Рысюхин, тринадцатый тост был лишним!

Я передал тетрадку секретарю, чтобы тот отдал Государю. Пётр Алексеевич полистал тетрадь от конца к началу, прочёл финальные варианты рецептур и порядка внесения компонентов, благо, всё самое важное у меня выделялось цветными рамочками.

— Образцы, полученные именно плавкой, у вас есть?

— Да, и даже с собой! — Я вынул из саквояжа и передал пять небольших, граммов по сто, слитков.

Император проверил образцы магией Металла и Кристалла — полный универсал, как-никак, и ощутимо подобрел.

— Почему же мои металлурги не смогли воспроизвести половину из вот этого? — он потряс тетрадкой.

— Не могу знать, но могу предположить…

— Ну же, предполагайте смелее!

— Возможно, подвела привычка полагаться на магию или сложность работы именно с алюминием? Диаграмма плавкости даже двухкомпонентного алюминиевого сплава в сравнении с той же диаграммой «железо-углерод», это как сонет рядом с частушкой, по сложности и вычурности. Там очень много разных зон, в том числе очень маленьких, и, если с внесением очередного компонента не попасть именно в нужное окошко диаграммы — получатся не те интерметаллиды или химические соединения. А то и хуже того: две-три присадки могут образовать устойчивый сплав между собой и его крупнозернистые вкрапления в итоговой отливке, при этом в сплаве указанные элементы будут отсутствовать. Там, в журнале, есть некоторые ошибки. Чтобы воспроизвести сплав, даже имея бумажку с его составом, нужно знать конечный результат и быть уверенным в его достижимости. Возможно, именно уверенности и настойчивости вашим специалистам и не хватило. Либо — времени на эксперименты.

— Что ж! — Государь закрыл тетрадку, которую листал всё это время и явно повеселел, хоть до конца и не расслабился. — Тогда один вопрос остался, по названиям сплавов. Нет, с теми, что АМг всё понятно — «алюминий и магний» и содержание этого второго металла в процентах. А вот два остальных? Что означают буквы «В» и «Д»?

Этот вопрос мы с дедом продумали заранее.

— Я изначально в своей композитной броне использовал не чистый алюминий, а сплав. И хоть он был лучше чистого металла, но меня не совсем устраивал. Вот я и начал делать доработанную рецептуру. Так что «Д» — это от слова «доработанный», шестнадцать — порядковый номер эксперимента. «В» — это «высокопрочный», и тоже номер попытки.

— Судя по количеству проб — упорства вам не занимать. И что же девяносто четыре предыдущих, совсем никуда?

— Много ушло впустую из-за того, что я пытался легировать алюминий теми же присадками, что и сталь. Получалось лишь бы что, если честно. Нет, некоторые составы вроде как и ничего, но не сказать, чтобы превосходили Д16, а в получении намного сложнее и дороже. Потом вспомнил про бронзы и латуни, стал экспериментировать с их рецептами, заменив медь на алюминий. Заметил, почти случайно, что цинк не только придаёт прочность, а ещё и способствует растворению меди в алюминии, а она до определённого предела тоже его упрочняет. Вот, эти три компонента и стали основой, потом расширил состав до пятикомпонентного и понял, что с более сложными не справлюсь с учётом всех взаимных влияний.

— Спасибо за разъяснения. Тетрадку я у вас пока позаимствую, с вашего позволения. Чуть позже её вам вернут, после копирования. Вы сегодня ужинали? — неожиданно сменил тему император.

— Не успел, ждал вызова.

— Я тоже забегался и ужин пропустил… Фёдор Ильич, — обратился Государь к секретарю, — распорядитесь накрыть стол к чаю в малой яшмовой гостиной, на три персоны. Через… Минут через пятнадцать-двадцать. Юрий Викентьевич, вы же не откажетесь составить мне компанию?

— Никак нет, Ваше Величество!

— Не надо вскакивать, пожалуйста! Лучше расскажите мне кое-что по поводу ваших сплавов…

Секретарь, так мне напрямую и не представленный, вышел, а мы с Императором ещё чуть больше десяти минут поговорили на тему того, какие добавки как влияют на алюминий и о том, как защитить металл от коррозии. Отдельно коснулись того, как именно эти сплавы можно улучшить при помощи моей синергии металла с кристаллом. Затем Государь бросил взгляд на башенные часы в углу кабинета и встал из-за стола.

— Пройдём в гостиную. Пока доберёмся, там всё как раз должно будет быть готово к позднему перекусу.

Император по-хозяйски шёл впереди, так он здесь и есть хозяин, и вскоре мы добрались до указанной гостиной. Слуги как раз заканчивали сервировать стол, а около окна стоял, как я понял, третий участник вечернего чаепития, которого я не с первого взгляда, но узнал по фотографиям, после чего сразу же встал «смирно» и поприветствовал, как полагается:

— Здравия желаю, Ваше Императорское Высочество!

— Добрый вечер, господин…

— Рысюхин, Юрий Викентьевич! — звание своё называть не стал, на погонах всё «написано», баронским титулом хвастаться тоже, об этом говорит перстень, да и мелочь это, на фоне Великого Князя.

— Вот, Александр, знакомься: это тот самый изобретатель из-под Минска, о котором я тебе пару раз рассказывал.

Сын Императора подошёл поближе и посмотрел на меня с некоторым интересом, а не только с лёгкой досадой, как в начале.

— Я, признаться, представлял вас несколько старше, судя по количеству сделанного.

Вопроса в этой фразе не прозвучало, так что я продолжил стоять в строевой стойке молча, ведь команды «вольно» или иной подобной не было.

— Знае…те, папа, чем-то наш гость похож, как мне кажется, на молодого Мангустова, только не такой наглый.

Лёгкая заминка в начале подсказала, что наедине отец с сыном общаются на «ты», но в моём присутствии Александр Петрович решил плотнее придерживаться этикета.

— Как по мне, так господин барон даже излишне скромен. Кстати, Юрий Викентьевич, отомрите! Проходите к столу, присаживайтесь. И ты, Саша, тоже.

Великий князь слегка приподнял бровь в ответ на такое «домашнее» обращение, но никак его не прокомментировал. Я подождал, пока усядутся оба собеседника, после чего опустился на заботливо пододвинутый слугой стул. После этого вся прислуга вышла из комнаты. а Государь провозгласил:

— Давайте приступим к ужину! И я очень прошу — за столом без чинов и титулований, и чтобы никто не вскакивал. О том, какое я величество сегодня уже наслушался досыта, а вот поесть так с полуденного кофе и не удалось.

Заставить себя обращаться к самому Императору и его наследнику просто по имени-отчеству мне было физически трудно, так что я решил больше молчать. Тем более, что на самом деле успел изрядно оголодать за день, а холодных закусок на столе запросто хватило бы накормить пятерых как минимум.

Утолив первый голод, Император обратился ко мне:

— По поводу ваших новых сплавов. Патентную и прочую защиту, равно как и выкуп права на использование этих патентов, моя Канцелярия возьмёт на себя. Не обидим уж точно. По дальнейшей их судьбе. Д-16, АМг-1и АМг-3 можете использовать для собственных нужд, и для коммерческого использования внутри Империи. На экспорт постарайтесь хотя бы года три не отправлять. АМг-6 и В-95 я у вас «отбираю», как минимум на ближайших лет десять-пятнадцать. Даже для своих нужд — только с моего личного разрешения по каждому изделию, не модели, а экземпляру. И придётся доказывать, что оно не попадёт в чужие руки. Понятно?