Рыцарь королевы

Так-так-так, Катя, держи себя в руках, что с тобой? Давай-ка успокойся, сделай постную мину, покер-фэйс на них действует лучше, чем твои крики, ты же знаешь.

У-у-уф, да что, правда, со мной сегодня?

В общем, отношения с фрейлинами у меня закономерно не складываются. Шить я не умею (и не хочу), дрыхну, по их мнению, сутками (а что ещё я могу делать две недели, закрываясь в спальне одна?), привечаю Алена (разврат!) и грублю напропалую, когда мне напоминают, что “вчера вы уже мылись”.

Подумать только - когда-то я завидовала Джоан, у которой были фрейлины. Да с этой оравой фиг справишься! Паясничают, фривольничают, меня за глаза обсуждают.

Так что да, подруг у меня здесь нет.

И никогда не будет: все азвонские дамы так и не могут мне простить, что я - безродная выскочка - вышла замуж за их великолепного короля-Сальвадо.

Ну и чёрт с ними.

Когда солнце село окончательно, я, наконец, была готова “выйти в люди”, а заодно и узнала, что король действительно вернулся с охоты. Отлично.

Вообще-то в покои короля королева доступ, как это и странно, не имеет. Вот наоборот - пожалуйста. А королеве - нельзя. Меня должны официально представить, я должна официально попросить и получить разрешение - и то, если король не отдыхает в спальне, а находится либо в кабинете, ли в приёмной гостиной, у которой толпится орава придворных, жаждущих аудиенции. К слову, у моей гостиной они тоже толпятся. Причём, зачастую одни и те же. Как только поспевают? Все они меня ненавидят, но почтение засвидетельствовать готовы и прошение оставить - тоже. Ибо я имею влияние на короля, и неважно, что безродная и выскочка.

А ещё я - Святая и якшаюсь с метаморфом. И, как ни странно, это даёт мне доступ хоть на военные советы. Кто рискнёт остановить любимицу Святого Престола и подругу самого могущественного в Азвонии колдуна? Только смертник.

Так что я, не слушая бегущих рядом лакеев, пажей и церемониймейстера, вваливалась в королевские апартаменты, кивнула припозднившимся лордам, полюбовалась на их шляпы с фазаньими перьями и, не останавливаясь, прошла по деревянной галерее к личным комнатам Эда. Проклятые меня, как обычно, пропустили, но вот звуки, доносившиеся из комнаты, заставили удивлённо замереть на пороге.

Эдвард, судя по тону, что-то рассерженно просил кого-то сделать. Судя по тому, что делал он это терпеливо - собеседником была женщина.

Ну-ну. Я сделала шаг вперёд и снова застыла: уж больно картина была… приятная. Эдвард, полулёжа на софе, обитой пурпурным дамастом. Точнее, зажатый в угол Эдвард. И нависшая над ним дамочка из моих же фрейлин - новенькая, графиня чего-то там де как-то там.

Расшнурованное блио и вывалившуюся грудь графини я оценила. Как и раскрасневшегося, рассерженного Эда, которому, конечно, его чёртово воспитание снова не позволяло послать дамочку к дьяволу. Нет, она же леди, а уронить достоинство леди здесь - бесчестие для джентльмена, и вдвойне бесчестие для короля, если он не может вежливо объяснить настойчивой даме, что её не хотят.

Честно говоря, первым порывом было тихонечко постоять и посмотреть, чем этот спектакль закончится. И не то чтобы я впервые это видела, и не то чтобы они занимались чем-то совсем уж непристойно-интересным…

Однако успокоившееся было раздражение всколыхнулось с новой силой. Так что пока раскрасневшийся, встрёпанный Эд вжимался в угол софы, отползая от дамочки, и поставленным “королевским” голосом пытался заставить её уйти, а фрейлина наседала, я стояла в дверях, аки бык на корриде, и, фигурально выражаясь, рыла копытами пол.

А, когда дамочка, воркуя в тон Эду (но куда более приятно), дёрнулась к нему, в надежде на неожиданный поцелуй, я не выдержала.

Кричала графиня громко - когда я схватила её за волосы. Хрипела - тоже, когда я второй рукой уцепилась за её чётки, они натянулись и чуть не сломали бедняжке шею.

Когда Эдвард опомнился, я уже выпихнула её - с обнажённой грудью и расстёгнутым блио - за дверь, протащила в гостиную и бросила лордам. Ну а что, хотела мужского внимания? Пусть получает.

Эдвард поймал меня в галерее - я возвращалась выяснять отношения.

– Катрин, милая, это…

Пощёчина мне определённо удалась. Звонкая и размашистая. След надолго останется.

Эд отшатнулся, схватившись за щёку, а я тут же поняла, что надо было - ох, надо было!
– держать себя в руках. Так бы дождалась извинения, лобзания пальчиков и виноватого “всё для тебя сделаю, Котёнок”, хотя мы оба отлично знаем, что Эдвард тут ни при чём.

Но теперь…

Эдвард бросил яростный взгляд на замершего у выхода в галерею сенешаля с экономом - тех мгновенно как ветром сдуло. И повернулся ко мне.

– Сколько раз я просил этого не делать? Ты хочешь в монастырь, Катрин?!

Весь здравый смысл сдался под напором гнева - окончательно и бесповоротно.

– Что?
– зашипела я, наступая.
– Монастырь? Избавиться от меня решил, да?

– Катрин, - пытаясь успокоиться, преувеличенно медленно начал Эдвард.
– Я…

– Съездил на охоту, да? И сколько таких, - я ткнула пальцем в дверь гостиной, - шлюх у тебя было? Я тебя не устраиваю, да? Всё, прошла любовь? Ну да, ты же теперь…

– Катрин!

– …король, тебе всё можно…

– Катрин, успокойся!

– …тебе закон не писан, ты у нас выше, к тебе эти как мухи липнут, а ты и рад, да?!

– Катрин! Умолкни!
– сумел-таки перекричать меня Эдвард.

Мы уставились друг на друга, тяжело дыша.

– Катрин, - первым отведя взгляд, покачал головой Эдвард, - пойми, пока ты не родишь наследника, они не перестанут…

Вот это был уже удар под дых, учитывая, сколько раз мне этого наследника поминали все, кто только можно.

– То есть это я виновата?
– зашипела я.
– Так может, мне и впрямь пора в монастырь, а ты возьмёшь себе молодую… производительницу, которая станет каждый год рожать по ребёнку? Как у соседей, как в Святом Престоле, а? Давай!

– Катрин!..
– он пытался поймать мою руку, но я не дала.

– Ну так я тебе помогу! В монастырь? Да пожалуйста! Где у нас тут ближайший? В Антруазе? Отлично!

– Катрин, не смей!
– не выдержал Эдвард.
– Успокойся немедленно! Я приказываю!