Рыцари веры
Шрифт:
– Я сожгу её! – замерла с парной у камина.
Вот только угроза не напугала. Игнорируя меня, Арсеньева провела по щеке Кирилла ладонью, затянутой в перчатку.
– Ответь честно, ты знаешь, где шейный платок? – требовательно спросила она.
– Да.
– Принеси! – прозвучал хлёсткий приказ.
Ольховский развернулся и пошёл ко мне. Не было ни стеклянного взгляда, ни ещё каких либо внешних признаков, что он под внушением. Вёл себя так, как будто это было ЕГО желанием.
– Кирилл, – голос мой предательски дрогнул.
– Мы же решили избавиться от вещей. Ордену
Конечно, звучало логично, но только теперь даже Орден был предпочтительнее, чем Арсеньева. По её вине погибли Саша и Аделаида Стефановна. Если выживу, лично на неё Богдана натравлю!
– Не надо! – предупреждающе выставила перед собой руку, не желая уходить от камина. В крайнем случае, оставалась надежда сжечь платок.
Игнорируя этот жест, Кирилл сократил между нами расстояние. Я отпрыгнула от него, но было поздно. Он поймал меня и оттянул ворот свитера, обнаружив повязанный вокруг шеи платок. Арсеньева его тоже увидела и перестала миндальничать.
– Убей её! – раздался властный приказ.
Руки Ольховского сомкнулись на моём горле.
– Нет, – это было как в кошмарном сне. – Кирилл, стой! – прохрипела я. Умом понимала, что им управляют, но внутри всё скрутило от боли из-за предательства.
Хватка пальцев ослабла, и я вдохнула вожделенный кислород.
– Убей! – недовольная задержкой, к нам приближалась Арсеньева, сбросившая маску. Сейчас её породистое лицо выглядело отталкивающим из-за злобного выражения. Видели бы её избиратели.
– Не слушай её! – успела выдохнуть я, когда моё горло опять сжали и это спасло. Внешне Кирилл продолжал с усилием давить мне на шею, но на этот раз с судорожными вдохами в меня поступал кислород.
– Что же ты возишься? Быстрее! – раздалось совсем рядом.
Отпустив меня, Кирилл развернулся и бросился на неё, сбивая с ног. Раздался выстрел, и я увидела, как они вдвоём падают на пол. В первый момент мне показалось, что это он успел достать пистолет, но тело Ольховского дёрнулось ещё от одного выстрела, и Арсеньева стала высвобождать руку, зажатую между их тел.
Не думая ни о чём, я бросилась на неё, выкручивая пистолет.
– Беги! – прохрипел Кирилл. Женщина извивалась, придавленная его телом, а я всем своим весом навалилась на её руку, выкручивая крепко зажатое оружие, которое беспорядочно стреляло. Одна пуля разбила напольную вазу, вторая попала в окно, ещё одна отбила кусок штукатурки от стены.
Обеими рукам мне удалось забрать пистолет, стянув его вместе с перчаткой. Под яростный крик Арсеньевой он отлетел под диван, оставив перчатку в моих руках. Женщина упёрлась руками в грудь Кирилла, отталкивая его от себя, но он смог размахнуться и ударить её по лицу. Та обмякла, как и он, упав на неё.
– Кирилл! – закричала я, переворачивая его. Чёрная футболка на груди намокла от крови, а он потерял сознание.
– Телефон… – стала судорожно обшаривать его карманы. Нужно было срочно вызвать скорую, иначе он истечёт кровью.
Не знаю, где был его, но в куртке нашла только разобранный свой, вместе с симкой. Смаргивая слёзы, стала его собирать. Пальцы дрожали так, что всё выскальзывало из
рук и не хотело собираться. От волнения уронила телефон, и запчасти разлетелись по полу. Застонав от отчаянья, сгребла их, вместе с перчатками. Вспомнив, что они добавляют ловкости, натянула, прежде чем собирать его снова. Одна, с широкими манжетами, украшенными кружевами, оказалась Арсеньевой, нов панике мне было всё равно.На этот раз всё удалось, и включила телефон. Кирилл не подавал признаков жизни, но проверять пульс было страшно. Ещё как назло сотовый не мог поймать сеть.
– Кирилл!!! – закричала я, встряхнув его. Он глухо застонал, а у меня как будто крылья за спиной выросли. – Сейчас… Я сейчас… Потерпи!
Вскочив на ноги, побежала на второй этаж. В спальне, где мы спали, остановилась у окна, смотря на телефон. Сеть появилась, и я набрала службу спасения. Сумбурно объясняя про огнестрельное ранение и наше местоположение, услышала выстрел.
Внутри всё оборвалось, и опустились руки. Не слушая голос оператора, который хотел что-то уточнить, как приговорённая пошла к двери, выглянув в коридор. По лестнице поднималась Арсеньева.
Тихо прикрыв дверь, без сил сползла по ней на пол. Казалось, я попала в кошмар. Аделаида Стефановна, Саша… Кирилл… За что?! Боль внутри разрывала, сводя с ума.
Обхватив голову руками, раскачиваясь, застонала:
– Не хочу… Не-е-ет!!! Господи, пусть будут все живы!
Рядом раздался выстрел, и сознание заволокла тьма.
***
– Кри-и-ис… – Взгляд подруги стал совсем жалобный. – Пойдём со мной! Я ведь уже собралась, оделась, настроилась.
Меня повело, и я стала оседать на асфальт.
– Крис, что с тобой?! – испуганно вскрикнула Сашка, подхватывая меня.
– Саша?! – тьма перед глазами рассеялась, являя обеспокоенной лицо Лебедевой. Её тело под руками было тёплым и реальным. Мы стояли в нашем дворе возле моего подъезда.
– Я за неё. Подруга, да ты совсем зелёная.
– Сашка!!! – сжала её в объятиях, всё ещё не веря. Она была при параде и выглядела так же, как когда мы ходили в клуб. Или ещё не ходили?!
– Значит, в клуб идём? – с надеждой спросила она, высвобождаясь и заискивающе заглядывая в глаза, изображая из себя кота из «Шрека». – Серебрянская, ты же моя лучшая подруга! Для чего я красоту наводила? – Она тряхнула тщательно уложенными локонами. – Чтобы дома сидеть? Бабуля и так мозг выносит своими нотациями. Хочу развеяться. Ну, пожалуйста…
Я подняла голову к небу, ещё не веря, но мысленно благодаря небеса. Хотелось крепко-крепко обнять Сашку, но я понимала, что тогда она точно решит, что у меня с головой не в порядке.
– Саша, ты моя лучшая подруга. Самая близкая, любимая, как сестра. Не надо сегодня никуда идти. Как сестру прошу, давай проведём этот вечер дома.
Наверное, что-то было у меня в глазах, раз она обеспокоенно спросила:
– Тебе не хорошо?
– Голова кружится.
– Если бы не знала, что у тебя никого нет, решила бы, что ты залетела. Идём, горе моё, совсем заработалась. Я же говорила тебе завязывать с уроками, – с ворчанием подхватила под руку, ведя к подъезду.