Рыбка по имени Зайка

– Но у Лолы-то есть джип, – сказала Ира.

– Нечего себя со старшей сестрой равнять, – рявкнул никогда не имевший детей Игорь Федорович, – Лолита взрослый человек, руководит фирмой, а ты студентка.

Ира хотела было справедливо заявить, что бизнес ее сестре достался от отца, она сама не поднимала предприятие с нуля, ей просто повезло, пожинает плоды чужого труда, но она сказала иное:

– По завещанию, половина фирмы и денег моя. Вы даете мне очень мало средств, буквально копейки. Я прошу не из милости, а в долг.

– Сумму твоей стипендии определил отец, – отрубил Никитин, – я всего лишь исполнитель чужой воли. В определенном завещанием возрасте ты заберешь капитал, тогда все и просрешь!

– Почему просру? – оторопела Ира.

– А то я не понимаю, – сказал бизнесмен, – у тебя в голове одни глупости: машины, наряды, танцульки, мужики. Другая бы сказала: «Пусть деньги вертятся в деле, сестра отлично бизнес ведет».

– А мне что, жить на копейки?

– Почему? Будешь прибыль получать.

Ира вздохнула. Никитин, как и все, очарован лицемеркой Лолой, считает ее замечательным, работоспособным человеком, нежной дочерью и заботливой сестрой. Только Ира хорошо понимала: Лолита никогда с ней не поделится.

– Нет, – решительно заявила младшая Кисова, – пройдет срок, сразу все потребую, и пусть только кто-нибудь посмеет мне помешать.

– Ясное дело, – протянул Игорь Федорович, – такие, как ты, из-за денег родную сестру удавят, весь ее бизнес порушат. Конечно, никто тебе запретить этого не может, гробь отцовское дело. Но сейчас пошла вон, ни копейки не дам.

Ира покинула квартиру опекуна. Через час ей позвонила Лола и устроила скандал.

– Как ты смела оскорбить Никитина, – орала старшая, – нагло требовать у него денег.

– Не так все было…

– Дрянь!

– У меня мало средств.

– Вымогательница!

– Но…

– Негодяйка!

– Послушай, помоги мне…

– Еще чего! Ишь, губы раскатала!

– Дай в долг на машину.

– Что? Зачем она тебе?

– Ездить.

– На метро катайся.

– Там давка, душно и пахнет противно.

– Перетерпишь.

– Но у тебя-то есть авто!

– И чего?!

– А у меня нет.

– С какой стати тебе на меня равняться, я работаю!

– Я тоже скоро пойду на службу, вот диплом получу, и потом, ты же получила фирму папы, а я ничего!

– Правильно, ты ведь дура!

И тут у всегда безответной Иры лопнуло терпение. Она стала орать в трубку. Впервые в жизни она высказала Лолите все, что накипело, припомнила самые давние, детские обиды, а закончила истерику воплем:

– Ничего, мне до нужного срока не так уж и долго осталось. Можешь не сомневаться, утром день рождения отмечу и сразу капитал изыму. Посмотрю, как тебе это понравится.

Лола молча выслушала Иру и отсоединилась, больше сестры не общались. Ирине, чтобы иметь деньги на одежду, пришлось перевестись на вечернее отделение и пойти работать в фирму, занимавшуюся установкой стеклопакетов. Службу ей нашла Алсу, она сама тоже пристроилась в контору. Оклада им не платили, девочки получали процент от сделок, и им приходилось вертеться, чтобы заполучить побольше заказчиков. Но Алсу с Ирой не унывали.

Потом у Иры начал меняться характер, причем не в лучшую сторону. Кисова только и говорила о том, как она заживет, обретя богатство: купит машину, забьет шкаф одеждой, а остаток средств поместит в банк, под большие проценты. Алсу вздыхала, раньше Ира вовсе не была такой жадной. Дальше – больше. Всегда спокойная, даже апатичная Ира превратилась в неврастеничку. Алсу стало очень тяжело общаться с подругой. Раньше они любили гулять по городу, заходить в магазины, разглядывать товары и мечтать о том, как купят себе ту или иную вещь. Обычное развлечение, подобным образом ведут себя многие девушки. Но сейчас любой поход с Ирой в какую-нибудь лавку заканчивался слезами.

Ирочка мрачно останавливалась возле рядов с одеждой или стеллажей с косметикой. Некоторое время она рассматривала ассортимент, затем говорила:

– Здорово.

– Нравится? – радовалась Алсу. – Мне вон та, розовая, по душе, а тебе?

– Все хорошо, – уныло говорила Ира, – но мне никогда такого не купить.

– Ерунда, какие наши годы, – оптимистично восклицала Алсу.

– Нет, очень дорого.

– Накопить можно, – пыталась приободрить подругу Алсу.

И тут Ира принималась плакать, громко, со всхлипами. Увидав в первый раз подругу в таком состоянии, Алсу испугалась, во второй – насторожилась, в третий обозлилась, а потом решила: больше она с Ирой по бутикам не ходок.

Впрочем, вскоре стало понятно, что и в кино, и в кафе им вместе тоже лучше не заглядывать. Глядя на экран, Ира через некоторое время начинала рыдать, приговаривая:

– Вон у них какой дом! И машина! А у меня ничего нет и не будет.

Если Алсу тащила подругу в кофейню, где подавали недорогие пирожные, то и там Ирина находила повод для трагедии.

– Вон, смотри, – шептала она, оглядывая посетителей, – какая у девушки сумочка! А у меня…

Дальнейшие события разыгрывались по уже известному сценарию. Алсу устала, и, когда Ира вдруг сказала: «Поеду на две недели в санаторий, гастрит замучил», – она только обрадовалась.

– Конечно, отправляйся, – воскликнула она, – хочешь, мама тебе денег даст?

– Спасибо, – неожиданно улыбнулась Ира, – у меня есть, я на машину копила, но лучше на здоровье потрачу.

Ира пропала, не было ее почти месяц. Алсу начала волноваться. Мобильного у подруги не имелось, а название места, куда подалась Кисова, Алсу не запомнила. Ира бормотнула его неразборчиво, что-то типа «Курганское» или «Горянское», а может, «Холмское».

Не успела Алсу окончательно задергаться, как Ира позвонила ей.

– Ты приехала! – обрадовалась Алсу. – И как отдохнула?

– Нормально.

– Желудок не болит?

– Не болит, но…

– А что тебя беспокоит? – насторожилась Алсу.

– Сейчас приеду, – обронила Ира.

Явилась она только к вечеру. Алсу, прождавшая Кисову весь день, распахнула дверь в состоянии гнева.

– Ну ты даешь, – начала она выговаривать Ире и прикусила язык.

Кисова выглядела ужасно: бледная, худая, с давно не мытой головой. На осунувшемся лице лихорадочно блестели глаза.

– Ты хорошо себя чувствуешь? – попятилась Алсу.

Ира мрачно кивнула:

– Да. Просто супер. Теперь супер. Мне супер оттого, что знаю все!

– Что? – не поняла Алсу.

Ира вцепилась ей в ладонь ледяными пальцами и стала нести чушь. Бедная Алсу, до смерти перепуганная, попыталась разобрать полусвязную речь, но смогла вычленить лишь отдельные слова.

– Надя… Римма… мама… папа… они… давно такое… я нашла… пойду потребую… деньги… много-много… миллионы… машина! Понимаешь, у меня теперь будет все! Все! Все!