Рысюхин, надо выпить!
Шрифт:
Сломают же, рано или поздно — сломают. И ладно, если коня — как говорится, в помойки взяли на помойку и вернём — а если руки-ноги? Но на то есть родители — если их не пугает возможная опасность, значит, и мне слишком уж переживать не о чем. Правда, дежурную озабоченность, подойдя к группке взрослых, я высказал, от чего ожидаемо отмахнулись. Людей больше интересовали краски — что за они, откуда взял, какие у них свойства? Рассказал, что сделал сам, как маг металла, который и придаёт цвет.
— Знаете, кроме получения достаточно мелкого порошка металла, подбора связующих компонентов, в том числе
Соседи рассмеялись, один из них заметил:
— Да-да, кроме целого списка тонкостей и особенностей — больше никаких сложностей!
— То есть, это не имитация металлического блеска, а настоящий металл?
— Да, тонкий-тонкий слой, толщиной буквально в пару пылинок. При этом его можно сделать сплошным и, например, токопроводящим. Можно даже полировать — но очень тонкой полиролью и чрезвычайно осторожно — ну, или класть слой потолще.
— А что за металл?
— Не серебро и не золото — точно, остальное — потом, когда закончу с экспериментами. Например, будет ли металл окисляться и тому подобное.
Особенно вцепился владелец скобяной лавки, будто его тотем Клещ, а не мирная Толокнянка. Пришлось пообещать:
— Сейчас мне немного не до того, завтра запланирована пара встреч, потом нужно ехать на экзамены. А вот после сессии, приехав на каникулы, сделаю несколько вариантов и порошка, и готовой краски, и мы с вами поэкспериментируем.
«Если никто ещё не запатентовал — можно подсуетиться, до начала экспериментов с этим торгашом. Слушай, вот что-то у меня в связи с этой краской свербит со вчерашнего, а что — понять не могу. Точнее, не с самой краской, а с её использованием».
«Расчёсывай аккуратнее, где свербит. Может, там что полезное! Насчёт патентования — неужели ты думаешь, что такой простой состав до сих пор неизвестен?»
«Он физически не мог появиться раньше, чем алюминий стал массово производимым и широко доступным материалом».
Всё же короток зимний день. Правда, я и проснулся к обеду, но пока спустился, пока поел, пока пообщался с соседями — вроде пустяк, половина пятого, а уже начинает темнеть. Зашёл на кухню, предупредил Ядвигу о моих завтрашних гостях, согласовали меню и сроки готовности блюд, на бабушку надежды не было. Она, кстати, после обеда куда-то ушла и ещё не вернулась.
В кабинете зажёг свет и сел за накопившиеся документы — и те, что ждали моей подписи и пересмотрел выборочно то, что подписывала бабушка. На ужин она снова не пришла — только заглянула в конце, посмотрела на меня несколько секунд выжидательно, встретила такой же взгляд, фыркнула и ушла. Не, что до Мурки, что до — тем более — Рысюхи ей по части выразительности фырканья ещё очень и очень далеко. В общем, вернулся к документам, которых оставалось ещё очень много.
Утром отправил Семёныча на вокзал, встречать гостей, а сам вышел во двор, посмотреть, что там и как. Выяснилось, что коня дети за прошедшее время всё же поломали, причём дважды, но среди родителей нашёля кто-то, способный работать с деревом и отломанное приделали обратно. Остались только «шрамы» в виде ободранной краски. Особого бардака не обнаружил, поправил, что было сбито и задумался о том,
стоит ли почистить дорожку и как это лучше сделать.«Вот ведь фигня какая с этой вашей магией. Лёд — кристаллическое вещество, а магия кристаллов на него не действует, потому что он „записан“ за стихией воды. Кривая у вас система, слов нет».
«У вас ни кривой. Ни прямой — никакой нет, как и магии».
А вот и гости! К моему удивлению, из экипажа выгрузились трое — «рыбные братья» и ещё один незнакомый мужчина средних лет в мундире, который сильно отличался от офицерских. Странно, а где четвёртый?
Оба Семёна накинулись на меня с обнимашками, стучали по спине, бурно поздравляли со всем подряд — в общем, вели себя, по определению деда, «как два эрдельтерьера в начале прогулки».
— Так, стоп, где четвёртого потеряли, охламоны? Начальник выпал, а вы не заметили?
— Ха-ха-ха! Нет, Бурундучков решил в последний момент не ехать, у него как обычно дел больше, чем времени в сутках. Решили, что раз едем в личное время и по личным делам — то это не воинская команда, а просто молодёжь на выгуле, и старшего в команде нам не надо.
— Так, это уже невежливо. Представьте уже мне вашего третьего! Кстати, знал бы, что вас трое — встретил бы на вокзале лично. Это пятому по зимнему времени в экипаж влезть некуда.
— Так господин Телятьев с собой столько кофров с инструментами набрал, что мы и втроём-то еле-еле разместились.
Наконец, парочка успокоилась.
— Вот, просим любить и жаловать — господин Телятьев, Кузьма Ильич, полковой капельмейстер, то есть — главный в полку по музыке!
— Очень приятно, Рысюхин, Юрий Викентьевич, шляхтич минской губернии. Извините, Кузьма Ильич, если вопрос покажется бестактным — но я не слишком хорошо разбираюсь в знаках различия, особенно специальных. Вы, если не секрет, кто по званию получаетесь, как вас титуловать правильно?
— Ну, как вам сказать… Звания воинского у меня нет, я вообще классный чиновник по военному ведомству. Сейчас у меня тринадцатый класс по Табелю, так что никакого особого титулования мне не положено.
— И отлично! Значит, за столом не придётся чиниться и тянуться.
— И то правда! Ильич, а наш хозяин прав!
Дружной толпой, даже музыкант немного «оттаял», ввалились в дом и начали скидывать шинели. И тут до меня дошло.
— Так, господа Семёны! А что это у вас с погонами?
— Аааа, заметил, наконец-то! Мы теперь, по результатам больших манёвров, старшие прапорщики! Досрочное присвоение, вот! И — медаль в комплекте!
К этому моменту шинели были сброшены, и медали — «За рвение», с мечами, третья степень — стали видны, что называется, невооружённым глазом.
— Это дело надо отметить!
Я на секунду отлучился на кухню, предупредить Ядвигу об уменьшении числа гостей. А когда догнал гостей — они как раз рассматривали сооружённую бабушкой «стену тщеславия».
— Ты смотри, Семён! У нас третьи степени — а у него сразу вторая, через ступень, с жезлами! И благоволение!
— Да уж. Вот тебе и тихий студент, гимназист с гитарой!
— Ладно вам. Это бабуля вывесила, хвастаться. А так — кто знает, скорее всего, у меня за жизнь больше ничего и не будет, тогда как вам все шансы в руки.