Рыцарь из ниоткуда. Сборник

– Пустяки, – отмахнулся Сварог. – Вы все правильно сделали, мне не придется повторять лишний раз… пойдемте.

Он не собирался заморачиваться долгими психологическими ловушками-подвохами. Как там говорил тот гестаповец в знаменитом романе Юлиана, а потом и в фильме? «Сейчас не первый год войны, а четвертый. Время убыстрилось, у нас нет возможности держать вас в камере и разрабатывать тщательным образом». Да, мы в схожей ситуации, даже худшей. Мы понятия не имеем, сколько у нас осталось времени, прежде чем они начнут – а они непременно что-то начнут. Данное Орку поручение не похоже на глупый розыгрыш – и на дезинформацию тоже. Дезинформация призвана отвлечь противника от чего-то конкретного, что ему удалось, узнать – но мы-то не знаем ничегошеньки. Так что – минимум разговоров и никаких угроз. Дозу эликсира в глотку – и понеслось…

Еще издали Сварог услышал за дверью пыточной отчаянный женский визг. Повернулся к Интагару. Тот преспокойно пожал плечами, хмыкнул:

– Ничего особенного, ваше величество. Рабочие будни, не имеющие отношения к главному…

Сварог больше ничего не стал спрашивать: плевать на все, что не имеет отношений к главному…

Коринт Бадеш сидел на стуле для посетителей, а над ним возвышался тот верзила, моментально исчезнувший из комнаты по знаку Интагара. Сварог с некоторым усилием придвинул неподъемный (действительно, трудновато драться такими в кабаке) стул к торцу Интагарова стола, сел и принялся рассматривать Бадеша. Крепкий кряжистый мужик лет пятидесяти, в темных волосах и аккуратно подстриженной бородке уже появилась седина, глаза умные, настороженные, верится Интагару, что в голове у этого типа уже давно щелкает счетная машинка…

– Вы не смазливая служаночка, а я не хваткий драгун, – сказал Сварог резко. – Долгих и проникновенных убалтываний не будет. Кратко и по существу… Вы знаете, кто я такой?

– Конечно, ваше величество…

– Доводилось слышать, что я безошибочно отличаю правду от лжи?

– Ходят такие разговоры…

– Так и есть, – сказал Сварог. – Слово короля. Будем проводить испытания этой моей способности, или так поверите?

– Пожалуй, так поверю, – сказал Бадеш. – Достаточно серьезные люди говорили…

– Вот и прекрасно, – сказал Сварог. – Закрашенные трюмные марки и прочие чисто купеческие грешки – не та мелочь, которой станет заниматься лично король… Догадываетесь, за что вас арестовали?

После непродолжительного молчания Бадеш ответил:

– Да.

– Положение свое понимаете?

– Да.

– А все проистекающие из него печальные перспективы?

– Конечно…

– Одно удовольствие с вами беседовать, Бадеш, – усмехнулся Сварог. – Я серьезно. Мы прямо-таки галопом преодолели путь, на котором с человеком другого склада понадобилось бы гораздо больше времени… Капельку лирики. Вам есть что терять, Бадеш, вы чертовски много теряете, вплоть до самой жизни… – он закурил и продолжал неторопливо: – Не будем тянуть кота за хвост, идет? Я уверен, вы и сами прекрасно понимаете, какие вопросы я вам задам, какие ответы хочу услышать и о чем… Так?

– Примерно так… – сказал Бадеш. – Вот только… Простите за приземленный образ мыслей, ваше величество, но я не благородный и не книжник, я купец, и образ мыслей у меня соответственный, что поделать…

– Ясно, – сказал Сварог. – Торговаться будете?

– Самое время в моем положении…

– Торгуйтесь, – разрешил Сварог.

– Ваше величество, вы можете сказать под слово короля, что меня ждет в случае полной откровенности?

– Ничего, – усмехнулся Сварог. – Абсолютно ничего вас не ждет. Я даже не буду напускать на вас полицию из-за тех закрашенных марок – мелко для короля, пусть сами копают, а там уж как повезет… Ничего вам не будет, слово короля. Правда, вам придется на меня исправно поработать, потому что какое-то время я буду вести игру… Но тут уж ничего не поделаешь, для человека в вашем положении это прямо-таки детское наказание – побыть какое-то время агентом. Нет?

– Пожалуй, ваше величество, вы правы…

– Ну, тогда рассказывайте, не размазывая и не отвлекаясь на третьестепенные детали.

– Простите, ваше величество… – сказал Бадеш. – Не благоугодно ли вам будет рассказать, что вам уже известно? Чтобы я знал с чего начинать.

– С самого начала, – сказал Сварог. – Меня интересует, как все это началось. А когда мы дойдем до того, что мне уже известно, я вам скажу… Валяйте, Бадеш, зарабатывайте полное прощение…

– С начала… Ну, началось все с того, что я однажды вечерком кончил с делами и сидел за бутылкой в кабинете. Там у меня большое зеркало, повыше человеческого роста. И вдруг оно стало наливаться сиянием изнутри. Все сильнее и сильнее. Я, конечно, удивился, но не особенно испугался – всякое в жизни испытал. Там, за зеркалом, появилось что-то вроде коридора, возле изнанки зеркала стояло кресло, а в нем сидела девушка…

Сварог поднял ладонь:

– Приостановимся… Молодая девушка, красивая, длинные светлые волосы, голубые глаза, длинное, едва ли не до пят, светло-серое платье, никаких украшений…

– Вы ее в точности описываете. Вот только что касаемо украшений… Не знаю, что и сказать. У нее на шее висело этакое странное ожерелье из серых, в синих прожилочках, брусочков, длиной этак с мой мизинец, шириной пальца в два, каменные на вид, и выглядят такой дешевкой, что их и украшением-то назвать никак нельзя…

– Об украшениях не будем, – сказал Сварог (а ведь Орк ни о чем подобном не упоминал, хотя к нему она могла заявиться без этой штуки). – Давайте дальше.

– На видение от вина это никак не походило, – прилежно продолжал Бадеш. – Уж я-то себя знаю и пить умею, да и в тот вечер едва успел опрокинуть стакан… Она мне улыбнулась и сказала, чтобы я ее не боялся, она человек, а не что-то другое, и у нее ко мне деловой чисто купеческий разговор.

– А вы испугались? – спросил Сварог.

– Да как-то не особенно, – пожал плечами Бадеш. – Удивился, это да. А сразу пугаться… Я же говорю, всякое повидал, в молодости, когда ездил с отцовскими обозами, оборотня видел, и еще всякое, не от нашего мира… Вот и решил защититься. Купцу от многих опасностей приходится высчитывать защиту заранее, все нужно учесть: разбойников, происки конкурентов, нечисть. Тем более что у меня младший брат в монахах-витольдинцах, он научил… Короче говоря, взял я со стола крест Единого, поднял перед ней, прочитал «Отходную черным гостям». Это, если вы не знаете…

– Знаю, – сказал Сварог.

Он прекрасно знал – монахи из Братства святого Роха научили. Не такая уж длинная молитва. «Отходная черным гостям» моментально прогоняет любую нечистую силу – кроме Великого Мастера.

– И что?

– И ничего не случилось. Преспокойно сидела и ухмылялась. Потом еще раз повторила, что она – человек, и против нее все это просто не нужно. Вышла, как будто никакого зеркала больше и не было, подошла ко мне. Я ей приложил ко лбу крест Единого – снова ничего. А она, заразка, все улыбается – и предлагает ее потрогать, чтобы я окончательно убедился. Ну, я и потрогал, – Бадеш ухмыльнулся, сложил ладони ковшиком и поводил ими в воздухе. Действительно, человек, теплая такая, ладненькая. Я бы еще потрогал, как следует, только она отстранилась и попросила не увлекаться – мол, она не одна. Я посмотрел в зеркало – а там стоит мордоворот, в плащ закутанный, целит в меня из какой-то непонятной штуки. Телохранитель, ага. Ну, я убрал руки. Она преспокойно села к столу и сказала, что хочет поговорить о делах, которые мне принесут большую выгоду. Ну, я и сел. На купца, сами понимаете, слово «выгода» действует магически, в любом случае выслушать не мешает, от этого не убудет. Она сказала, что пришла из другого мира, из какого, рассказывать не будет – во-первых, слишком долго и сложно объяснять, во-вторых, это, собственно говоря, ни к чему – мы с ней не ученый мужи, я купец, и она тоже. Ага, вот именно. Там, у себя, она – купец высокой гильдии. И намерена предложить мне быть здесь ихним торговым представителем.

Сварог вновь поднял ладонь:

– Теперь снова я… Она вам предложила распространять здесь эти каменные штуковины, да? Действуя так, чтобы никто не определил, откуда они исходят: контрабандой… Так?

– Все правильно. И торговать этими штуковинами, и устроить мастерские, где на них делали бы гравировку. А потом пошли еще и символы богов, но это уже потом…

– И быстро вы согласились?

– Довольно-таки, – сказал Бадеш. – Есть у меня знакомец в Глане, тоже судовладелец. Пили мы с ним как-то, болтали о разном, о всяких диковинах в том числе, и он после третьей бутылки рассказал, что у них давно ходят слухи про каких-то купцов из другого мира, которые шастают из зеркал с товарами – правда, у нас ими не торгуют, а просто проходят из одного мира в другой… И платят пошлину тем, чьими зеркалами пользуются. Я тогда не знал, что и думать – в конце концов, чего на свете не бывает. А теперь сообразил, что он мне, пожалуй, и не врал. Вот она сидит, купец из Другого мира… Самая настоящая, своими руками щупал… Ну где тут было мне не согласиться? Если она подробно условия изложила? За каждую… штуковину – а потом и за каждый символ – мне полагается золотой аурей. Причем все расходы, что по контрабанде, что по устройству граверных мастерских и прочего она оплачивает отдельно. Я моментально прикинул разницу меж продажной ценой и своей прибылью – прибыль ожидалась такая, что в глазах туманилось… К тому ж… Она сделала знак своему мордовороту, и он бросил ей на колени мешочек. И высыпала она на стол куну ауреев – на глазок не менее двухсот. Потом оказалось – двести шестнадцать. Сказала, что это даже не задаток, а подарок для закрепления дружеских отношений. В общем, я не ломался. Когда ожидается такая прибыль, только сумасшедший будет ломаться…

– И что же, вы никакого объяснения у нее не попросили? – сказал Сварог. – Прибыль прибылью, но обстоятельства очень уж необычные…

– Обижаете, ваше величество! Я о том же самом подумал. Пусть она натуральный живой человек, но обстоятельства больно уж диковинные… Она объяснила. У н и х таких камней сказала, что грязи – а вот серебра очень мало, и оно ценится дороже, чем у нас алмазы, не золото даже… Ну, убедительно… На Сильване есть места, где горную березу можно взять за гроши, а наши мебельных дел мастера за нее платят дурные деньги. Такие, что после всех накладных расходов прибыль остается жирная. И еще есть примерики… А что до низкой цены, она сказала дельную вещь: чуть попозже, когда покупатель привыкнет к товару и он войдет в большую моду, цены можно и повысить. Тоже вполне по-купечески, ничего необычного, так часто делают. Ну, и пошла работа…