Рядом с тобой

— Тогда что?

— Капец, Мечуня, полный капец!

— Шелест! — рыкнул тот, потихоньку закипая. — Рассказывай давай или капец наступит раньше!

— Уже наступил! — заскулил Вадим, чуть ли не руки заламывая. — Всё, блин! Нет больше халявы для Вадика! Сдохла моя коровушка дойная! Где ж я ещё такую шкуру подзаборную бате найду?!

— Что-то случилось с Кариной? — Не догадаться, о ком шла речь, было невозможно.

— Ага! — всхлипнул Шелестов, да так искренне, что поневоле хотелось ему посочувствовать. — Дура эта хахаля своего домой притащила и на ночь оставила! Батя укатил куда-то, так она вконец охренела! Даже батя девок своих домой не водил! А эта сучка…

— Погоди! — перебил его Меч. — А дядя Митя что? Она осмелилась привести кого-то при дяде Мите?!

— Не. — Шелестов-младший махнул рукой. — Дядь Митяй тож куда-то свалил. Не помню точно, на похороны или на свадьбу.

— Ну да, никакой разницы, — хмыкнула Меч. — Я так понимаю, твой папа неожиданно вернулся.

— Угу. — Вадим совсем скис, став серее погоды за окном. — Чёт там у него в поездке не получилось, и он домой припёрся злющий. А тут эта. С этим. И они того.

— Мда…

— Короч, выкинул батя Каринку на улицу. Не, я не шучу! Так и выкинул! Голую! И хахалю этому по башке настучал! — На последней фразе лицо страдальца прояснилось, но ненадолго. — Каринка, дура эта, контракт брачный с батей заключила. Если рога ему наставит, то тока с ними и уйдёт. Хошь прикол? Батя у меня тот ещё жук! Его-то измены не считаются!

— Ничего себе! Ну, дядя Игорь даёт!

— Ага! — снова всхлипнул Вадим. — А мне терь чё делать? Я стока баблишка с Каринки поимел! Я ж терь с голодухи сдохну!

— Работать не пробовал?

— Я?! — Таким оскорблённым Шелестов-младший себя ещё не чувствовал. — Работать?! Не, ты кукухой не поехал? Работать, когда у бати стока бабла?!

— Попробовал бы для разнообразия, — сохраняя серьёзное выражение на лице, предложил Меч, хотя в душе посмеивался. — А вдруг понравится?

— Меч! Ты мне ваще друг или где? Не могу я работать. Как подумаю, аж чесаться начинаю!

— Помойся и иди работать.

— Меч, блин!

Новый телефон завибрировал, чем привлёк внимание своего хозяина. Меч взял его в руки, разблокировал и с замиранием сердца принялся читать сообщения.

«Лёд тронулся!» — написала Сонечка. — «Уля цветы в вазу поставила. И в нашу комнату принесла».

«Спасибо, рыжуля! С меня подарок! Что бы ты хотела?»

«Видеть Улю счастливой!»

«Сделаю всё, что в моих силах. Обещаю! И всё равно с меня подарок!»

«Шоколадку тогда. С орешками».

«Будет сделано, рыжуля!»

— Слышь! — прищурился Вадим, поглядывая на друга. — А ты чё такой довольный? Чё лыбу давишь?

— Не твоё дело! — хмыкнул его друг и убрал свой телефон подальше от любопытных глаз. — Думай лучше, как дальше жить будешь!

— Не, ну чё ты за человек такой!

Утром Ульяна проснулась раньше всех, хотя и спала-то всего несколько часов. Даже пришлось отодвинуться на самый край постели, чтобы не мешать Сонечке — слишком много ворочалась. Барбариска мудро самоустранился, перебравшись на кресло. Где-то в шесть, пока все домашние грелись под тёплыми одеялками, Ульяна уже вовсю кухарничала. С появлением в их доме Сонечки ей нечасто доводилось готовить. Не то чтобы она жаловалась, но сейчас с радостью встала за плиту. По крайней мере, так удавалось немного отвлечься от назойливых мыслей.

А ведь Ульяна твёрдо решила, что никакие действия Меча не могут её поколебать. И ведь всего-то с букетом припёрся, а она уже и слабину дала! Ромашки! Её любимые ромашки! Как он только узнал! Наверняка Сонечка постаралась. Они, как сказал бы Вадим, явно скорешились. Так жалко тот букетик, оставшийся в кафе… А этот она сперва собиралась вернуть дарителю, но не смогла. И где её хвалёная сила воли? Вот у мамы она не просто сила, а самая настоящая силища. Увы, Ульяне, похоже, досталось лишь жалкое подобие. И ведь знала она, что нельзя поддаваться соблазну, знала, что обратного пути не будет. Вот бросит её Меч и что потом? Даже представить страшно.

— Дочь? — Вышедшая на аппетитные запахи Вера Пална не поверила своим глазам.

— Угу. Доброе утро.

— Доброе, доброе. — Мама взяла стакан, наполнила его водой и медленно выпила. Привычка, которую она пыталась привить дражайшему супругу, но пока безуспешно. Личный пример нисколько не помогал, выручало только постоянно тюканье на мозг. — Ты почему не спишь? Выходной же.

— Не спится. — Ульяна переложила сырники со сковороды на большую тарелку, застеленную бумажным полотенцем. — Кофе будешь?

— Угу.

— Дядя Вася скоро возвращается?

— На днях, — зевнула Вера Пална, усаживаясь на стул.

— Скучаешь по нему?

— А? — Мама с удивлением посмотрела на Ульяну, сон как рукой сняло. — Дочь, ты чего? Ты мне таких вопросов никогда не задавала.

— Да так просто. — Она принялась расставлять посуду и раскладывать столовые приборы, не забыв включить чайник, всё-таки в половину седьмого не каждый может обойтись без кофе. — Скучаешь?

— Ну… Немного скучаю. Мне ж одной со всем справляться.

— Мам… — Ульяна поставила сырники на стол и отправилась к френч-прессу, насыпала туда молотый кофе и залила горячей водой. В последнее время в их семье предпочитали именно такой вариант. — Мам, ты дядю Васю вообще любишь?

— Ну, здрасьте-приехали! — Вера Пална даже от неожиданности уронила на пижамные штаны сырник, стащенный тайком за спиной у дочери. — Что за вопросы такие с утра пораньше?

Ульяна развернулась и посмотрела на мать, дующую на сырник, как бы убирая с него одёжные ворсинки. Несмотря на всю любовь Веры Палны к гигиене, вытереть, например, яблоко рукавом вполне считалось равноценным мытью.

— Мам, я серьёзно. Очень важно.

— Важно, говоришь… — Она положила сырник на свою тарелку и не мигая уставилась на него. — Может, и правда важно. Люблю. Правда люблю. Хотя поняла не сразу, потому что к твоему отцу у меня были совсем другие чувства.

— То есть, папу ты любила больше?

— Нет. — Вера Пална покачала головой, повернулась к дочери и мягко улыбнулась. — Не больше, а по-другому. С твоим отцом у меня случился фейерверк чувств, но и нервишки он мне здорово помотал. Сама знаешь — видела. А с Василием Геннадьевичем, — она запнулась и поспешно исправилась: — с Васей мне спокойно. Я всегда знаю, что он за моей спиной и никогда не предаст. С Игорем я вообще ни в чём не была уверена. Да, так что Васю я очень люблю.