Рысюхин, это можно пить?!
Шрифт:
«Всё! Тогда был конкурс, это раз. В соревнованиях первокурсников, вон, и княжичи по полосе препятствий бегают и с графами в учебных боях сходятся. Поскольку это не для увеселения зрителей — те, скорее, свидетели честности борьбы — а по распоряжению Императора, то допустимо. Во-вторых, я был частью команды, и выступал от имени академии. Понимаешь? Не „дворянин Рысюхин“ вышел на сцену, а „студент Юра“, и не для увеселения публики, не для личной славы, а для защиты чести академии. Роль другая, причина другая, цель другая, статус другой — всё, всё, что важно — всё другое!»
«Не нервничай ты так, а то сейчас вслух кричать начнёшь. И если не на сцену. То как тогда?»
«В одной из музыкальных гостиных — таких, как правило, делают две. Попросят сыграть
«И какая, прости, разница — со сцены или с дивана?»
«Ты издеваешься?! В гостиной, где любой, понимаешь, любой гость может взять инструмент и сыграть либо спеть что-то, просто для души или по просьбе знакомых. Которые, если знают текст и имеют слух и голос — могут ему подыграть или подпеть. А выйти на… Нет, получить предложение выйти на сцену — это уже оскорбление! Знак, что тебя не считают ровней, гостем вечера, а наёмным персоналом, не более того. За такое можно сразу секундантов высылать, дуэль одобрят с гарантией. Потому как умышленное унижение и принижение статуса».
«Эк у вас всё запущено! Придумываете себе ритуалы и сложности на ровном месте».
«Ничего себе „придумываете на ровном месте“! Это же… Это…»
«Понимать надо, я уже понял».
Мы с женой с удовольствием прошли два тура танцев, вместо третьего решили дать Маше отдохнуть. И возле столика с прохладительными напитками встретили Германа Вязовского. Представил их с женой друг другу, потом спросил:
— Что, тоже удостоен чести быть приглашённым?
— Куда там! Мне не по статусу. Родителей пригласили «с наследником», но они решили взять меня.
— А что так?
— Ну, официально мой старший брат «занят делами рода в имении». А не официально…
Я вспомнил постоянные попытки наследника Вязовских напоить (точнее –споить) Германа и сделал предположение:
— В прошлый раз не рассчитал… ммм… нагрузку на печень?
— Можно и так сказать.
Герман не хотел продолжать неприятную и не красящую род тему, я тоже не стал давить на больное. Поговорили пару минут на тему предстоящей сессии в жанре обмена ужасами вида «а вот у нас есть такой предмет…» и в ответ «зато у нас есть профессор…» и как-то незаметно, увлекаемые потоком гостей, оказались где? Правильно — в музыкальной гостиной! Но нет, на нас не накинулись с требованием немедленно исполнить, всё было сделано с соблюдением всех необходимых условностей, наподобие той, когда не положено узнавать соседа по парте, если он надел полумаску на маскараде. Другие приглашённые исполнили три разные композиции, включая «мою» песню «У леса на опушке». А вот уже с неё, плавно и логично — перешли и на «коней».
— Мария Васильевна возьмёт на себя партию трубы, будет вести основную мелодию. Жаль, здесь нет Ульяны Неясытевой, сокурсницы моей супруги — именно её вокал записан на пластинке. Нужен кто-то, кто возьмёт на себя партию аккордеона, я же надеюсь справиться с бубном или маракасами.
На словах «надеюсь справиться» публика вежливо посмеялась, а зря — я кроме гитары мало чем владею, да и ею скорее на любительском, чем профессиональном уровне. Тем временем нашёлся аккордеонист — причём профессионал, я видел его в составе филармонического оркестра, который каким-то чудом получил приглашение на вечеринку, предназначенную преимущественно для титулованного дворянства. Одного этого более чем достаточно, чтобы понять причины и цель моего и Мурки приглашения.
«И как тебе — чувствовать себя обезьянкой?»
«Какой ещё обезьянкой?!»
«С которой фотографируют отдыхающих. Знаешь, в стиле „фото девочки с обезьянкой, обезьянка слева“, и всё такое».
«Честно сказать — так себе. Зато Маша полностью абстрагировалась от причин и изо всех сил получает удовольствие».
Отыскалась и вокалистка — на сей раз, для разнообразия, не профессионалка, а дочка «на выданье» одного из графов с голосом примерно того же тембра, что у Ульяны. Сыграли и спели. В первый раз сорвалось почти в начале — солистка сбилась с началом своего вступления, пришлось начинать заново.
Во второй раз было пару накладок в середине, но останавливаться не стали — более того, к нам присоединились ещё трое — двое с духовыми, валторной и горном, и один с маракасами, которыми тряс не всегда в такт, но с большим чувством. Наконец, с третьей попытки всё прошло, как следует. Отложив инструменты, вежливо поаплодировали друг другу и сами себе и гости, которых в гостиную набилось изрядно, стали расходиться по другим помещениям — мы свой номер отработали. Прямо вот такое ощущение, что можно брать пальто и уходить. Но вот нет — останемся до конца. Будем танцевать и заводить знакомства!Что отдельно порадовало и польстило –среди танцевальной музыки был и «Вальс-бостон», а «Клён» и «Надежда» — в концертной программе. Звучали и «зимние» песни, все три, причём «Три коня» — неоднократно. Было приятно, несмотря на то, что песни практически цельнотянутые.
«Не совсем — они похожи на оригинал, очень похожи, но при этом очевидно другие, переделанные. У меня в мире это, или примерно это, называлось „кавер“ или „кавер версия“, и люди не стеснялись с этим концерты устраивать, порой даже совместные с исполнителем оригинального варианта».
«И авторы оригинала не обижались?»
«Если всё делалось по закону, с указанием автора исходной версии и выплатой доли — то нет, и даже наоборот».
Но так или иначе, а к одиннадцати вечера бал закончился, и публика потянулась на выход. Точнее, те, кто предусмотрительнее нашли способ откланяться минут на пятнадцать–двадцать раньше, без толкотни в гардеробе, где выдавали верхнюю одежду.
Заказать карету с отоплением на обратную дорогу не удалось, «поймать» — тоже, их разобрали предусмотрительные, пришлось ехать в обычном крытом ландо. И, хоть ехать было недалеко, но накинутый поверх маскарадного костюма плащ не давал особого тепла в промёрзшем деревянном ящике, так что мы с Машей за двадцать минут поездки изрядно продрогли. Так что первым делом побежали на кухню, греть чайник и пить чай.
Нет, вру — первым делом я избавился от дурацкого майского посоха! До этого трижды пытался «забыть» его где-то в углу одного из залов дворца, потом — в ландо, но каждый раз мне его возвращали, на приёме — служители, а у извозчика — любимая моя жена, предательница. И рюшечки с ленточками с костюма оборвать не позволила. И как же мне эта палка с колесом и лентами надоела, слов нет! Не понимаю людей, что добровольно носят, например, трость, если это не предписание врача. С другой стороны — привык же я носить с собой клинок? И не лёгонькую шпагу, а нормальный такой полуторник — хорошо хоть, не двуручник, или какой-нибудь лабрис, а был и такой вариант, телосложения не хватило. А Надберёзовик бегает со своей «Вафелькой», даже чехольчик на неё сшил, замшевый, «чтобы не мёрзла» — нормально так, да?!
Тем временем чайник вскипел, а пока чай готовился мы почти машинально собрали всякого-разного к чаю. Посмотрел я на это…
— Мы с тобой, радость моя, большие оригиналы: вернулись со званого ужина голодными.
— Да, это уметь надо. Почти как в парилке замёрзнуть.
— Ну, если после парилки перележать в сугробе, как мы после того ужина танцевали…
Посмеялись, чаю горячего попили — и пошли греться иным способом. Дед когда-то уверял, что это самый эффективный способ. Самый или не самый не знаю, но очень уж приятный.
Утром за завтраком я задумчиво протянул:
— Да, пригласили нас именно из-за того интервью Великой княжны, это очевидно.
— Конечно, раз уж даже аккордеониста филармонического под видом гостя в зал привели!
— Ага, и ты тоже заметила. Вопрос только — забудут нас к Весеннему балу или уже после него?
— Даже не мечтай. Тут дело такое — если попал в список приглашаемых лиц — будут приглашать всё время, автоматически. Исключений два — если совершить какой-то весьма неблаговидный поступок, даже неважно, на балу или вне его, или оказаться самым последним по статусу в списке, когда потребуется найти место для кого-то новенького.