Рыцарь-м*дак
Шрифт:
Весь вспотевший, я выбрался из-под одеяла и ощупал голову.
– Кажется, ногтями ты разодрала мне затылок.
Марго вяло попыталась ударить меня, но я увернулся. Она шумно выдохнула.
– Надо же было так испоганить момент. Что ты за человек, Наум?
Телефон зазвонил вновь. Это была уже пятая или шестая попытка.
– Белый, подай сумку, она там у тебя под ногами, Лиза меня прибьет, – Резник всё ещё прибывала в сладкой расслабляющей неге, но телефон заставлял её вернуться к реальности.
Она поднялась, не одеваясь, вышла на кухню и прислонила телефон к уху – на том конце провода
Дверей между комнатами в моей квартире не было. Так что я мог наблюдать за тем, как Марго, слушая, чуть покачивается на месте, перенося вес тела с одной ноги на другую. Как от этого покачивания образуется и разглаживается складка между её ягодицей и бедром. Как обнимает её холодное восходящее солнце, от чего создается впечатление, что её обнаженное тело светится.
Резник была очень красивой женщиной. Женщиной в самом высоком, в моём понимании, смысле этого слова – с заглавной буквы. Её манера держаться, говорить, жестикулировать – всё выдавало в ней уверенность хищной птицы. Она точно знала куда ступает, такую женщину не увидишь споткнувшейся или обронившей что-то случайно. Не удивлюсь даже, если она точно понимала, какой именно в этот самый момент вижу её я.
Закончив говорить, она подошла к постели, пару мгновений что-то взвешивала в уме. Видимо наконец приняв решение, она наклонилась и сочно поцеловала меня.
– Алаверды в следующий раз, – пообещала она.
– Буду ждать.
– Ещё бы, – игриво ухмыльнулась она. И начала собираться.
Я не стал ей мешать, следующие десять минут я просто следил за тем, как она движется по комнате, аккуратно обступая осколки, приводит себя в порядок, глядя в зеркальное отражение покосившейся дверцы, делает последний глоток из опрокинутой бутылки вина.
Было не совсем понятно, зачем ей понадобилась эта ночь? Да и не очень-то и хотелось выяснять, если честно. Было у меня ощущение, что это один из тех вопросов, ответы на которые лучше не знать.
Мне определенно нравилась эта женщина. Когда она ушла, ещё некоторое время я ловил остаток её запаха в квартире, а затем уснул. Ничего существенного в этот день я больше не сделал.
Проспав до полудня, я поднялся, сходил за пивом, выпив пару бутылок, снова уснул, и на этот раз я проспал до следующего утра.
В подобном режиме прошли ещё сутки, я получил несколько сообщений от Резник, почти все они были развратного содержания, я лениво, но не без азарта отвечал на них.
С момента публикации книги я особо не был занят делами и не чувствовал в себе сил начинать. Но наступил четверг, а значит, нужно было вставать.
Юрген организовал моё участие на каком-то образовательном форуме для начинающих писателей, журналистов, сценаристов и прочей авторской нечисти. Наверное, стоило потратить время на подготовку, ведь мне предстояло выступать перед кучей народа, а говорить мне было решительно не о чем. Но всё, что я сделал перед выездом – выпил стакан холодного джин-тоника.
Вся моя жизнь – это спонтанность и случай. Я не видел повода что-то менять.
3. Лекция
Тем сложнее, что я довольно трезво, несмотря на своё обычное состояние, оцениваю
собственные силы в качестве педагога. Лекция не имела шансов стать поучительной. Превратиться в цирковое представление? Возможно.«Твою то мать, сколько народу!»
– Сколько здесь человек? – спросил я у администратора, что курировал мероприятие и был приставлен ко мне.
– В районе двухсот пятидесяти, у вас есть план выступления, краткие тезисы, нужно что-то вывести на проектор?
– У вас тут выпить есть? – пропустив вопрос мимо ушей, спросил я.
На бедже значилось, что администратора зовут Артур.
Он выглядел как типичный посетитель барбершопа: бритые виски и затылок, нарядно зализанный набок чуб и гладко стриженная борода. На мой вкус, слишком гладко. Я сразу представил, как по его неестественно ровному подбородку течёт медовый сироп, а полуобнаженный мальчик пальцем снимает тягучую жидкость с его пухлых губ и облизывает. В общем, Артур в моём воображении очень чётко ассоциировался с актёром гейпорно. Но даже если так, кто я такой, чтобы осуждать его?
Он понимающе кивнул, отстегнул от своего ремня бляху, которая оказалось небольшой фляжкой.
«Ну точно пидор», – подумал я, одновременно стыдя себя за эту мысль: всё же парень поделился выпивкой.
Я сделал большой глоток, ожидая почувствовать во рту что-нибудь типа вермута или ликера, но это оказалась обычная водка. От неожиданности я закашлялся.
– Может, хотите запить?
– Нет, спасибо, всё в норме, – сказал я, возвращая фляжку.
Артур ловко пристегнул бляху на место, было заметно, как ему нравился аксессуар.
В голову мне пришла идея.
– Слушай, а ты можешь вывести на экран бутылку водки, когда я скажу?
Парень немного помедлил, обдумывая вопрос.
– Думаю, что сможем, у вас на флешке?
– Нет, я с собой ничего не взял, думал, может, получится в интернете найти, любую.
Он что-то пробормотал себе под нос, сделал пометку в планшете, пообещал, что всё будет.
На сцене выступал один из популярных сценаристов – Л. Оказывается, я опоздал на полчаса, и организаторы решили пустить следующего спикера.
Администратор, видимо, распознав немой вопрос, сказал, что Л. закончит примерно через двадцать минут.
– Он должен был закрывать сегодняшний день форума, но из-за опоздания придётся делать это Вам. Зато можете не беспокоится, что не уложитесь в сорок минут – будете говорить, сколько захотите.
«Вот уж действительно здорово. Не понятно, где нарыть тем для разговора хотя бы на отведённое время, не говоря уже о дополнительном».
Я вежливо улыбнулся. Ничего кроме как ждать окончания выступления Л. не приходилось.
Очередь – самое поганое изобретение человечества. Ненавижу ждать, особенно когда волнуюсь. В течение следующего получаса я просто стоял за кулисами и потел, стараясь придумать, какой мудростью поделиться с людьми. Основная проблема была в том, что мудрости никакой у меня не было. Абсолютно естественно предположить, что получаса для получения этой мудрости и уж тем более для облечения её в слова мне не хватило. Довольно неожиданно я вспомнил слова из какого-то старого боевика, который смотрел ещё в детстве и медленно проговорил их про себя: