Рыцарь в сверкающих доспехах

Как-то в дом забрел итальянский торговец с двумя фургонами, нагруженными тканями. Его встретили с распростертыми объятиями и провели в зал приемов. Даглесс тоже включилась в общую лихорадку, вытягивая один узкий отрез за другим и прикладывая их к себе и другим женщинам.

Вскоре к ним присоединились Кит и Николас. Как большинство мужчин, они любили общество смеющихся, возбужденных хорошеньких женщин. К восторгу и смущению Даглесс, Кит выбрал для нее материю на два платья, сказав, что ей давно пора иметь собственную одежду.

Этой ночью Даглесс лежала в постели и размышляла, насколько отличаются и в то же время как похожи люди шестнадцатого и двадцатого веков. Раньше, читая романы, действие которых проходило в елизаветинскую эпоху, Даглесс считала, что тогдашние люди интересовались только политикой. Даже при обилии современной информации, льющейся из телевизоров, радио и со страниц еженедельных новостных журналов, американский народ не был так хорошо осведомлен, как обычные герои средневековых романов. Но вскоре Даглесс обнаружила, что эти люди, подобно простым американцам, куда больше интересовались модами, сплетнями и безукоризненным ведением большого и сложного хозяйства, чем делами королевы.

Наконец Даглесс решила делать все, что от нее зависит, хотя не верила, что ее работа способна внести изменения в жизнь елизаветинской эпохи. Ее послали сквозь время, чтобы спасти Николаса, и на этом следует сосредоточиться. Она всего лишь наблюдатель, а не миссионер.

Однако одна сторона средневековой жизни неизменно выводила из себя Даглесс. Эти люди совершенно не знали, что такое регулярные купания. О да, они мыли лица, руки и ноги, но крайне редко принимали ванну. Гонория очень тревожилась за подругу, говоря, что та непременно заболеет и умрет от постоянного мытья (три ванны в неделю!), но Даглесс не могла видеть, как слугам приходится втаскивать лохань в спальню и ведрами носить горячую воду. Испытание становилось настолько тяжким, что после того, как Даглесс выходила из лохани, еще двое людей непременно использовали оставшуюся воду. Однажды Даглесс пришлось войти в воду третьей, и она заметила плававшую на поверхности вошь.

Стремление к чистоте постепенно превращалось в одержимость, пока Гонория не показала ей фонтан в саду с клумбами. Здесь кусты были рассажены затейливыми узорами, в петлях которых цвели яркие цветы. В центре находился высокий каменный фонтан, выстроенный посреди маленького бассейна. Когда Гонория сделала знак мальчишке, половшему сорняки, тот забежал за ограду, и, к полному восторгу Даглесс, фонтан заработал, и вода стала стекать в бассейн. Оказалось, что Гонория послала мальчика вертеть колесо.

– Как чудесно, – прошептала Даглесс. – Совсем как водопад или… – Ее глаза сверкнули. – Как душ!

И в этот момент в голове ее сложился план.

Она потихоньку поговорила с мальчиком, вертевшим колесо, и пообещала платить ему пенни, если он придет сюда на рассвете.

Итак, еще до восхода солнца Даглесс на цыпочках вышла из спальни, спустилась вниз и вышла в сад. С собой она захватила шампунь, бальзам, полотенце и губку. Сонный, но улыбающийся мальчик взял пенни (одолженный у Гонории) и принялся вертеть колесо. Даглесс поколебалась, не зная, снимать всю одежду или нет, но было еще совсем темно, и пройдет немало времени, прежде чем проснутся остальные. Поэтому она сбросила позаимствованный халат и длинную полотняную сорочку и нагая вступила в фонтан.

Никто в истории не наслаждался душем больше Даглесс. С нее словно слоями сползали грязь, масло и пот! Даже после ванны она не ощущала себя такой чистой и, обходясь неделями без душа, мучилась сознанием того, что средневековая пыль въедается в поры.

Она трижды намыливала волосы, потом промыла кондиционером, побрила волосы на ногах и под мышками и смыла. Рай. Настоящий ослепительный рай.

Наконец она вышла из воды, свистнула мальчику, давая знать, чтобы перестал вертеть колесо, вытерлась и накинула халат, после чего с широкой улыбкой направилась к дому. Наверное, она была так поглощена собой и неожиданно свалившимся счастьем, что ничего не видела. А может, просто было еще слишком темно, потому что она неожиданно столкнулась с кем-то.

– Глория! – ахнула она, прежде чем сообразила, что перед ней французская наследница. – О нет, полагаю, вы не Глория. А где ваша львица?

Сообразив, что сказала, Даглесс осеклась и прикусила губу. Она редко видела девочку, но ту неизменно сопровождала высокая, надменная особа: то ли няня, то ли гувернантка.

– Я не хотела… – начала она извиняющимся тоном.

Но наследница, задрав нос, проплыла мимо Даглесс.

– Я достаточно взрослая, чтобы позаботиться о себе! И не нуждаюсь в няньках!

Даглесс улыбнулась в жирную спину девчонки: уж очень та походила на ее пятиклассников, совершенно уверенных в том, что они уже выросли и вполне способны позаботиться о себе!

– Удрали в сад, верно? – улыбнулась она. Девочка поспешно повернулась и негодующе уставилась на Даглесс. Но лицо ее тут же смягчилось.

– Она ужасно храпит. А что ты тут делала?

Бросив взгляд на фонтан, Даглесс, к своему ужасу, заметила, что на поверхности плавают мыльные пузырьки. Для нее это было загрязнением воды, но девочка обрадовалась пузырькам, как новой игрушке. Она захватила целую горсть и стала дуть на них.

– Я купалась, – пояснила Даглесс. – Хочешь тоже вымыться?

Девочка передернула плечиками:

– Нет, у меня слабое здоровье.

– Но купание не повредит… – начала было Даглесс и тут же смолкла. Никакой миссионерской работы!

Подойдя к девочке, Даглесс пристально осмотрела ее.

– Кто сказал, что ты слабая?

– Леди Холлет. Моя львица, – улыбнулась девочка. На щеках появились крошечные ямочки. Даглесс хорошенько обдумала следующую фразу, зная, что рискует, но девочка, похоже, отчаянно нуждалась в друзьях.

– Леди Холлет твердит, что ты хрупка и слаба здоровьем, чтобы заставить тебя есть все, что она считает нужным, делать все, что она считает нужным, идти, куда она считает нужным, и решать, кто может быть твоим другом, а кто – нет. Короче говоря, она приобрела над тобой такую власть, что тебе приходится еще до рассвета красться в сад, чтобы посмотреть на цветы. Это так?

Девочка изумленно приоткрыла рот, но тут же выпрямилась и спесиво уставилась на Даглесс.

– Леди Холлет оберегает меня от простолюдинов, – процедила она.

– Вроде меня? – уточнила Даглесс, скрывая улыбку.

– Ты не принцесса. Леди Холлет говорит, что ни одна принцесса не станет так выставлять себя напоказ! Она говорит, ты необразованна. И даже французского не знаешь!.

– Это мнение леди Холлет. А сама ты что обо мне думаешь?

– Что ты не принцесса, иначе не…

– Нет, – перебила Даглесс. – Не то, что думает леди Холлет. Сама ты как ко мне относишься?

Девочка вытаращилась на нее, очевидно не зная, что сказать.

– Тебе нравится Кит? – улыбнулась Даглесс.