Рыцари Гайи
Шрифт:
— Но ты больше не в своём сказочном замке, Като. Этот туман густой как сладкая вата, — я провела ладонью по лбу, стирая пот. — И достаточно жаркий, чтобы расплавить броню на твоём теле.
— Это невозможно, — спокойно сообщил он.
— О, ну не знаю. Я научилась быть очень осторожной с этим словом. В конце концов, всего шестнадцать лет назад люди считали магию невозможной. А теперь у нас есть Рыцари, Духовные Древа и заклинания. А я застряла в магическом измерении между мирами.
— Ты на удивление проницательна для того, что не может сказать и двух предложений, не отпустив шуточку, — его руки
— Спасибо, — я покраснела.
— Всегда пожалуйста, — он отпустил меня и согнулся в поклоне.
Это был самый плавный, красивый и элегантный поклон, что я видела. Интересно, научусь ли я когда-нибудь кланяться вот так.
— Семёрка.
Я подпрыгнула, услышав своё новое прозвище… и ощутив ладонь на своём плече.
— Извини, наверное, я потерялась в своих мыслях, — сказала я Като.
— Я знаю, каково это.
Его слова удивили меня далеко не так сильно, как то, что он передо мной расстегнул шлем и зажал его под мышкой. Под этим рыцарским шлемом скрывалась настоящая персона. Парень-подросток с глазами, которые сверкали как голубые бриллианты, и волосами чёрными как перья ворона. Красивый и героический, он выглядел прямо как принц из сказки.
— Так сколько тебе, семнадцать, восемнадцать? — спросила я.
— Восемнадцать.
Я попыталась замаскировать свой шок. Конечно, я знала, что Рыцари были подростками. Первые Рыцари были Избраны четыре года назад, когда им было шестнадцать. Так что к данному моменту самым старшим Рыцарям было максимум двадцать — едва ли старше подростков. А большинство Рыцарей до сих пор были подростками. Простая математика.
Легко было забыть о простой математике, когда слышишь обо всех героических и магических вещах, которые сделали Рыцари. Особенно учитывая то, что никто никогда не видел их без полной брони. Никто никогда не видел молодые лица героев планеты.
— Ты лишилась дара речи, — заметил Като.
— Нет, как любят говорит мои друзья, в этом мире нет силы, способной меня заткнуть, — рассмеялась я.
Смешок получился натужным.
Теперь всё начинало откладываться в сознании. Без шлема, искажавшего его голос и делавшего его таким низким и раскатистым, он говорил так нормально. И когда шлем не прикрывал его голову, он выглядел так нормально. Как будто он больше не был безымянным, безликим, супер-страшным рыцарем. Как будто он был просто нормальным подростком, как и я.
Ну, настолько «нормальным», насколько может быть кто-то, имеющий сумасшедшие способности.
— Что-то в моём лице беспокоит тебя, — его резкие очертания подбородка как будто сделались ещё резче.
— Да, — призналась я. — Почему-то человеческое лицо под шлемом страшнее загадочного безликого Рыцаря.
— Почему?
— Наверное, потому что я впервые подумала о Рыцарях как о настоящих людях, настоящих подростках, а не как о парагонах совершенства. Скоро я тоже стану Рыцарем. И я не очень хороша в том, чтобы быть идеальной, — я сгорбилась.
— Практика приводит к совершенству, — сказал мне Като.
Он не засмеялся, так что я не могла понять, шутит он или делает серьёзное заявление.
Я прочистила своё пересохшее горло.
— Я думала, Рыцаря не должны видеть
без его шлема?— Это не нормальные обстоятельства. Это чрезвычайная ситуация. Здесь ужасная видимость, особенно когда на мне шлем. И кроме того, кое-кто предупредил меня, что этот туман достаточно горячий, чтобы расплавить броню на теле, — сказал он с крохотными искорками веселья в глазах.
Я хихикнула.
— Таким, без шлема, ты мне нравишься лучше.
Он моргнул своими красивыми, похожими на голубые бриллианты глазами, будто моя прямолинейность меня удивила.
— Почему?
— Ты такой нормальный.
— У меня есть магия, — напомнил он мне.
Как будто я нуждалась в напоминании. Я видела, как эффективно и безжалостно он разобрался с проклятыми.
— Я говорила не про магию, — сказала я. — Проблема не в твоей магии. А в броне. Она как щит, маска. Вы, Рыцари, носите её, чтобы прикрывать себя и притворяться, будто вы не настоящие люди. И это опасно.
— Почему?
— Потому что если будете достаточно долго притворяться, то начнёте верить в ложь. Вы начнёте верить, что не являетесь личностями. Тебе стоит попробовать почаще ходить без брони.
Его тёмные брови нахмурились.
— Не думаю, что когда-нибудь встречал кого-то, столь же сумасшедшего как ты.
Я одарила его улыбкой.
— Посчитаю за комплимент.
— С чего бы?
— Ну, ты наверняка видел большую часть нашего мира и несколько других миров. И всё же в своих путешествиях ты никогда не встречал кого-то, похожего на меня. Приятно быть особенной.
Его суровый фасад треснул, и он рассмеялся.
— Ты сумасшедшая.
— Ты мне так и сказал, — я подмигнула ему. — Но держись на расстоянии. Это может оказаться заразным.
— Я надеюсь, что твоё поведение заразно.
Я взглянула на него, ничего не понимая… и немного смутившись.
— То, как ты вела себя в Саду, — пояснил он. — Большинство людей теряет голову при виде Проклятых. Но ты не паниковала; ты оставалась спокойной и пыталась помочь людям. Если люди могли бы «заразиться» твоим здравым смыслом, всем было бы безопаснее.
— То есть… ты думаешь, из меня выйдет неплохой Рыцарь? — осторожно спросила я.
— Нет, я не думаю, что из тебя выйдет неплохой Рыцарь. Я думаю, из тебя выйдет великолепный Рыцарь.
— Видимо, ты не видел моё место на Табло? — тихо сказала я.
Пусть мы не закончили Оценку, я понимала, что проявила себя не очень хорошо.
Он приподнял брови.
— Табло… не идеальное.
Я невольно задалась вопросом, не хотел ли он использовать другое слово. Более крепкое словцо. Если судить по выражению его лица, становилось ясно, что он думал о Табло.
— Мотив важнее добродетели, — добавил он. — Не забывай это, Семь.
Я слышала эти слова прежде.
В точности эти слова.
Вчера.
В Запретной Зоне.
Это не может быть он.
Или может?
Его голос был другим.
Но магия могла исказить чей-либо голос.
— Кстати… а ты случайно не обладаешь способностью делать себя невидимым? — спросила я у него.
— У меня сейчас нет никакой магии, — напомнил он.
— Знаю. Но когда ты можешь творить магию, ты способен делать себя невидимым?