Рыцарь

— Ага, — пробурчала я. — Потому что мужчины же такие надёжные в этом отношении.

И всё же я почувствовала, как мою грудь сдавило.

Они всё ещё чего-то мне не договаривали.

Что-то случилось? Ревик утратил контроль и что-то сделал с одним из них? Или Балидор просто до чёртиков зол на меня, потому что я допустила, чтобы он пострадал?

Примерно тогда я начала улавливать связь с этим тошнотворным ощущением и тем, что я чувствовала в Вашингтоне много месяцев назад. Как только воспоминание обострилось, тошнотворное ощущение в моём свете усилилось.

Внезапно я пожалела, что не осталась в кровати.

Но я и не могла попросту уйти.

— Я не наврежу ему, — сказала я, чувствуя, как моё лицо заливает жаром. — Что бы он там ни делал, я не наврежу ему, ладно? Я понимаю, с чем ему приходится справляться, действительно понимаю. Но я не уйду, пока не увижу его. Если он сам не скажет мне уходить… пока я всё ещё за пределами комнаты, имею в виду, — стиснув зубы, я добавила: — Это уж его не затруднит. Как бы сильно он ни был занят в данный момент. Просто пусть 'Дори скажет, чтобы он послал мне вспышку, и я уйду…

Порэш, похоже, прочёл некоторые мои мысли в моём свете. Он помрачнел ещё сильнее, но в этот раз я увидела в его глазах некое подобие ужаса.

— Он не… — Порэш умолк, покосившись на Локи, и тот ужас всё ещё слышался в его голосе. — Он не занимается этим, Высокочтимый Мост. Я не намекал на это.

— Но он не один? — уточнила я.

— Нет, — сказал Порэш. В его словах слышалось облегчение, поскольку я ему поверила, но он вновь говорил неохотно. — Он не один, Высокочтимый Мост.

— Кто с ним?

— Врег, — быстро сказал Локи.

— …и Балидор, — добавил Порэш, но не так быстро.

— Больше никого? — спросила я, чувствуя, как узел в моём животе разжимается.

Локи сделал нисходящее рубящее движение пальцами — версия отрицательного жеста видящих, который использовали многие старшие Повстанцы.

Кивнув, я посмотрела вдоль коридора, стараясь подумать над ситуацией. Они всё равно не хотели, чтобы я заходила внутрь, но я осознала, что теперь не усну, пока не увижу его. Что бы там ни происходило, им придётся смириться, что я об этом узнаю.

— Откройте дверь, — сказала я, показывая на неё одной рукой. — Или я сделаю всё по-плохому.

Локи, похоже, собирался запротестовать, затем посмотрел мне в глаза. Вздрогнув от того, что он там увидел, он нахмурился, вздохнул, затем один раз кивнул.

Отрывисто поклонившись мне, он сделал шаг назад и потянулся к дверной ручке.

Бросив на Порэша суровый взгляд, он дёрнул за ручку и толкнул дверь, как только она отделилась от стены.

Не пытаясь предварительно заглянуть внутрь, я вошла в комнату.

***

Три пары глаз метнулись в мою сторону.

Две из них смотрели откровенно виновато.

В третьей паре глаз, принадлежавшей Ревику, виднелось неприкрытое облегчение. Однако это облегчение не успокоило меня, как и более хищный взгляд, который проступал под ним.

Вместо этого я посмотрела на остальное его тело и тут же поняла, почему Балидор, Врег, Порэш и Локи не хотели меня пускать.

— Какого чёрта происходит? — рявкнула я. — Почему вы надели на него ошейник?

Слова вырвались из меня с такой яростью, что я буквально увидела, как Врег вздрогнул. Его лицо выглядело так, будто он думал о том же, хотя в его глазах проступило какое-то виноватое желание оправдаться.

Балидор выглядел таким же обороняющимся. Однако в его выражении было намного больше настойчивости.

— Вы собираетесь мне отвечать? — спросила я. — Почему вы приковали моего мужа к кровати и надели на него ошейник сдерживания видящих? — теперь в моём голосе звучало скорее неверие, нежели злость. — Какого ж хера вы творите, а?

— Элисон… — сердито начал Балидор.

— Не надо мне тут «Элисон». Снимите с него эту штуку. Немедленно!

Ревик всё ещё ничего не сказал, но по его глазам я понимала, что они чем-то накачали его — наверное, от боли. Или никто не потрудился давать ему свет с тех пор, как он оставил меня в лобби отеля.

— Серьёзно… вы что с ним делаете? — потребовала я. — Вы собираетесь мне отвечать?

Заговорил Врег, не Балидор.

— Он отказывается от света, — сказал Врег, показывая в сторону кровати. — Он хотел пойти к тебе. Он не в своём уме, Элли. Мы пытались успокоить его. Это единственный известный нам способ.

— В каком смысле он отказывается от света?

В этот раз в моём голосе зазвучало беспокойство, и я подошла к кровати.

Балидор встал прямо на моём пути, подняв ладонь, словно хотел остановить меня, но я просто сердито протолкнулась мимо него, и он не стал настаивать.

Я села рядом с Ревиком на кровати.

Он лежал почти на боку, чтобы вес его тела не приходился на шрапнельное ранение. Одетый в тонкую футболку и тёмные, мягкие с виду штаны, он мог бы устроиться вполне комфортно, если бы они не сковали его запястья наручниками и не прикрепили одну из цепей к изголовью кровати. Он не двинулся с места, когда я подошла, но я ощутила от него очередной импульс облегчения.

Когда я взяла его за руку, он стиснул мои пальцы и положил голову мне на колени. Что-то в простоте этого жеста высосало из меня всю злость и оставило лишь растерянность.

В последние несколько недель он так часто избегал прикосновений ко мне. Меня немного выбивала из колеи открытость, которую я теперь ощущала в его свете. Когда я подвинулась ближе, он ещё сильнее слился со мной и передвинул руки, чтобы положить их на мои бедра.

Но я чувствовала то, о чем пытался сказать мне Врег. Просто я понятия не имела, что это означает. Как будто Ревик находился почти не здесь, как будто какая-то его часть вообще не крепилась к его телу.

— Вы его чем-то накачали? — спросила я смягчившимся тоном. Я гладила его по волосам, чувствуя, как его свет борется с ошейником и пытается пробиться к моему свету.

— Нет, — ответил Балидор. Я услышала в его голосе какую-то обречённость.

Я подняла на него взгляд.

— Почему вы попросту не позвали меня? Сразу же?

— Потому что он сказал нам не делать этого, Элли.

— Что? — я крепче обхватила его руками. — Почему? С чего бы ему так поступать?