Рыцари Старой Республики: Я, Реван
Шрифт:
– «Я Т3-М4 дроид, я принадлежу хозяину. Конец-утверждения.»
– Вообще-то, твой хозяин — Кандерус Ордо.
– Формально да, но принадлежу-то я тебе, Мак-Реван, — неожиданно отбрасывая все и всяческие формальности, заявил дроид. — Разумеется, я с тобой.
Я прекрасно понимал двоичный. Я совершенно не понимал дроидов.
И перевёл взгляд на Джухани.
– И я, — быстро сказала женщина-кошка, подрагивая всем телом. — Я с тобой. До конца. Ты вернул меня с Тёмной Стороны. Я… кажется, я всегда знала, кто ты, Мак.
Она перевела дух, облизывая вздёрнутую
Мне безумно захотелось протянуть руку и почесать Джухани под её массивным подбородком.
– Не «знала», нет… Ар-р-р! Как сложно подобрать слова. Сила? Сила сказала мне?
– Не Сила, — покачал я головой. — Всего лишь память.
И, радуясь своей предусмотрительности, сунул руку за пазуху.
– Ты помнишь мой голос, Джухани. Вероятно, помнишь мою походку, запах… Но моего лица ты не видела. А вот это ты помнишь?
Нет, я не стал надевать маску Ревана. Просто поднял её перед своим лицом и держал достаточно долго, чтобы увидеть через прорези, как расширились узкие кошачьи глаза.
– Ты! — прошептала Джухани. — Ты...
– Тарис, Обмен, Зор…
– Ты!..
Женщина-кошка вскочила, тело её била крупная дрожь. Когда-то давным-давно я, Реван, тогда ещё Светлый, с группой джедаев освободил совсем юную Джухани из жестокого рабства у мелкого бандита по имени Зор...
– Ты! — воскликнула она снова и выбежала из кают-компании.
Бастила придержала меня за руку:
– Тс-с, Мак, — негромко сказала она, — не надо. Дай Джухани прийти в себя и помедитировать. Не надо, не ходи за ней.
Голос джедайки звучал слегка напряжённо, и я с тихой гордостью понял, что девушка ревнует.
– А ты знаешь подход к женщинам, — хрипло рассмеялся Кандерус.
И я понял, что Ордо ревнует тоже, хоть и, слава богу, в другую сторону. Ну да, Джухани сразу понравилась мандалорцу… вот только сложно было забыть, что именно мандалорцы разорили её родную планету, Катар. И перебили четыре миллиарда челокошек.
Нет, ничего Кандерусу не светит. А мне… да нет, Джухани мне очень симпатична, я вообще кошек люблю. Теоретически можно представить…
Да что за чёрт! Тут рядом Бастила сидит, живая, горячая, без клыков, когтей и шерсти, и у нас с ней всё вроде как складывается вполне трепетно, а я, сволочь такая...
– Вам всем должно быть стыдно! — услышал я тоненький суровый голосок. — Такой важный момент, знаете ли, а вы, мужчины!..
– Миссия Вао! — сказал я громко и решительно, в клочья разрывая сомнительное очарование «такого важного момента». — Ты — со мной?
– Да! — закричала упрямая девчонка ещё громче. Хлебом не корми, дай с кем-нибудь пободаться.
– Тебя не смущает моё прошлое? — спросил я обычным голосом.
Некоторое время твилекка адаптировалась к изменению тональности разговора, затем тёмно-синяя кожа просветлела.
– Ничего меня не смущает, — сказала наконец Миссия. — И вообще! Знаешь ли, я уже привыкла, что ты Реван.
Я переглянулся с Бастилой, затем непроизвольно с Картом, и осторожно поинтересовался:
–
Когда это ты успела привыкнуть?– Но ты же сам признался, — с неподражаемым простодушием объяснила девочка. — Когда мы записывали то видео для Малака. Ты что, уже не помнишь?
Вот так. Все всё знают. И все молчат. Как на каком-нибудь укропском ток-шоу, где абсолютно все присутствующие прекрасно осознают, что они убийцы, фашисты и пидорасы, но огласить этот факт почему-то стесняются. Даже друг другу.
Я перевёл взгляд на Заалбара.
– RRrrruurgh! Arrggg! — проворчал вуки. Девочка взяла своего огромного друга за шерстяную лапу, погладила ласково и успокаивающе.
– Ruh gwyaaaag, Заалбар, — сказал я, ото всей души радуясь, что не получал от него «Долг жизни», клятву верности. Вот принёс бы он мне пожизненную присягу, как бы я теперь понял, что Заалбар идёт за мной по своей воле, а не вопреки? Нет, мне нужна сознательная… даже не верность, а союзничество.
Пауза затягивалась, и мне вдруг пришло в голову, что положительное решение вопроса вовсе не предопределено. Вуки — далеко не люди, кто знает, что у него там в голове...
Пауза продолжала затягиваться, и я начал лихорадочно вспоминать канон: не натворил ли чего-нибудь Дарт Реван в первый свой визит на Кашиик. Ничего не вспоминалось. Вуки молчал.
– Большой Зэ, — негромко сказала твилекка. — Вспомни: Мак вытащил нас с Тариса. И вообще, знаешь ли… Он ни разу, ни в чём нас не предал!
Что ж за жизнь у тебя была, девочка, подумал я, помимо воли проникаясь несвоевременным сочувствием. То ли взгляд у меня сделался совсем умильным, то ли Миссия понимала своего командира лучше, чем могло показаться… В общем, девочка отвела вуки в угол, пошушукалась с ним секунд пятнадцать, и Заалбар провозгласил, что пойдёт со мной до конца.
– Нет, — твёрдо сказал я, отыгрывая небольшую месть за свои недавние сомнения. — Не до конца. Если я попытаюсь свернуть на Тёмную Сторону, ты не позволишь мне, Заалбар.
И я обвёл зал суровым взглядом прирождённого лидера:
– Слышите? Пусть каждый из вас помнит, что стоит на кону. Если станет очевидно, что я снова пал во Тьму, вы должны остановить меня. Даже если для этого потребуется меня уничтожить.
– Ты уверен, что мы сумеем тебя уничтожить? — с большим сомнением в голосе спросил Карт.
– Ты уверен, что падение будет очевидным? — с большой тревогой поинтересовалась Миссия Вао.
– Ты уверен, что твоё «падение» волнует меня сильнее, чем победа? — с большой иронией уточнил Кандерус.
– Ты уверен, что «каждый из нас» успел тебе что-то задолжать? — с ухмылкой во весь рот осведомился Биндо.
– Я, — тихо сказала Бастила. — Я остановлю тебя. Но этого не потребуется.
49.
«И всё-таки, за что же они все так меня любят?..», думал я.
«Неужели я и в самом деле достоин любви?..», думал я.
Или не думал. Уже не помню. Я вообще слабо запомнил детали происходившего в то время. Дело шло к развязке, я чувствовал это в воздухе, в воде... в вакууме.