Рыбка по имени Зайка

– Нет, я сама угожу! По Тверской!

– По Сущевке!

– По Тверской!

– По Сущевке!!! Алло! Ой, Кока, мы уже почти приехали, – защебетала в телефон Николетта, – это Вава еле-еле тащится!

Я испытал чувство глубочайшего удовлетворения, поняв, что маменька надумала посетить кого-то из заклятых подруженек, то ли Коку, то ли Зюку, то ли Люку, то ли Маку, и вот теперь я точно знаю, куда рулить.

«Жигули» влились в поток автомобилей, но сестры не заметили, что давным-давно находятся в пути, и продолжали спор с незатухающей страстью.

– Ты хотела по Тверской, так поедем.

– Уступаю тебе, по Сущевке лучше.

– Тверская редко стоит.

– На валу тоже нет пробок.

– Зачем по задворкам шляться! По Тверской!

– Вот еще! По Сущевке!

– Вечно ты споришь!

– Не смей мне настроение портить!

– Ни разу не согласилась с сестрой. Помнишь, как в детстве ты всегда мои ботинки рвала.

– Я? Я? Это ты хватала мои платья и превращала их в тряпки!

– Вранье! Кто разбил в тридцать девятом году фарфоровую куклу?

– А ты в сороковом наговорила про меня Вениамину гадостей!

– Твой Веня был идиот.

– А твой Николай? Ха-ха-ха! Вот уж убила бобра! Да его стыдно слушать было! Крестьянин с навозными лапами.

– Ой-ой-ой. А Веня-то! Интеллигент в первом поколении, умереть можно! Рыбу с ножа ел! Тоже мне, джентльмен! Судака пилой ковырял.

– Замолчи!

– Сама закрой рот!

– Грубиянка!

– Хамка!

– Вечно по-своему сделать норовишь!

– Не зря от тебя вся кавалеры удрали!

– Дорогие мои, – весело воскликнул я, – мы прибыли.

– Куда? – хором осведомились скандалистки.

– К Коке, на бал!

Милые сестрички разом прекратили ссориться.

Николетта хихикнула:

– Мэри, ты как? Готова?

– Абсолютно, – со смешком отозвалась та.

– Ой, повеселимся!

– Главное, не забудь свою роль.

– Я? Мне это могла бы не говорить! За собой проследи. Вот уж кто всегда все забывал!

– Я?

– Ты! Стой, – вдруг велела Николетта, – нам нужна аптека. Срочно!

– Зачем? – удивился я. – Кому-то плохо?

– У Мэри насморк, – заявила маменька.

– Это аллергия на московский воздух, – мигом отреагировала тетушка.

– Глупости, у нас чистый кислород, – не упустила возможности поспорить Николетта. – Вон там вывеска, видишь! Живо, Вава, рули за каплями.

Я вновь завел мотор, проехал метров сто вперед и припарковался. Дамы вынырнули из салона, и мы вошли в светлое помещение, где отчего-то сильно пахло мятной жвачкой.

– Дайте пиносол, – велела Мэри.

– Почему его? – начала возмущаться Николетта. – Вон спрей стоит! Я всегда им пользуюсь!

– Ага, – хихикнула Мэри и повторила: – Дайте пиносол.

– Нет, спрей, – перебила ее Николетта.

– Пиносол!

– Я сказала – спрей!

– Пиносол!!!

– Послушайте, – потеряла терпение провизор, – определитесь, наконец, чего хотите.

– Пиносол.

– Вон те капли, на первой полке стоят.

– Возьмите оба средства, – я решил задуть пламя войны.

– Нет, только пиносол, – уперлась Мэри.

– Идиотство! Поможет лишь то, что советую я, – рявкнула Николетта.

Мэри топнула ногой.

– Знаешь, Нико, хоть ты и старше…

– Я? – перебила ее маменька. – Старше тебя? Это ложь!

– Так вот, – неслась дальше Мэри, – несмотря на твою мудрость, полученную с возрастом, позволь отметить: пиносол представляет собой смесь масел сосны, эвкалипта и перечной мяты. Только натуральные ингредиенты. А твой хваленый спрей сплошная химия, от которой нос отвалится. Все! Точка! Мне нужен пиносол!

Маменька стала синеть.

– Во, – вздохнула фармацевт и с жалостью глянула на меня, – у меня тоже две бабки вечно спорят. Прямо до обморока доходит. А чего поделать? Все старики вздорные, никогда друг другу не уступят.

Николетта и Мэри примолкли.

– Ладно, – вдруг заявила маменька, – пиносол так пиносол, не стану спорить. Если он действительно помогает, тогда берем. А то нехорошо получится, у тебя насморк, а у меня нет. Еще поймут, что к чему.

– Пиносол – это класс, – заявила Мэри, открывая полученную упаковку. – Сейчас закапаю в нос, и все сразу пройдет. Успокойся, никому ничего в голову не придет.

– Вава, – велела маменька, – вези нас к подъезду.

Мы вышли на улицу, сели в авто, я дал задний ход и замер у нужного подъезда.

– Ничего не напутай, – рявкнула маменька, поворачиваясь к Мэри.

– Я?

– Ты!

– Я?!

– Ты!!!

Поняв, что сейчас начнется новый раунд скандала, я быстро вышел наружу и открыл заднюю дверь:

– Прошу.

Маменька оперлась на мою руку, легко выпорхнула наружу и прочирикала:

– Вава, звони в домофон.

– Мэри, выходите, – предложил я.

– Она тут останется, – вкрадчиво сказала Николетта.

– В машине?

– Да.

– Но почему?

Сестрички довольно засмеялись.

– Сюрприз, – прощебетала маменька и направилась к подъезду. – Ты, Ваня, только молчи. Главное, никому ни слова про Мэри, и что бы ты ни услышал и ни увидел, изволь держать язык за зубами!

Напевая, маменька впорхнула в подъезд. Я пошел за ней, стараясь не вдыхать аромат слишком пряных духов. Тревога змеей вползала в сердце. Какую новую каверзу задумала эта парочка?

– Нико! – взвизгнула Кока.

– Милая, – заломила руки маменька.

Я наблюдал, как дамы судорожно обнимали и целовали друг друга. Если не знать, что пару деньков назад они вместе угощались кофейком, подумаешь, будто подруженьки встретились после десятилетней разлуки.

– Шикарное платье, – одобрила Кока, – синий твой цвет.

– Полагаешь? – усомнилась маменька. – Вообще-то я предпочитаю розовый.

– Фу, как пошло.

– Нет, нет, в самый раз.

Продолжая болтать, «девушки» упорхнули в гостиную, я, заученно улыбаясь, последовал за ними.