Рысюхин, что там у вас налито?

— Сложно сказать. Много факторов — и расстояние от ближайшего города, и глубина, и наличие транспорта, и содержимое… Если неразведанную изнанку, в средней полосе, но в такой, уж простите, глуши… Поймите, я сейчас очень грубо… В общем, такой «кот в мешке» может дать от восьмидесяти до двухсот сорока тысяч, в зависимости от количества возможных покупателей и их заинтересованности. Но это абсолютная, полная абстракция, не применимая для реальных расчётов.

— Сферический конь в вакууме, понятно.

— Что, простите?! Какой конь?! Нет, сферический — понятно, в вакууме раздуло, но зачем его туда засунули?!

— А вы не слышали?! Это старая школярская шуточка. Про студента — разгильдяя и его больную фантазию. Или про абстрактные величины в технике — это как посмотреть.

— Знаете, не доводилось.

— Студент «плавает» на экзамене, преподаватель задаёт дополнительные вопросы, пытаясь уже не выяснить уровень, а вытащить хоть на «удава». Ну и спрашивает, мол, что такое «лошадиная сила»? Кстати, назвать единицу мощности «силой» само по себе та ещё шуточка, да… Так вот, а студень помнит только, что производные величины в большинстве своём через какое-то взаимодействие выводятся и, зачастую, в вакууме, чтобы пренебречь влиянием среды. Ну, и начал вспоминать то, чего не знал: «Лошадиная сила — это сила, которую развивает конь… сферический конь диаметром один метр в вакууме!»

Когда спутники отсмеялись, мы уже подъезжали к трактиру. Успел только напоследок заметить:

— Это шутка, которая переросла себя. Изначально звучала примерно так, как рассказал, и была просто анекдотом про студентов. Но потом «сферический конь в вакууме» начал самостоятельное существование и стал символом не применимой в реальной жизни отвлечённой абстракции. Нечто, заведомо не существующее, но подразумеваемое в обстоятельствах. По крайней мере, я это так понимаю.

За обедом о делах, как положено, не разговаривали, не ограничиваясь однако обсуждением «приличествующих» тем, вроде погоды. Разного рода байки — геологические с одной стороны, и про то, как чудят рабочие, с другой тоже пошли в ход. Правда, тут отдуваться приходилось в основном Егору Фомичу — свой запас у меня был маленьким, и не таким смешным, или я просто не умел рассказывать. Количество баек у деда было огромным, он почти на каждую ситуацию мог привести пример, а то и несколько, но практически все они были слишком иномирными. Поэтому, когда Лопухин обратился напрямую ко мне с вопросом, почему, мол, я всё отмалчиваюсь — пришлось спешно адаптировать одну из дедовых студенческих баек.

— Это опять история про бестолкового студента, точнее, студентку. Она и поступала-то в технический ВУЗ исключительно с целью подобрать себе перспективного мужа, и как только это сделала — тут же забрала документы. И произошло это чуть больше, чем через месяц после событий в рассказе. Тем не менее, есть своего рода «джентльменское соглашение» не оглашать её имя, а также точное время и место событий, дабы не портить репутацию даме[1].

Увидев понимающие кивки собеседников, продолжил.

— Экзамен по основам электротехники. Девушка, как вы понимаете, с её задачами на пребывание в ВУЗе в вопросе не то, что «плавала» — легла на дно и пузырей не пускала. Преподаватель — совсем ещё молодой, как бы не первый раз сам экзамен принимал, но при этом понимал, что в следующий раз она придёт такая же, осенью — тоже. И по специальности работать никогда не будет, хотя бы потому, что не доучится. И старался найти хоть какой-то повод всё-таки поставить ей проходной балл. Решил тоже пройтись по определениям, в расчёте на то, что хоть какое-то она помнит.

— Ох уж эти базовые определения. Сам когда-то учил и ругался — мол, кому они нужны, формулировки эти, и так же всё понятно.

— Решил спросить, на свою голов, про шаговое напряжение — то, которое возникает между контактами, если коснуться одного и того же проводника с определённым шагом.

Я невзначай ввернул упрощённое определение на случай, если собеседники термина не знают.

— Девица спрашивает, мол, можно своими словами? Преподаватель, которому уже давно всё равно отвечает — мол, хоть своими, хоть чужими, хоть иероглифами египетскими, только дай мне что-то, за что я оценку поставить смогу! Ну, та и выдала: «Шаговое напряжение — это напряжение (уже хорошо)… которое возникает между ног (ну, ладно, пусть себе там)… когда берёшься руками (стоп, ноги же были?!)… за голый конец!» Кто из студентов заржал первым — история умалчивает, просто потому, что остальные отстали ненамного. Преподаватель лежал лицом на ведомости, и только вздрагивал — ему смеяться в голос должность не позволяла. А экзамен был сорван — как, скажите, разговаривать об электричестве, если каждый раз при слове «напряжение» возникают смешки, переходящие в хохот? Пришлось всем, кроме Нат… кхм… кроме виновницы торжества собираться для сдачи на следующий день утром.

— Смешно и пошловато, хоть и без откровенной похабщины.

— Ну, а что ей, какая разница — голый конец или оголённый, если итог один?

— Ага, напряжение… Возникающее… В нужных местах…

[1] Связанный этим соглашением могу только сказать, что дело было в самом начале 1990-х в одном из ВУЗов одной из столиц бывших союзных республик, на весенне-летней сессии. Потом довелось услышать несколько анекдотов, созданных на базе данной истории.

Глава 13

Отсмеявшись, вернулись к делу.

Ценник на услуги был, как меня и предупреждали, солидным — но не на фоне предстоящих трат. А вот Фомич не сдержал удивления на лице.

— Скажите, банковский чек вас устроит? — Я продемонстрировал полученную недавно в качестве трофея чековую книжку.

— Вполне, молодой человек, вполне. Тем более, что я, пожалуй, повременю с его обналичиванием, точнее, если вас устроит моё встречное предложение, он может не понадобиться, или сумма в нём станет меньше.

— Внимательно вас слушаю.

— Мне понравился ваш автомобиль, точнее, созданный вами комфорт. Если бы вы согласились доработать аналогичным образом наш экспедиционный транспорт… А то, знаете ли, пыль сырость и сквозняки как постоянные спутники при поездках — они просто убивают. Особенно, когда в пути несколько суток.

Тут возразить было нечего, но требовалось уточнить детали, а Лопухин тем временем продолжал:

— Мне это особенно тяжело. Вы, очевидно, обратили внимание на мой внешний вид. Дело в том, что после магической травмы я крайне чувствителен к холоду, точнее даже просто к температурам, ниже температуры тела. Я только при плюс двадцати пяти перестаю мёрзнуть и снимаю пусть тонкое, но пальто.

— Что же вы не сказали! Мы бы уменьшили охлаждение в кабине!

— Нет-нет, всё нормально. Ощущения эти — фантомные, я вполне способен с ними бороться, если недолго и не требуется сосредоточиться на чём-то ещё.

— Не могли бы вы пояснить, что хотите получить в итоге?

— Думаю, что-то вроде вашей кабины, но на весь кузов грузовика. Это возможно?

— То есть, что-то вроде вагона дачного поезда? С рядами сидений?

«Автобус это называется, бестолочь!»

— В принципе — да, что-то подобное. Но с вашей артефактной вентиляцией.

— Простите, возможно, вам покажется странным, что я сам себя прибыли лишаю — но почему бы вам не переставить на резиновый ход тот самый вагон? Если имеющиеся у вас грузовики не смогут утянуть такой прицеп — взять вагон от узкоколейки? Или снять корпус такого вагона и установить его вместо кузова? Насколько я знаю, строители давно уже делают что-то подобное.

— Да?! Никогда не интересовался бытом строителей — наверное, зря…

— Но у меня есть предложение лучше — дом на колёсах!