Рузвельт
Шрифт:
— Это все, что ты хочешь мне сказать?
— А я должна сказать что-то еще?
— Мне — нет. А вот перед Чарли тебе лучше извиниться.
Я поникла.
— Он в гараже. Весь день себе места не находил. — Джек прошел к подъемной лестнице, а затем остановился спиной ко мне и решил продолжить: — У него ведь были проблемы со здоровьем, мы просто не стали вам рассказывать. Я заложил дом, потому что ему нужна была операция, Тэдди.
— Я не… я же не знала. — с трудом проговорила я.
— Не смей дать ему даже предположить, что
Он поднялся по лестнице под протяжный скрип каждой из гнущихся под его весом ступенек.
Чувство вины обрушилось на меня лавиной и свинцовой тяжестью повисло на плечах. Я выбежала из кухни и, спотыкаясь, еле добралась до гаража, где отец разбирался с проколотой шиной грузовика.
Его лицо счастливо просияло, когда он увидел меня в проходе.
— Рад, что ты вернулась, детка. — сказал он мне, поправляя очки на переносице.
Я молча присела рядом с ним.
Подвесная лампа под потолком медленно качалась из стороны в сторону, кидая тени на морщинки в мозолистых ладонях Чарли. Эти бесконечные паутинки давно загрубели и закупорились остатками моторного масла.
Отвлекая отца от починки проколотой шины, я взяла ближайшее полотенце и неспешно принялась оттирать его руки.
Настоящие руки рабочего человека. Руки любящего отца и хорошего человека. Руки, которые обнимали меня, трепали по макушке и гладили мне щеки.
Самые красивые и добрые руки на свете.
— Прости меня, пап. — сказала я, почти закончив с одной его ладонью.
— Я не зол, малышка.
— А надо бы, — пробормотала я. — Почему ты не рассказал про операцию?
— Это пустяки…
— Твоя жизнь — не пустяки! Что, если был риск не выкарабкаться? Как бы я… Джулиан… мы все…
Язык у меня заплетался, то и дело прилипал к нёбу. Разнервничавшись, я скрутила из полотенца морской узел.
— Поэтому я вам и не сказал. На твою с Джулианом долю итак выпало слишком много проблем для такого юного возраста. Ваше детство закончилось слишком быстро. Если, конечно, оно вообще было.
— Конечно, оно было! У меня было самое лучшее детство на свете, ты можешь не сомневаться. Я люблю каждую его секунду.
— Тогда, надеюсь, что ты простишь мне мой эгоизм. Я не сказал про операцию просто потому, что хотел, чтобы вы побыли детьми еще немного подольше.
— Знаешь, пап. — из меня вышел тяжкий вздох. — Мне кажется, что я уже старушка.
— В таком-то наряде? — присвистнул Чарли. — Что это вообще на тебе? И где ты была?
— С Хайдом. — сразу выпалила я.
— А потом?
— Потом я встретилась с Артуром. — пришлось сознаться мне.
— Интересно. — хмыкнул отец.
— Ничего страшного?
Чарли улыбнулся.
— Артур хороший мальчик. Даже Джеку он понравился.
— Понравился?!
— Ну, он его не возненавидел, — поправился отец.
Джеку вообще никто никогда не нравился. Если бы у него была самоходная газонокосилка — Джек бы давно нас всех на ней переехал.
— Артур не из Мидтауна, пап. — не выдержала я. — И его мама не эмигрантка. Вообще-то, он ездит на «Феррари» и
на каждом шагу покупает мне пончики. — я нервно ковыряла пальцем зубчики шины. — А еще он поступил в Оксфорд в этом году. Уезжает в конце августа.— Мне жаль, детка.
— И дядя Перси со своим сыном тоже переезжают в Чикаго. — грустно выдала я. — Мне кажется, пап, что это лето — это все, что у меня осталось. А дальше только пустота.
Чарли за плечи прижал меня ближе к себе.
— Знаешь, Рузвельт в свое время сказал одну очень интересную вещь.
— Рузвельт? — удивилась я. — Теодор Рузвельт?
— Да, старина Рузвельт. Очень мудрый человек. Он сказал: «Делай, что можешь, с тем, что у тебя есть, и там, где находишься».
— И что прикажешь мне делать с его словами?
— Живи так, как тебе хочется, дорогая. Влюбись, укради чье-нибудь сердце, пой, смейся. Воруй, убивай. Просто живи. Я поддержу тебя во всем. Это лето будет только твоим. Никому его у тебя не отнять.
В глазах у отца стояли слезы. Я повернулась у него в объятиях, чтобы лучше видеть его лицо.
— Почему ты плачешь?
— Я всегда был довольно эмоциональным. С возрастом становится только хуже.
— Это лето не только мое. Оно наше. — я протянула отцу мизинчик, и он ухватился за него своим. — Слава богу, у меня хотя бы всегда будешь ты, Чарли. Все остальные потери еще можно пережить.
Он крепко прижал меня к себе, покачивая у себя на коленках. Кажется, больше для своего успокоения, чем для моего.
Так мы с ним и сидели тем вечером.
Я должна была заподозрить что-то неладное в его поведении. Но ослепленная куражом прошедшего дня и тонной свалившихся на меня разом новостей — я все же не придала большого значения слезам отца.
Глава 9
Давно пора было зарубить себе на носу, что никому на свете не нравится фильм «Дети кукурузы». Даже тому допотопному видео плееру, который битый час выплевывал обратно и без того уже порядком поколоченный диск.
— На самом деле, когда ты сказала, что мы будем смотреть ужастик, я думал, что он будет хотя бы из этого столетия. — усмехнулся Артур, с интересом наблюдая, как я подолом футболки протираю запыленный диск. — Тебе точно не нужна помощь?
— Я справлюсь. Чтобы умудриться вечером посмотреть фильм на этой жестянке нужно начать включать его еще с утра. — почти с гордостью произнесла я, проверяя небольшие царапины блестящей поверхности. — Это целый ритуал, и твое дело — просто созерцать чудо.
Видео плееры с такой тонкой душевной организацией сохранились только у тех, кто торгуется за любой мусор на местной барахолке, либо у тех, кто всеми способами отрицает технологический прогресс. Так уж получилось, что наша семья попадает под обе категории.
Сдув последние пылинки с диска, я, мысленно скрестив пальцы, снова вставила его в плеер.
— Вуаля!
Экран телевизора поморгал и наконец отобразил картинку загрузки. Мы с Артуром, на всякий случай, вышли из гостиной, чтобы дать ему время собраться с силами и полностью загрузить фильм.