Рыцарь в сверкающих доспехах

– Вперед! – крикнул он, пришпорив своего жеребца.

Ветер бил в лицо, рука все еще болела. Но Даглесс ни на что не обращала внимания. Главное – не отстать от Николаса.

Позади мчались еще шестеро, очевидно боявшиеся оставить своего господина одного.

Они летели через вспаханные поля, огороды, засаженные репой и капустой, через грязные голые крестьянские дворы, и на этот раз Даглесс в голову не приходила мысль о равенстве, хотя они уничтожали урожай и даже раздавили чей-то хлев.

Наконец они очутились в лесу под низко нависшими ветвями. Даглесс пригнула голову к холке коня и продолжала путь. Хотя в чаще леса не имелось тропинок, земля была почти чиста, поскольку и сухие листья, и хворост служили топливом для очагов. Так что, если не считать хлеставших по лицам ветвей, путь был относительно свободен.

Даглесс и не подумала спрашивать, каким образом Николас знает, куда ехать. Она была просто уверена, что он знает. Точно так же, как знал, что она придет, едва шпага вонзится ему в руку.

Они вырвались из леса на поляну. Впереди в окружении деревьев сверкало на солнце живописное озерцо, питавшееся водой крохотных ручейков. Николас на ходу спрыгнул с лошади. Даглесс последовала его примеру, разорвав при этом о седло тяжелую юбку.

Когда она добралась до озерца, то похолодела при виде открывшейся картины: трое рыцарей выносили из воды обнаженное, безжизненное тело Кита. Он лежал на их руках лицом вниз. Длинные мокрые пряди свисали чуть не до земли. Голова беспомощно болталась.

– Нет, – охнул Николас, глядя на брата, – нет!

Протиснувшись мимо него, Даглесс подошла к людям, державшим Кита.

– Положите его здесь, – велела она. – На спину.

Мужчины заколебались.

– Повинуйтесь ей! – рявкнул Николас из-за ее спины.

– Молитесь, – велела она ближайшему рыцарю, садясь верхом на Кита. – Мне необходима любая помощь. Молитесь о чуде.

Мужчины мгновенно повалились на колени и, сжав руки, почтительно склонили головы.

Николас тоже встал на колени, положил ладонь на лоб брата и уставился на Даглесс. В его глазах светилось безграничное доверие. Похоже, он понимал, что только она способна вдохнуть жизнь в обмякшее тело брата.

Даглесс откинула голову Кита, чтобы облегчить доступ к дыхательным путям, и принялась делать ему искусственное дыхание рот в рот. Николас широко раскрытыми глазами наблюдал за ее манипуляциями, но не делал попыток вмешаться.

– Кит, пожалуйста, пожалуйста, живи, – шептала она, вдувая воздух в его легкие.

И когда уже почти оставила надежду, Кит кашлянул и снова смолк.

Николас резко вскинул голову.

– Давай, давай же, – твердила Даглесс. – Дыши, черт бы тебя побрал!

С помощью Николаса она повернула Кита на бок.

Кит снова кашлянул, поперхнулся, и его вырвало водой.

Даглесс отскочила от него, закрыла лицо руками и разрыдалась.

Николас придерживал брата за плечи, пока из того лилась вода. Какой-то рыцарь прикрыл плащом обнаженные ноги Кита. Остальные молча взирали на Даглесс. Ее волосы растрепались, платье порвалось, туфля где-то потерялась, один рукав был залит кровью Николаса, другой вообще отсутствовал.

Наконец Кит перестал кашлять, прислонился к брату и устало взглянул на обнимавшую его руку, с которой на его голую мокрую грудь медленно стекали кровавые капли. Потом перевел взгляд на своих людей, обступивших тихо плакавшую девицу Монтгомери.

– Ничего себе, хороший способ приветствовать человека, вернувшегося из мира мертвых, – умудрился прохрипеть Кит. – Брат заливает меня кровью, хорошенькая женщина истекает слезами. Неужели никто не рад, что я все еще жив?

Вместо ответа Николас буквально вцепился в Кита. Даглесс подняла глаза, вытерла ладонью слезы и шмыгнула носом. Один из рыцарей вручил ей платок.

– Спасибо, – пробормотала она и высморкалась.

– Дева спасла вас, – благоговейно пробормотал рыцарь. – Это чудо.

– Или колдовство, – пробормотал другой.

Николас яростно сверкнул глазами:

– Еще раз назовешь ее ведьмой, и я вобью эти слова тебе в глотку!

Мужчина испуганно попятился.

В этот момент Даглесс поняла: Николас больше не питает к ней ненависти и теперь согласится выслушать ее.

Она снова высморкалась и попыталась встать, но пошатнулась. Один из мужчин помог ей встать, но все смотрели на нее так, словно перед ними был наполовину ангел, наполовину демон.

– О, во имя всего святого, – нетерпеливо бросила она, – перестаньте так на меня глазеть! В моей стране это обычная практика. У нас много рек и озер, и люди часто тонут. Поверьте, то, что я сделала, не имеет ничего общего с чудом.

К величайшему облегчению Даглесс, рыцари ей, кажется, поверили. Вероятнее всего, только потому, что очень хотели поверить.

– А теперь хватит стоять и займитесь делом, – скомандовала она. – Бедный Кит, должно быть, замерзает, да и твоя рука, Николас, в ужасном состоянии. Вы двое, помогите Киту, вы – попытайтесь найти чистые тряпки для перевязки. Остальные пусть посмотрят, как там лошади. Скорее! Нельзя терять времени!

Одно из преимуществ женщин всех времен заключается в том, что маленький мальчишка, сидящий в любом мужчине, всегда помнит время, когда на земле царил матриархат. Вот и сейчас мужчины, едва не сталкиваясь лбами, помчались выполнять распоряжения Даглесс.

– Ну, братец, повезло же тебе попасть в сети к такой мегере! – жизнерадостно заметил Кит. Николас по-прежнему прижимал к себе брата, словно опасаясь, что, если отпустит его, тот умрет. – Все-таки, может, принесешь мне одежду?

Даглесс устремилась было к валявшейся на берегу груде одежды, но Кит покачал головой, и она осталась на месте.

Николас медленно разжал руки и начал вставать, но пошатнулся и осел на землю: потеря крови, скачка по полям и лесам вместе со страхом за брата окончательно лишили его сил. Но он все же упрямо встал и, покачиваясь, побрел к берегу, где собрал одежду Кита и принес брату.

Кит принял одежду с церемонностью короля, принимающего корону на коронации.

– Садись, младший брат, – ухмыльнулся он.

Николас сделал шаг, но снова пошатнулся. Даглесс подхватила его под руку, отвела в сторону, усадила и сама села рядом. Николас осторожно положил голову на ее колени.

– Узнаю брата! – рассмеялся Кит, оборачиваясь к своим людям. Даглесс, не обращая внимания на слова Кита, погладила Николаса по влажным от пота черным локонам. Наконец-то с ней ее Николас. Тот Николас, которого она любила и потеряла.