Рыцарь
Шрифт:
Хайме не слишком огорчился, узнав, что платить ему — по крайней мере, поначалу — будут французской монетой. Золото и серебро — оно везде золото и серебро. Поинтересовался только, не располагаем ли мы местной валютой. Нет? Ну нет — так нет.
Естественно, и Хайме, и Родриго Пуэро, и Санчо из Вильябы — так звали двух других командиров — интересовало, с кем я собираюсь вести войну. И они обеспокоились, когда я отказался отвечать на этот вопрос.
— Узнаете в свое время. Я не хочу, чтобы завтра об этом болтало пол-Испании.
Такой ответ их не слишком устроил, но качать права никто не стал. Поскольку
…По возвращении в замок я отыскал Жанну. Она любезничала с каким-то конюхом на заднем дворе. Увидев меня, почему-то перепугалась и покраснела.
— Иди-ка сюда.
Отыскав место, где нас никто не мог подслушать, я остановился и пристально посмотрел на девушку. В больших, широко раскрытых глазах Жанны любопытство перемешивалось с затаенным страхом. Ничего хорошего от любых перемен в своей жизни она не ждала.
— Я собираюсь отправиться в гости к одному барону, — начал я, — и хочу, чтобы ты поехала со мной.
Она безмолвно опустила голову. Ни возражений, ни вопросов.
— Мне нужна твоя помощь.
Безразличие и боязнь перед будущим исчезли. Зато любопытство так и загорелось в ее глазах.
— Этот барон, Фернандо де Грасиане, — один из вассалов графа Альфаро, — сказал я. — Я хочу склонить его выступить со мной против графа. Но видишь ли, в чем дело… Когда мы с ним беседовали в первый раз, он сказал кое-что, что теперь заставляет меня предполагать, что Альфаро… ммм… околдовал его так же, как и многих других своих людей. Так же, как он пытался с Алонсо — помнишь, тот рассказывал? — но с Алонсо почему-то у него ничего не вышло… По виду Фернандо не скажешь, что он вообще способен бояться. Но когда он говорил о своем синьоре, в его голосе был страх. Ужас. Совершенно неестественный для рыцаря и воина. Я хочу, чтобы ты избавила его от этого… ммм… от этого заклятья.
Жанна снова потупила взгляд и тихо стала перебирать завязки собственного пояска.
— Не знаю… Наверное, у меня не получится…
— Должно получиться, — жестко сказал я. — Иди собирайся. Выезжаем сейчас же.
Замок Фернандо ничуть не изменился за прошедшее время. Барон — тоже. Он встретил меня на внутреннем дворе и сразу же пригласил отобедать. Статус Жанны он выяснять не стал. Когда мы направились в обеденный зал, Жанна тихо скользнула следом.
— Вы сильно рисковали, приехав сюда, — добродушно заметил барон, когда мы заняли свои места: я — рядом с хозяином замка, Жанна — где-то на дальнем конце стола. Очевидно, сесть ближе ей не хватило наглости. По статусу ей вообще полагалось есть в комнате для слуг.
— Вот как? — приподнял я бровь.
— Я слышал, вы сбежали от Альфаро… хе-хе, поздравляю… Сейчас он вовсю разыскивает вас, девушку, — барон кивнул на Жанну, — и какого-то нищего оборванца, имени которого не называют.
— Уж не выдадите ли вы нас, любезный дон Фернандо? — посмеиваясь, спросил я.
— Я? Ни в коем случае! Вы ведь знаете, как я «люблю» нашего графа. Но и приезжать ко мне — если уж вам удалось выбраться живым из замка Кориньи — не следовало. Слишком близко. Долго я вас укрывать не смогу. Так что не обессудьте…
— Вы совершенно неверно истолковали причины моего посещения, — прервал я барона. — Я не прятаться
к вам приехал. У меня к вам есть дело.Фернандо забеспокоился и поднял руку.
— Все дела после обеда. Я уже чувствую, как сюда несут жаркое… — Он втянул носом воздух и улыбнулся. — Я вчера был на охоте и убил замечательного оленя…
…Не знаю, что в этом олене было замечательного. Мясо как мясо. По мне — поросенок вкуснее.
После обеда, дождавшись, пока слуги унесут грязную посуду и сами уберутся из комнаты, я вкратце поведал барону историю своего посещения замка Кориньи. Дона Фернандо мой рассказ не слишком удивил.
— Я вас предупреждал, — сказал он по завершении моей истории. — Это сущий дьявол.
— Дьявол или не дьявол, но я собираюсь начать против него войну. И приглашаю вас, дон Фернандо, присоединиться к этому славному мероприятию.
— Война? — В нем на миг как будто бы вспыхнуло что-то, но тут же снова угасло. — Это что, шутка? С Альфаро нельзя воевать.
— Можно. Если ударить неожиданно, он не успеет собрать войска.
— Неожиданно? — Барон невесело рассмеялся. — Он мгновенно узнаёт о том, что происходит во всех частях света, а вы хотите подобраться к нему незаметно!
— У него много шпионов. Но у меня есть пара идей, как можно отвлечь их внимание.
— Дело не в шпионах, любезный дон Андрэ, а в…
— Нет, дон Фернандо, дело именно в шпионах. Я имел весьма долгий разговор с Альфаро и представляю, как он действует и мыслит. Он не ясновидящий и не узнает мгновенно о том, что происходит за сто лье от него. Может быть, он и колдун, но его способности сильно преувеличены. Как видите, меня он до сих пор не нашел. И не найдет, если вы прикажете своим слугам держать язык за зубами.
Барон задумался. Что-то медленно разгоралось в нем…
— В этом нет необходимости, — наконец сказал он. — Мои люди любят графа не больше моего.
— Так вы со мной или нет?
— Я… — Он колебался. — Не знаю, Андрэ… Я не хочу снова… встречаться с этим человеком… А тем более — на поле брани.
— А вам и не придется. Чести перерезать ему глотку я вам все равно не уступлю.
— А вы не боитесь, что…
— Не боюсь. К тому же на меня его колдовство не действует.
— Вы так думаете?
— Альфаро мне это сам сказал.
— А как вы рассчитываете сбить с толку шпионов? — уже с живым интересом осведомился барон.
— Вот тут-то мне и потребуется ваша помощь, — признался я. — У меня уже есть небольшое войско. Наемники. Проблема в том, что если начать переправлять их сюда, граф забеспокоится и начнет собирать собственных людей. Поэтому надо сделать так, чтобы все подумали, что удар направлен не на Альфаро.
— А на кого?
— А вот это вы, дон Фернандо, выберете сами.
— Я? — удивился барон.
— Вы. Если вы сделаете вид, что собираетесь начать войну с кем-нибудь из своих давних недругов — полагаю, у вас имеются и другие враги, кроме собственного синьора, — то появление в ваших землях большого количества наемников любезного дона Альфаро встревожит не очень сильно. Вы сделаете вид, что это вы их наняли.
Фернандо по-прежнему колебался. Страх, который я заметил еще в первое свое посещение его замка, отчаянно боролся с искушением.