Рыцарь в алмазных доспехах

– Короче, давай помогу, - произнес я, обрывая завязавшийся разговор.
– Если ждешь Пако - то он застрял надолго. А я уже здесь и свободен.

Хелена смерила меня недовольным взглядом, но взвесив "за" и "против", смирилась.

– Ты всегда такой наглый?
– Повернулась спиной.
– Там внизу застежка. Сверху я осилила, до нее же не дотянусь - что-то заело. Наверное, ткань застряла. А мы уже всех отпустили.

Ну да, отпустили. Концерт-то окончен, платье не из тех, что без посторонней помощи не снимешь, а в остальном девочка не маленькая, сама справится. Впрочем, причины, по которой Мерелин осталась без помощников, меня не интересовали - я был уверен, там какая-то банальщина. Главное, я пригодился, и это отличное оправдание нашего посещения.

Мысленно отдав дань линиям ее тела, я рывком расстегнул искомую застежку, в которую, действительно, забилась ткань, после чего платье рухнуло на пол. Ах да, не сказал, в отличие от ее высочества, перед Мерелин стояла зеркальная стена, в которой я видел её абсолютно всю. Поймав мой оценивающий взгляд, эта выдра опустила руки, покрутилась, демонстрируя, как красиво выглядит ее тело в одних кружевных трусиках, вылезла из платья и принялась надевать другое. Обычное, вечернее, в котором, видимо, пойдет на банкет. Банкет для своих, богоизбранных, меня туда не приглашали, но я и не собирался - что-то подсказывало, ее высочество тоже не будет там светиться.

Когда Хелена, наконец, оделась, повернулась, как ни в чем не бывало:

– Давайте! Есть на чем расписаться?

Расписаться на чем не было. Что я и сказал вслух, переглянувшись с ошалевшей от представления девушкой. Кумиры и небожители превращались для нее в обычных людей, могущих попозировать перед незнакомцами практически неглиже из глупого желания выпендриться. Но в этом я не видел ничего плохого - все мы люди, пусть всегда помнит это.

Вновь взгляд на животик Беатрис. Видно, не будь его, Хелена все-таки выставила бы нас за дверь.

– Ладно. Найдем.
– Щелчок перед лицом, на которое тут же спустился вихрь козырька с главным меню. Палец проткнул горячую клавишу.

– Пако? В машине лежит несколько моих плакатов. Остались... Да, с того вечера. Попроси кого-нибудь принести мне один. Нет, сама не могу, я раздетая.
– Кривая мина человека, выслушивающего нелестное о себе, но продолжающего настаивать.
– Нет, срочно. Я сказала принеси!
– ее голос налился сталью.
– Прикажи кому-нибудь, пусть принесут!

– Всё будет хорошо, - произнесла она, трепетно улыбнувшись девушке, отключаясь и смахивая козырек.
– Сейчас будет.

Они вновь заговорили о чем-то своем, женском, начав с музыки и переместившись на недоступные нам для понимания темы. Попутно Хелена складывала и убирала своё шикарное платье. Беатрис всё больше и больше раскрепощалась, ещё полчаса - и почувствовала бы себя тут своей. Я не мешал, стоял тихо в сторонке, просто наблюдая за обеими. Но вдруг щелкнул замок и в гримерку ввалился Пако.

Судя по блеску в глазах, за день рождения школы он уже принял, но совсем недавно - только-только, и чуть-чуть.

– Это еще что такое?
– нахмурился он, окинув нас глазами.

Я помахал рукой.

– Всё нормально. Пришли сказать Хелене, что она молодец. Классно спела!

Пауза. Непонимающее молчание.

– А это ее поклонница, - пояснил я, указав на Тигренка.

Видно, Пако не хотелось разбираться и ругаться, ставить кого-то на место - его ждал банкет. Да и животик он, опытный ловелас, заметил сразу, и скис. Потому быстро сказал Хелене что-то о делах, протянул плакат и удалился, демонстрируя, что очень и очень торопится. Ну да, я как бы свой, без кавычек, теперь мне такое спускать можно. На "переодетость" же подопечной даже не обратил внимания.

– Держи!
– Хелена размашисто расписалась жирным маркером на собственном плакате, хорошем, из качественного пластика, и приписала что-то от себя. Что-то душевное, ободряющее. И дорисовала сердечки.

Беатрис взяла его, свернула, и, как какую-то ценность, приложила к груди:

– Спасибо!

– Надеюсь, всё у тебя будет хорошо!
– заговорщицки прошептала Мерелин, подмигнув. После чего открыла дверь и подождала, пока мы выйдем.
– Удачи вам!

– И тебе удачи!..
– пролепетала Беатрис в ответ.

Хелена встретилась со мной взглядом, но ни злости, ни презрения, ни каких-то ярких эмоций в нем не было. Так смотрят на хороших, но нагловатых надоедливых знакомых из своего круга общения, коллег по работе.

– Пока-пока!
– и закрыла дверь.

– Пока!
– успел помахать и я.

"М-да, Шимановский! С повышением!" - успел произнести мой бестелесный собеседник, когда из-за спины раздался голос:

– Чего это вы тут по чужим гримеркам шастаете?

Мы обернулись. Ее высочество. И две девочки, одна рядом, одна чуть поодаль. Стояли около поляризованного окна, наблюдая за тем, что происходит снаружи. Окно это выходило к фонтану во дворе, и посмотреть там было на что. Оставив Беатрис, прошептав, чтобы стояла здесь, я подошел к ним.

– Да вот, решили зайти. Благодарности принять. Хорошо же получилось!

Фрейя нахмурилась.

– Опять камень в мой огород?

Я глянул вниз. У фонтана стояла небольшая толпа, причем из тех, кто "в теме". "Ромеровцы" низшего звена, вроде наших танцоров и моих напарников по группе. Те, кто не участвует в банкете и собирается отмечать своими силами. Ну, и плюс всё еще не разошедшиеся зрители.

– Твой?
– Я нахмурился и покачал головой.
– Ни в коем случае. Ты - это ты. С тобой у нас одни взаимоотношения. Она - это она. С нею другие. Или хочешь сказать, что девушка не имеет права высказать благодарность помогшему ей симпатичному парню, дав автограф его далекой от мира музыки родственнице?

– Бени мне рассказывал про другую благодарность, - ядовито фыркнула Фрейя, глазки ее сузились.
– И эта благодарность блестела золотым цветом.

Я философски пожал плечами.

– Благодарность - благодарностью, комиссионные - комиссионными.
– После чего развернулся уходить, но она окликнула.

– Стой!
– Обернулся.
– Я специально искала тебя после концерта.
– Пауза.
– Хуан, я не хочу быть должной или обязанной. Извини, раньше было некогда, только сейчас.

Она раскрыла маленькую тканевую сумочку размером чуть больше раритетного кошелька, которую держала в руках. И протянула из нее мне несколько... Золотых пластинок.

– До концерта не успела, курьер задержался. Это тебе. И... Спасибо за помощь!
– Ее глаза потеплели, в них полыхнула искренность.
– И за ту, что хотел... Но не получилось, - смущенный взгляд в пол, - и за ту, что получилось.

К слову, спела она сегодня замечательно. Аплодировал зал не стоя, но это был один из самых ярких моментов.