на коленях пощады просить! Ты мне каблуки лизать будешь, утырок!

Слезы и сопли сменились пустотой угроз. Униженная элита пыталась встать на ноги, но всякий раз вновь падала. Не обратил внимания. Развернуться и уйти, всего-то и делов — и пусть гавкают в спину, словно шавки.

Эти не будут просто гавкать. Втроем они будто единая пакость. Словно кошка, ждущая подходящего момента для удара в спину — уверен, Белка успела от них настрадаться.

— Ты хоть знаешь, кто мой парень?

— Судя по тебе, очень несчастный человек.

— Ты… — Говорунья поперхнулась возмущением. Дернулась, повисла в хватке подруг — кажется, где-то внутри них проснулся здравый смысл.

Щелкнул самого себя по щеке, улыбнулся, склонил голову набок.

— Давай ты меня ударишь. При свидетелях. А потом я тебя убью.

— Идем, Верка, — зашептали ей на ухо, признавая поражение, пытались увести в сторону. Третья, молчавшая, кинула полный озлобленности взгляд.

— Мы еще свидимся, урод! Вот увидишь!

— Несомненно! Уверен, что увижу вас, когда буду выносить мусор на ближайшую помойку. Буду рад узреть шавок в их естественной среде обитания.

Взмах. Едва заметное движение рукой. Ириска успела взглядом уловить несущийся к нам снаряд, Белка закрылалицо руками. Бутылка из-под пива — откуда только взяли?

Мог отойти, дернуть девчонку на себя, заключив в объятия — нас просто окатило бы фонтаном осколков, не больше. Вот только эти сучки перешли границы дозволенного.

Перехватывать летящие гранаты на лету у меня получилось пару раз в жизни. Бог ведь любит троицу?

В прыжке сбил бутылку, от моего удара она подскочила вверх, словно мяч. Размашистым пинком послал в сторону отправительницы. А ведь не хотел применять к ним силу, вынудили!

Окружающие охнули — то ли от удивления, то ли от возмущения. Плевать.

Стеклянный снаряд врезался в живот хабалки, заставил ее скрючиться от боли. Схватил ошалевшую Белку в охапку, не спеша увел ее прочь. Больше нам здесь делать нечего.

Глава 11

Автобус запоздал.

Белка трижды пыталась начать разговор со мной. И трижды качала головой, бросая затею. Взгляды скромной рыженькой были полны тихого обожания. Ей думалось, что я буду стоять, как тюфяк. Страх же и вовсе был убежден, что приму сторону противниц. Брошу ее там одну им на потеху.

— Хочешь обсудить? — осторожно предложил.

— Н-нет… да.

— Старые знакомки? Коллеги по работе? Одноклассницы?

С последним попал в точку.

— Мои родители были очень бедны.

— Бедность не порок.

— Не порок, — согласилась она со мной. — А вот пытаться вылезти чуть дальше того, чего тебе отвесила судьба, это как идти не по порядку. Понимаешь?

— Не очень.

Белка выдохнула.

— Я гражданин девятого класса, они из третьего. Так получилось, что родители… смогли скопить достаточно денег и устроить меня в школу для высших. Им думалось, что если я получу образование, смогу вырваться из того болота, в котором мы жили.

— Не получилось?

— Недостаточно просто хотеть получить хорошее образование, Максим. Надо для этого иметь еще и хорошую голову. Я старалась как могла, но из меня… так ничего и не вышло.

Глаза на мокром месте. Критическая точка, лучше не доводить до слез. Сейчас все мои аргументы о ее высоком интеллекте и организованности разобьются о нерушимую стену недоверия. Нужно действовать по-другому.

Приобнял. Заставил положить голову себе на плечо. От нее пахло дешевыми, почти выветрившимися духами. Почему я не замечал этого раньше?