Рыцарь (др. издание)

Глаза женщины вдруг раскрылись широко-широко, и она наконец-таки опустила куль на землю.

— Так это вы были… Спаси Господи… А мы уж думали, что…

— Ну, хватит. Где он?

— Вот там, господин. Во-он там. Вон, видите, в том доме…

…Добравшись до указанного дома, я обнаружил во дворе Тибо беседующим с каким-то местным. Тибо сидел на чурбачке, ко мне спиной, хозяин напротив, на лавочке. Вид у хозяина был важный, назидательный, а у Тибо — увлечённый, как у охотника, рассказывающего «правдивую» историю о своих похождениях. Оба были поглощены разговором, который доставлял им явное удовольствие.

Но я прервал эту идиллию. Хозяин, заметив меня, вскочил с места. Тибо встать не успел. Я схватил его за шиворот и подтянул к себе.

— Ах ты мерзавец! Лясы тут точишь, когда я там сдыхаю!

— Но господин Андрэ!..

— Молчать!!! Почему я всё время должен за тобой бегать?! А? Почему, я тебя спрашиваю?! Может быть, это я твой слуга?! А?!

Тибо охнул и сделал попытку повалиться на колени. Я ему этого не позволил, а вместо этого ещё раз встряхнул.

Тибо всхлипнул:

— Ваша милость, Господа ради простите… Ни в жисть… Христом Богом… Девой Марией…

Замашки сьера Андрэ громким голосом вопили: надо врезать. Но Тибо так жалостливо, так умоляюще глядел на меня, что рука не поднялась и я его отпустил.

— Где наши шмотки?

— Чево, ваша милость?

— Вещи наши где?

— Ееээ… В доме. Принести?

— Мой кошелёк.

Тибо умчался в дом. Хозяин дома стоял столбом.

— Ну? — буркнул я.

— Сантье моё имя, господин рыцарь. — Мужик поклонился. — Уж и не знаем, как благодарить вас, что вы для нас…

«Ну, начинается…» — с тоской подумал я и махнул рукой мужику — перестань, мол. Он не заткнулся, но хотя бы стал бормотать благодарности вполголоса.

Вернулся Тибо.

— …и мамка моя там, что жива, и свекровка с сыном малым, и что, конечно, брат остался… и особенное спасибо сказать вам хочется за то, что госпожу Аманду уберегли, потому как только госпожа эта к нам завсегда…

— Тибо! — бросил я. — Тибо, какое у тебя было жалование?

Поскольку он не сразу нашёлся, что ответить, я нетерпеливо бросил:

— Чего молчишь? Сколько я тебе платил?

— Так это… Я ж не наёмный слуга ваш. Как мне батюшка ваш, ещё когда вам шесть годиков было, сказал: «Смотри за ним», так я и…

— Откуда тогда у тебя свои деньги? Я знаю, что они есть, не отпирайся.

— Так это, господин Андрэ… Когда там что случалось, — Тибо поясняюще развёл руки в стороны и от этого стал похож на пацака, делающего «ку-у», — ну, там праздник был какой… или вы наградить меня за чтонть хотели… или ещё что… тогда вот вы и давали мне деньги, а я уж из них, ваша милость, часть всегда откладывал…

— Понятно, — оборвал я эти излияния. Залез в кошелёк, достал пригоршню серебра. — Держи. Ты это честно заработал. Ну, держи же!

Тибо подставил ладони, куда я и высыпал серебро. После чего я сжал его плечи и сказал:

— Спасибо. Если бы не ты, я бы оттуда живым не выкарабкался.

Глаза у Тибо широко раскрылись и влажно заблестели. Губы и веки предательски задрожали, отразив целую бурю чувств.

— Господин Андрэ!.. Да я за вас… Да вы… Да я чтоб вас бросил когданть!.. Да никогда!

Я хлопнул его по спине и улыбнулся:

— Ладно. Собирай вещи. Поехали.

— Я это… Я мигом.

И, прижимая горсть серебра к животу, умчался в дом.

— Господин, — несмело проговорил Сантье, — ежели вы не торопитесь, может, отдохнёте у нас с дороги? Морсу холодного попьёте… Жара-то какая стоит, а, господин рыцарь? Прошу вас, не откажите. Очень нас обяжете. Я жене скажу, чтобы курицу зарезала… Да и лошадям вашим отдых потребен.

Это оказалось решающим доводом. На крыльцо вышел Тибо с нашими сумками. Я поднял руку:

— Заноси обратно. Останемся на пару часиков.

* * *

Но на «пару часиков» не получилось. После морса и лёгкой закуски (ничего больше, благодаря иммануиловскому супчику, впихнуть в мой желудок было уже попросту невозможно) меня потянуло в сон. Тибо давно храпел на лавке. Вряд ли ему удалось нормально выспаться после сумасшедшей драки с Луи — это я в отключке валялся, а он-то меня ещё и сюда вёз… Я решил дать ему выспаться, а заодно и себе тоже. Про запас.

Вечером нас ждала обещанная курица и долгая размеренная беседа с Сантье. Сами хозяева, кстати, есть курицу не стали. По религиозным соображениям.

Поскольку уезжать уже было поздно, мы остались на ночь. Когда Сантье подложил мне в кровать свою дочку, поначалу я стал всячески отказываться. Сантье извинился и предложил другую, помладше. Младшей было лет двенадцать, поэтому я переменил решение и согласился на старшую.

Не скажу, чтобы девка, вернее бывшая девка, была высший класс. Но подержать в руках было что.

Так что дело пошло. Особенно когда она перестала трястись и осознала, что благородный рыцарь и ей тоже намерен доставить удовольствие.

В общем, потрудились на славу. Будем надеяться — не зря. Родит к следующей весне рыцарчонка внебрачного…

Сьеру Андрэ будущее отцовство было по барабану. Лёне Малярову — тоже. Надежды питала сама девка.

* * *

…После завтрака припёрлись два клоуна с унылыми рожами и принялись меня «обрабатывать»: охмурять в их «правильную» веру. Я посоветовал им обратиться к Иммануилу для повышения квалификации. Отшельник проталкивал всю эту религиозную чепуху куда профессиональнее. В какой-то момент я даже чуть было ему не поверил.

А вот Тибо эту ботву кушал ложкой. Впал в прострацию: глаза слезятся, аж светятся благочестием, по лицу улыбочка дебильная блуждает. Пришлось хорошенько пнуть его, чтобы привести в чувство:

— Поехали отсюда!

Тибо вздохнул и безропотно поплёлся седлать лошадей.

Моё вживание в роль феодала-эксплуататора проходило вполне успешно.

* * *

По дороге я размышлял. Если Иммануил прав и я — Андрэ де Монгель, а Ленька Маляров — моя персональная галлюцинация, то какие из этого выводы? По словам господина Всезнайки-проповедника, Андрэ де Монгель был натурой деятельной и решительной. Ничего себе решительность: болтаться по дорогам в поисках приключений! Глуша встречных негодяев и развлекая встречных красавиц… Кстати, от красавицы я бы сейчас не отказался… В общем, мне такая жизнь нравится. Но чего-то не хватает. Дамой сердца обзавестись, как Родриго?

Глава одиннадцатая

Часа через четыре мы прибыли в город. Город назывался Безье. От Эгиллема ничем особенным не отличался. Разве что был раза в три больше. И вонял, соответственно, в три раза сильнее.

Внутри тоже ничего необычного не было. Ничего необычного для местного жителя. Типичная средневековая архитектура.

Мы обосновались в заведении «Иерусалимский лев». Первым делом я распорядился подогреть воду для мытья, Тибо посмотрел на меня совсем удивлённо.