Рузвельт

Крик беззвучно вырывался из моего горла скопищем бледных пузырьков.

Все эти страшные воспоминания, как и пузырьки, вскоре рассеяла рука, крепко ухватившая меня за предплечье и потянувшая вверх. Монстр на дне отступил, расслабляя свои мертвые тиски.

Я вынырнула с визгом, плачем и кашлем. В полном ужасе от происходящего.

Чьи-то руки тянулись ко мне, но я судорожно брыкалась и отталкивала их от себя, хоть и понимала, что не смогу удержаться на плаву самостоятельно и, скорее всего, опять утону.

— Тише-тише, Тэдди, детка, это я. — только услышав рядом знакомый голос Артура, я прекратила биться в истерике.

Он подплыл ближе и прижал мое тело к себе, помогая мне обернуть ноги вокруг своей талии. Мои руки легли Артуру на плечи. Пока он удерживал вес нас обоих на поверхности, я держалась за него, как коала за ветку эвкалиптового дерева.

Каждый раз пытаясь вздохнуть, я все ещё судорожно всхлипывала. Едкая вода прожигала глаза и забилась мне в нос.

— Прости, милая, прости. — Артур, словно мантру, шептал мне извинения.

Одной рукой он аккуратно убирал налипшие мне на лицо волосы и стирал пальцами капельки воды с щёк. Другой — за поясницу держал меня прижатой к себе.

— Тэдди, ты меня слышишь?

Не в силах выдавить из себя ответ я могла только уткнуться в изгиб его плеча и всхлипывать туда дальше.

Виска или скул то и дело нежно касались его тёплые губы. И я немного расслабилась в этих крепких объятиях, давая ему гладить меня по шее и волосам. Впитывая в себя все, что он только может мне дать. Принимая его извинения за тот ужас, который он только что заставил меня пережить.

Примечания к главе:

(*) Zaz — Изабель Жеффруа, французская певица, выступающая под псевдонимом Zaz (Заз).

(*) «Прогулка» — американский исторический фильм 2015 года о французском канатоходце Филиппе Пети.

Глава 12

Посмотреться в зеркало явно было плохой идеей. Выглядела я максимально жалко. То есть, даже хуже, чем обычно. Глаза покраснели и опухли от хлорки, мокрые волосы так спутались, что я не смогу расчесать их до следующего Рождества, а на обгоревших плечах остались белые следы от лямок купальника.

Каждое движение отдавалось болью в каком-нибудь из суставов, поэтому избавляться от одежды было довольно мучительно. Вот бы я была моделью с подиума, чтобы с десяток помощников и стилистов раздевали меня и не давали мне выглядеть, как отчаявшаяся бездомная.

Я полуголая стояла в тесной кабинке женской раздевалки, когда поняла, что в комплекте нижнего белья, который, как я думала, я с собой взяла, не доставало лифчика.

Мой стеклянный взгляд с минуту гипнотизировал дно ярко-красного рюкзака, но лифчик, конечно же, там не появился. Кажется, все ставшееся время придется щеголять с торчащими сосками. Я уже почти избавилась от мокрого купальника и была не в силах пройти сквозь пытки натягивания его обратно на свою обгоревшую кожу.

День становился все хуже. Аквапарки — очевидно, просто пристанище всех моих панических фобий.

В голове бушевала целая буря безысходных мыслей, пока я влезала в шорты и надевала футболку, которая, к моему счастью, была достаточно свободной, чтобы скрыть факт отсутствия верхней части нижнего белья.

Артур с девочками ждали меня в кафетерии. Айрис с Китти ели пиццу и запивали ее колой, а Артур просто сидел рядом, нервно крутя в руках бутылку минералки. Увидев меня издалека, он так резко встал, что его стул проскользил по кафелю, заскрипев на весь ресторан.

— Все в порядке? Тебе точно не нужно в больницу? — его рука тут же легла мне на шею, и внимательный взгляд начал осматривать меня на наличие повреждений.

— Врачи не спасут мое пострадавшее чувство собственного достоинства.

Это была шутка. У меня нет никакого чувства собственного достоинства.

Я села на мягкий диванчик и положила рюкзак к себе на колени, прижав его к груди. Обеспокоенный взгляд Артура все еще сверлил во мне дыру, я бы не спряталась от него даже на Аляске.

По дороге от бассейна, чуть не ставшим местом преступления, до раздевалки, где я копошилась и собиралась с мыслями около получаса, Артур успел извиниться передо мной тысячу раз, и я тысячу раз успела заверить его, что со мной все в порядке, и я не злюсь на него. Но это не особо подействовало.

В горле резко пересохло, и я налила себе стакан воды.

Я была похожа на сбежавшую из дурдома пациентку. Огромные глаза, растрепанные волосы, кое-как заправленная в шорты футболка и отстукивающие чечетку подошвы кед. Полиция поймает меня и заставит сдать тест на наркотики.

— Артур, а правда же у Тэдди задница нормально смотрится? — с полным ртом пиццы спросила Китти.

Я подавилась минералкой. Айрис засмеялась во всю мочь, а Артур стучал мне по спине, пока я пыталась откашляться. К счастью, я довольно быстро восстановила дыхание — попытаться умереть второй раз за день было бы как-то неуместно.

— Нельзя говорить за столом такие вещи, Китти! — пожурила я племянницу, салфеткой протирая слезившиеся глаза.

— Но я же просто так сказала, что ты красивая! — надулась она.

— За столом не говорят слово «задница». Его вообще нигде не говорят!

— Но Карла же говорит!

— Я предупреждала тебя никогда не повторять за Карой. А еще за Хайдом и Джеком.

— А за Артуром можно?

У Даунтауна самый обширный словарный запас из всех знакомых мне людей. При мне он выругался всего один раз — в тот кексовый день он сказал «черт» у гаража, когда я прикоснулась к нему, пригвожденная к стене. Такое «черт» я бы не прочь повторить…

— Кхм…да. За Артуром можно. — смутилась я, начиная копаться в рекламках и визитках, валяющихся на ресепшене рядом с нашим столом;

— Что ты делаешь? — спросил Даунтаун, следя за моими движениями.

— Ищу номер такси. Когда девочки доедят, мы поедем домой.

— Тэдди, я не хочу домой. — канючила Китти.

— Милая, но мы не можем пробыть здесь целый день. Завтра за тобой приедет мама, и за Айрис тоже. До дома ехать очень далеко, поэтому отправляться нужно уже сейчас.

Я все же выудила цветной купон на поездку в такси со скидкой.

— На самом деле, — сказал Артур, отбирая у меня купон, — я хотел пригласить вас к себе в гости.