Рыцарь Резервации. Том III

— Аки, спокойно. Это директор.

* * *

— Ага, так и знал, что найду тебя здесь! Как обычно, хочешь найти Коршунова, иди на звук молота!

Яр узнал этот голос, но не стал оборачиваться — Лекс совсем не тот, с кем ему хотелось болтать, да еще и поздним вечером. Да и работы еще завались. Забор они почти закончили, а там староста намекнул, что неплохо бы расширить периметр — а это металл и еще раз металл.

Сегодня нужно закончить еще одну секцию. Наверное, еще час, и все — молот уже устал.

— И тебе не хворать, Лекс, — отозвался Коршунов, переворачивая болванку. — Не знал, что и ты решил переехать в Таврино.

— Еще чего? А вот от тебя я не ожидал! И мало того… говорят, ты теперь снова крепостной, да?

Скрипнув зубами, Яр повернулся. На входе в кузницу под тусклым фонарем стоял фокс серо-черной окраски — Алексей Ильич Фролов, или просто Лекс. На Яра он смотрел с нескрываемым презрением.

— Слыхал, твоя сестренка уже по рукам ходит? Сначала ублажала виконта Ленского, затем посидела на коленках у Штерна, а теперь… как его там? Барон Марлинский?

— Ты хочешь выйти отсюда с молотом в черепе?

— Эх, Яр-Яр… — покачал головой Лекс. — А ведь мы когда-то мечтали стать по-настоящему вольными, не на бумажке, а на деле! Уехать подальше, и что же? Получил свою грамотку и?.. Снова в ярмо?

— Я работаю. Исчезни.

— Работай-работай, я тебя не задержу. Хотел просто напомнить тебе про гордость, про нашу мечту… про Амерзонию.

— Это чушь.

— Раньше ты так не говорил, — и Лекс прошел в кузню. Яр сжал пальцы на древке молота. — Когда мы мечтали сбежать в Резервацию, где нет ни одного человека. Где мы будем зависеть только от своих сил и умений.

— Наивность юности. Люди не живут в Резервациях.

— Люди, да. А вот нелюди… Мы сильнее людей. Без своих машин, магии и оружия они ничто. И даже в Резервации… У меня там есть друзья. Они помогут…

— Вот к ним и иди.

И отвернувшись, Яр снова поднял молот. Зазвенело — все сильнее и сильнее. Лекс и не думал уходить.

— Да уж… Совсем стал домашним.

Рыкнув, Яр схватил Лекса за шиворот и толкнул. Охнув, тот отлетел к стене. С грохотом на пол посыпались инструменты, а Яр, крепко сжимая молот, рванул к Лексу. Тот хотел было вырваться, но пятерня Яра припечатала его к стенке.

— Что ты сказал?.. — прошипел Коршунов ему в морду.

— Домашним… — процедил Лекс. — Как собака! Нашел себе очередного хозяина и виляешь хвостом перед ним! Увидишь, стоит тебе покалечиться или состариться, и твой новый хозяин избавиться от тебя, как от вчерашней газеты! Наивный идиот!

Яр заскрипел зубами. Он еле сдержался, чтобы не перекусить ему глотку.

— Пошли со мной. В Амерзонию… Там наше место! Там нет хозяев, нет людей! Или ты трус? Собрался всю жизнь пресмыкаться перед людьми?!

— Эй, Ярослав Сергеевич! — раздался голос снаружи, и на пороге показался староста, Авраам Емельянович. — Вы все трудитесь? Хватит уж, вы себя не жалеете! Пойдемте ко мне, у меня такая наливка…

При виде двух сцепившихся фоксов он побледнел и едва не слетел с крыльца.

— Вали! У меня работы полон рот, — рыкнул Яр и, схватив Лекса за шиворот, толкнул к двери. — И не возвращайся!

Лекс зарычал и едва не сбил старосту с ног. Оглянувшись, он бросил:

— Если ты такой трусишка, то, возможно, твоя сестренка окажется смелее…

— Что ты сказал?! — округлил глаза Яр и, схватив молот, рванул за Лексом.

Перед ним вырос староста.

— Так, успокойтесь, Ярослав Сергеевич! Выдохните!

Сжав зубы, Яр вперился взглядом в спину Лекса. Тот прыгнул через забор и ушел, не обернувшись.

* * *

Усевшись в кресло лицом к нам, Вернер улыбнулся, а затем легким движением пальцев поманил Аки к себе. Что-то сказал, и она передала ему трубку.

— Слушаю, Илья Тимофеевич! — заговорили у меня в ухе. — Рад, что вы…

— А я не слишком рад бегать по коридорам как крыса. Верите мне подругу.

— А я ее не похищал, — пожал плечами Вернер. — Она сама пришла сюда — и использовала звонок, который я «выбил» для себя, между прочим! Знаете, таких звонков получается сделать ограниченное количество…

— Не лгите. Вы сами пригласили меня сюда.

— Именно. И я вам сказал поторопиться, а не шарахаться по коридорам, которых и без того с излишком. Почему вы не воспользовались лифтом? Впрочем, не отвечайте… он опять застрял?!

— Если здесь каждый день меняется количество этажей, то немудрено.

— Не каждый, но меняется, это правда, — вздохнул Вернер. — Хотел же пообщаться с вами утром, а не на ночь глядя — потемну это несносное заведение иногда просто звереет, наращивая себе помещения и коридоры… Я и сам иногда удивляюсь всему, что вижу тут, а ведь я работаю тут не один десяток лет. Надеюсь, вы не слишком напугались?

И посмотрев на Аки с выражением искренней скорби, он попытался взять ее за руку, но та еще плотнее вжалась в стекло.

— Ох, бедненькая! Но вернуться вы сможете только утром… Или когда починят лифт.

Я горько хохотнул. Наверное, нескоро.

— Давайте немного выдохнем. Вы же насчет перевода, верно? — спросил Вернер.

Я приподнял бровь. После всех этих приключений, спокойно говорить о всяких «переводах» как-то даже забавно. Но, ладно, посмотрим, что скажет этот странный тип.

— Именно. Но в СПАИРе и слышать об этом не хотят. Я для них ценный кадр.

— Ну судя по вашим успехам в Комнате, это недалеко от истины, — покачал пальцем директор. — Слушайте сюда. У вас есть два варианта, Илья Тимофеевич. Первый — ехать обратно, писать в деканате заявление об отчислении, а потом возвращаться сюда и поступать к нам.

— И это займет, наверное, месяц.

— А по почте год, — хихикнула Метта, и я передал ее замечание директору.

— Так точно. Это еще не говоря о том, что место в СПАИРе за вами закреплено привилегией вашего рода. Такие места на дороге не валяются, и просто так от них не отказываются.

— Мне придется писать Императору?

— Хотелось бы обойтись без этого… Второй вариант вы озвучили в кабинете у Юлии Константиновны — поступить к нам, рассчитывая на лазейку в законах.

— А она есть?