Рыцарь Резервации. Том III
Шрифт:
Теперь что, искать новую лестницу? Вот этого я и боялся. По ступенькам бегать тяжеловато, но лестница хотя бы прямая, а вот местные коридоры… или лучше сказать, металлическая кишка, от которой у меня мурашки по коже, — не слишком.
Взявшись за руки, мы с Аки пошагали вперед. Извилистый коридор сменялся другим, таким же, и скоро звук метронома стал приближаться:
— Илья…
— Знаю, — кивнул я и сжал руку Аки. — Что-то мне от него не по себе.
Мы шли вперед, а… тук-тук… тук-тук… тук-тук… все громче отдавалось в тишине
Перевернув очередную котлетку, Тома прикрыла сковородку крышкой и скосила глаза на часы. Уже темнеет, что-то Илья Тимофеевич задерживается!
— Пу-пу-пу, — вдруг прозвучало сверху и в панель на потолке отошла. Там показались волосатые уши, а за ними и весь Механик. — Еще не готово?
При виде гремлина Тома едва-едва сдержалась, чтобы не швырнуть в него чем-нибудь, но вовремя вспомнила, что нет — как бы это не было дико, но этот свой. Она все хотела принести ему свою сушилку для волос и фен, но как-то… необычно!
— Нет, — покачала головой Тома. — Да и какое тебе дело до котлет? Ты же только сгущенкой да селедкой балуешься?
— Ага. Но котлетки можно в сгущенке зажарить! Или так окунуть! А потом… с селедочкой…
И раскрыв рот, Механик закапал слюной.
— Р-р-р-р-р… селедочка…
Плита зашипела. У Томы же чуть глаза на лоб не полезли. Котлеты? Со сгущенкой?!
— Эй ты, — ткнули фокс в спину. — Заканчивай со своими котлетами и давай на задний двор.
— Куда? — скосила глаза Тома. Сен, легка на помине. — Уже вечер!
— Неважно. Раз хозяин хочет, чтобы тебя научили стрелять, значит, не будем терять времени.
— Давай лучше утром, сейчас мне не до… Ай!
И подскочив, Тома едва не перевернула сковородку.
— Ненормальная! Зачем щипаешься?
— Пошли, говорю! И ежу понятно, что Илья сегодня не вернется. Полюбому опять по Комнате своей гоняет до седьмого пота, а потом в общагу и спать в обнимку с Аки.
У Томы аж сердце замерло. В обнимку? С Аки?..
— Давай булочка, — кивнула Сен, — жду тебя во дворе!
И покачивая металлическими бедрами, Сен удалилась. Тома фыркнула. А вот револьверы, бьющие автомат-бабищу по бокам при каждом шаге, были высший класс — блестящие тяжелые магнумы. Как ты ни плюнь, но подержать их в руках страсть как хотелось.
Быстро закончив готовку, Тома вытерла руки, погрозила пальцем Механику, который с загадочным выражением мордочки пялился на котлетки, сбросила передник и выскочила на улицу.
— Итак… — сказала Сен, встретив ее рядом с беседкой. — Начнем!
Хвать! Бах! — и сверкнув, револьвер снова оказался у нее в кобуре. В дереве неподалеку задымилась дырочка. Вокруг было вычерчено сердечко с надписью — «Мио и Сен подружки!»
— Ух ты… — открыла рот Тома. Кажется, она моргнула.
— До такой техники тебе далековато, но хотя бы научишься выхватывать его из кобуры…
— Эй, я могу за себя постоять!
— Угум, оно и видно.
Вернее слышно было всему Таврино, когда ты попала в сети к Рен!И противная автомат-бабища нагло расхохоталась. Тома насупилась.
— Ладно, шутки в сторону, — кивнула Сен и, закрутив револьвер на пальце, протянула револьвер фокс. — Держи и покажи, на что ты способна, рыжая булочка.
— Я тебе не булочка, — буркнула она и потянулась за пушкой.
Вжух! — и, завертевшись, револьвер снова улетел в кобуру.
— Слишком медленно, — хихикнула автомат-бабища. — Попробуешь еще раз?
Щелк! — и пушка снова оказалась у нее в руке. Тома еще раз попыталась забрать пушку, но та мигом прыгнула к Сен на бедро.
— Эй, не паясничай!
— Я не паясничаю. Это ты все мнешься!
Выхватив пушку, она сунула ее Томе под нос.
— Ну? Долго ждать?!
Фокс подняла руки. Поглядела на Сен. Та молча держала револьвер в десяти сантиметрах от Томы. Мол, хватай, но…
Пауза длилась секунд пять, а потом… Вжух!
— Зараза!
— И как ты такая медля собралась справиться с наемниками и этими… как их там? Воровайкиными? Ворошиловыми?
— Воронцовыми! Да ну тебя!
И развернувшись, Тома пошлепала обратно к дому.
Подумаешь тоже, училка! И надо ей особо учиться стрелять у этого обнаглевшего тостера на ногах! Она поди их только напоказ носит.
— Ну хорошо! — зазвучал довольный голосок Сен у Томы за спиной. — Значит, скажу Илье Тимофеевичу, что ты отказалась помогать нам оборонять дом. Иди тогда кашеварь, на кухне такой как ты….
— Дай сюда пушку! — зарычала Тома и бросилась на автомат-бабищу с кулаками.
Хвать! Хвать! Хвать! — и всякий раз рука Томы хватала лишь воздух. Сен вертелась как юла и со скоростью молнии избегала любого касания.
— Эй, только без рук! — вскрикнула она, когда фокс попыталась схватить ее за ноги. — Хватай не меня, а пушку, бестолочь!
— Ну ты! Так не честно!
— Хорошо! Хорошо! Давай булочка, я же не буду тут весь день тебя ждать!
Скрипнув зубами, Тома скакнула на Сен как озверевшая волчица. Прыг в сторону! — и, оступившись, Тома покатилась по траве. Небо и земля перепутались, трава-солнце-дом-трава-солнце-дом… Фух! Хоровод замер, а Тома все пялилась в небо. И как так получилось?
— Ох-ах! — нависло над ней пустое личико с надписью «Прочь!». — А ведь пушка вот она…
Вжух! Вжух! — и револьвер на пальце слился в дрожащий диск.
— … крутится и ждет тебя. Вставай уж!
И она протянула ей руку. Выплюнув траву, Тома вскочила сама. Пушка снова покачивалась у бедра Сен.
— Чую, мы так долго будем телиться, — дернула головой автомат-бабища. — Давай я упрощу тебе задачу…
И она завела руки за голову.
— Хватай уже! Я и пальцем их не трону. Ну! — и вильнула бедрами. — Чего ждешь, рыжая булочка?! Пока я сама не выхватила их не понаделала в тебе дырок?