Рюрик

Шли годы… Рароги уже здесь, у ильменских словен, и Гостомысл мог наблюдать за обоими сыновьями… А вот теперь новая весть: Власко будет ополчением командовать - и опять толкам и пересудам конца нет. Вспоминались бывалые и небывалые ратные заслуги Гостомыслова сына, и многие из тех, кто, узнав об ополчении, хотел бы крякнуть да почесать за ухом, схитрить да и отказаться от ратных дел, тяжело вздыхали, прятали подале смуту, страх и шли к нему.

Войско получилось не малое - двухтысячное. Ежели б Рюрик узнал об этом, наверняка бы ахнул. Из сосед" них селений люди снаряжали мужей и строго наказывали не подводить богатыря Власия. "Смотрите в оба! Власко сердцем болеет за землю свою, вот и вы тако же! Умножайте силу его!" - говорили старейшины в селениях на прощание своим воям.

И Власко принимал всех радушно, обучал всему, что сам ведал, и доходчиво разъяснял необходимость военного порядка в бою. Торопился. Иногда горячился, но без злобы. Боялся опоздать с помощью.

Ратники слушали, запоминали, кто что мог, не серчая на его строгие указы, и пытались во всём следовать своему вождю.

Но вот вернулась разведка: удалые кривичи за пять дней добрались до Вальдса, прибывшего на озеро Нева и расположившегося лагерем у южной его излучины для боя с норманнами, и вернулись к Власку.

– Помощь нужна, и тамо же, на озере, - устало проговорил зрелый кривич, возглавлявший разведку на Неве.
– Норманнов во многажды раз боле, - сообщил он. Остальные восемь разведчиков молча кивали головами.

Власко перевёл взгляд с разведчиков на Гостомысла:

– Отец, тебе поручаю охрану пристани и города, а сам ныне перебираюсь на Неву.

Глава объединённых словен склонил голову.

– О чём же ещё вести речи!
– глухо воскликнул он.
– Плыви на Неву!
– Он тяжело, шумно сопя, поднялся с беседы, робко дотронулся до плеча сына и хотел ещё что-то сказать, но передумал.
– Плыви!
– как-то обречённо повторил он одними губами и обнял сына…

ПОСЛЕ БИТВЫ

Невское озеро лениво гоняло тяжёлые, тёмно-серые волны, то поднимая наверх, то вновь скрывая от глаз остатки деревянных щитов, древки знамён норманнов. Разбили норманнов словене и варяги-россы сообща. Обнялись, как братья, Вальдс с Власком и долго, улыбаясь, хлопали друг друга по плечам. Стащили шлемы с голов, покрутили шеями, наслаждаясь свободой, вдохнули тёплый влажный ветер и засмеялись радостно. Смеялись долго, задорно, даже жадно, будто чуяли: такое возможно только раз в жизни. И улыбались им в ответ и небо, и солнце, и Невское озеро.

А воины делили отвоёванное добро и шумно собирались в обратный путь. Вальдс, просмеявшись, вдруг разом помрачнел: глаза его ненароком остановились на Ромульде. Ромульд по наказу Рюрика должен был после разгрома норманнов осесть в Пскове, а там сидят Гостомысл со своим сыном. Последний же и вовсе не ведает об уговоре варягов. Как же быть?.. Заметив резкую перемену в настроении Вальдса, Власко нахмурился: "Значит, все улыбки были не от души. Ну, не по нутру я, так что ж?..
– Словении ещё раз кинул взор на варяга, проследив за его взглядом.
– Ромульд?
– удивился Власко и оторопел: - Почему Ромульд?.. Соперник Вальдса?
– Гостомыслов сын круто развернулся и пошёл к своему коню: - Не хватало ещё быть судьёй этих соперников!" - с пренебрежением подумал он, как вдруг услышал:

– Власий, остановись!
– Это Вальдс бросился за словенином.

Власко замедлил шаг. Пшеничные волосы закрыли широкий лоб, серые глаза отливали тяжёлым блеском, губы плотно сжаты, руки невольно подтягивали подлокотники.

– Ты не серчай на нас, - быстро и взволнованно попросил Вальдс, с удивлением отметив, как посуровел Словении.
– Ты - настоящая опора, - искренне добавил варяг и тронул Власка за руку.
– Такому, как ты, можно доверить все.
– И, глядя в красивое, но хмурое лицо Власка, он приложил руку к груди.

– Хочешь, я в пояс поклонюсь тебе?
– вдруг спросил он и пытливо заглянул в глаза словенина.

Тот усмехнулся, внимательно вгляделся в лицо венета и нахмурил брови. "Душою терзается: этот не со злом… С чем же?" - мрачно подумал Власко, тряхнул упрямой головой и ещё раз оглядел полководца. Синие волосы венета развевались на ветру, покрасневшее разгорячённое лицо было взволнованно и устало. Серые глаза молили поверить и понять.

– Влас, - тихо сказал Вальдс, взял за руку словенина и сжал её. Ромульд - твой соперник, - горько проговорил он наконец.

– С какой поры?
– удивился Власко.
– Я не собираюсь вступать в дружину к Рюрику. Я даже не хочу быть князем!
– гордо добавил он и засмеялся.
– И какого лешего только не выдумают эти бедовые варязи? Или вы забыли, чей я сын?

Вальдс улыбнулся:

– Мы ведаем, что ты сын Гостомысла, но Рюрик… - Венет был всерьёз обеспокоен.
– Замыслы Рюрика - это не выдумка лешия… Рюрик, думаю, не со злом столкнул Ромульда с тобой, - растерянно повторил Вальдс.

– Да почему?!
– удивился и возмутился не на шутку Власко. Он обернулся на Ромульда, издали наблюдавшего за их беседой: тот видел, что они о чём-то спорят, но ничего не слышал из-за шума на берегу озера; раздетые догола воины пытались войти в холодные ещё воды озера и кричали и фыркали, брызгая друг на друга.
– Чем я помешал Рюрику?!
– вскипел Власко.
– К заговору Вадима я не имел никакого касательства! Ни одного из братьев вашего князя я не убивал, хотя и видел обоих, - горячо и искренне проговорил Гостомыслов сын и, не хитря, добавил: - Да, я хотел знать, каковы у них машины, но, раз они заупрямились, я тут же отказался от опасной игры Вадима. Сие могут подтвердить все! И трижды!
– убедительно сказал Власко.
– А Ромульд и я?! Где пересеклись наши пути, скажи мне.

– Во Пскове!
– хмуро ответил Вальдс, проникаясь сердечной симпатией к Власку.

– Но я ни разу не видел его там!
– ошарашенно возразил Власко, всё ещё не догадываясь, о чём идёт речь.

– Вы с Гостомыслом сидите во Пскове и владеете сим городом, а Рюрик… - хмуро начал объяснять Вальдс и понял, что отступать поздно: он тяжело вздохнул и пояснил: - А Рюрик пообещал Псков… Ромульду в дар за победу над норманнами.

Власко нахмурился и, не поверив своим ушам, пожал плечами.

– Рюрик? Делит? Наши города? Между вами?!
– медленно спросил он, выделяя паузой каждое слово, и недоверчиво уставился на венета.

– Этого хотел твой отец!
– чуя надвигающуюся грозу, тихо сказал Вальдс.
– Он же прислал Вышату для переговоров - вспомни - перед убийством Вадима!
– как можно мягче напомнил знатный венет, глядя прямо в гордое и возмущённое лицо сына Гостомысла.

– Отец хотел, чтобы вы охраняли наши города, - чётко возразил Власко, а владеть нами?! и делить нас!
– вряд ли получится, варязи бедовые!
– без улыбки, грозно предупредил Власко, резко отвернулся от венета и вскочил на коня.

Вальдс опешил: он не хотел ссоры.

– Мы не хотим брани, Влас, - горько заверил он словенина.
– Довольно братоубийства и крови! Реши судьбу Пскова сам. Владей городом и держи там дружину Ромульда. Разве так нельзя?
– миролюбиво предложил Вальдс и умоляюще взглянул на именитого словенина.

– Нельзя, - хмуро отрезал Влас.
– Я поведаю тебе то, что побоялся поведать отцу десять лет назад, - вдруг решительно заявил он и зло добавил: - Слушай и молчи.

Вальдс удивлённо уставился на сына Гостомысла и выжидательно замолк.