Рюрик

– Я почти сверстник Рюрику, - всё так же хмуро начал Влас.
– Но я, зрелый муж, не хочу быть князем наших племён. Не дивись, - грубо потребовал он и горячо продолжил: - Отец не единожды примерял на мою голову княжеский шлем, но я видел волчьи взгляды наших бояр и боялся. Да! Да! Боялся! беспощадно повторил он.
– Я хотел жить!
– крикнул он в лицо Вальдсу. Тот смолчал.
– Разве я не прав?
– зло спросил Влас, но Вальдс опять промолчал, слегка пожав плечами в ответ на откровение словенина.
– И я не вижу правоты и отцовской!
– вдруг очень тихо проговорил Влас, отвернувшись от удивлённого венета.

Вальдс не выдержал и ошарашенно спросил:

– Почему?!

Влас понял, что сказал много такого, что вряд ли понятно до конца и ему самому, но всё же пояснил:

– Отец хочет сделать нынче то, что когда-то сделали уже греки, а потом воры-римляне… Чем всё это закончилось, ведаешь?
– грустно спросил он.

– Да, - просто ответил Вальдс и уже понял, куда клонит Гостомыслов сын.
– Значит, ты думу имеешь другую: не объединяться, чтоб защищаться, а разъединяться, чтоб погибнуть?
– беспощадно спросил он.

– Я думу имею такую: зло всегда сильнее добра, потому и…

– Врёшь, - возразил венет, перебив Власко.
– Зло быстрее добра, но не сильнее, - и убеждённо пояснил: - Именно поэтому ты был всё же с нами, а не против нас!
– Вальдс облегчённо вздохнул, поняв заблуждение Власа.

Тот же, почувствовав себя побеждённым, зло спросил:

– Скажи на милость, какой бог закалил твою душу?

Вальдс засмеялся и, счастливый, что Влас не отъехал от него, быстро ответил:

– Проклятые германцы! Мы всю жизнь боролись с ними, а не меж собой! У вас, у ильменских словен, мало было чужих врагов!
– Он отечески окинул взглядом всё ещё сомневающегося Власа и весело предложил: - Слезай с коня и пошли к Ромульду!

– Но ты же сам молвил, что Ромульд - соперник мне!
– недовольный собой, пробурчал Власко. Он удивлённо посмотрел на развеселившегося венета и вдруг спросил: - А… этот Ромульд… не убьёт меня?

Вальдс чувствовал, что Влас не боится сразиться с соперником, а попросту прощупывает Рюриковых военачальников.

– Об убийстве никто из нас не думает, - мягко успокоил словенина венет и выдержал его настороженный взгляд.

– А почему ты рядишься со мной?
– недоверчиво опять спросил словенин.

– Да потому, что я буду охранять! Изборск!
– сделав ударение на слове "охранять", объяснил венет, улыбаясь.

– Сосед!
– понял Власко.
– Хочешь мира и порядка со своим соседом! медленно подбирая слова и думая всё ещё о своём, воскликнул он.

– Вот именно: мира и порядка! Неужели не сладим? Да и Рюрик не со злом сажал во Псков Ромульда. Он верит: Гостомысл вернётся в Новгород, воскликнул Вальдс.

– В который?
– снова нахмурившись, спросил Власий.

– Да в любой! Вряд ли твоему отцу будет тесно с Рюриком в нашем новом городе!
– дипломатично предположил Вальдс, хитро поглядывая на Власко.

– Ты что, советник Рюрика?
– по-прежнему не улыбаясь, спросил его Власий.

– Да!
– просто ответил Вальдс.
– Я был первым помощником Триара, - с горечью пояснил он.
– Вглядись в мои волосы. На них не только обрядовая краска; на них - печаль по убийству моего князя.

Власко опять промолчал. Теперь уже он ждал того решительного момента, ради чего окликнул его с самого начала варяжский полководец.

– Пойми нас душой, - словно почуяв ожидание именитого словенина, проговорил венет.
– Вы не платили нам за службу, а сами призвали нас помогать наводить порядок и охранять страну.
– Вальдс говорил так убеждённо и с такой горечью, что Влас заволновался.
– Вы многажды обидели нас, и теперь мы будем охранять не столько вас, сколько себя. Назад нам пути нет, со злостью заявил он, - и знаешь почему?

Власко покачал головой и, чтобы смягчить злость венета, тихо ответил:

– Нет.

– У нас, венетов, рарогов и других русичей, существует обычай, медленно и громко начал Вальдс, - перешедший к нам от наших предков: уходя в другие края, сжигать свои жилища, - уже спокойнее, но всё так же решительно пояснил венет.
– А к пеплу мы не возвращаемся.
– Он развёл руки в стороны и тяжело вздохнул.
– Дух наших сгоревших жилищ витает на небесах. Только после смерти мы можем войти в них!
– крикнул Вальдс, чтобы не разжалобить себя, и вдруг понял, что Власко ждёт другого ответа.
– И мы не вернёмся назад потому, что теперь ни вам без нас, ни нам без вас не прожить, мятежная твоя голова! Разве ты это не понял во время нынешнего боя?
– Цепким взглядом венет уловил, как потеплели очи Власко.

– Понял, - хрипло сознался Власко, - и я тоже… не хочу розни, - в сердцах добавил он и отвёл смущённый взгляд от венета.

Вальдс вспыхнул, зарделся. "Хорошо, ох как хорошо, что ты признался", подумал он.

– Так что же мне сказать Ромульду?
– спросил он и обречённо подумал: "Как жаль, что не задать этот вопрос нельзя и на одного Ромульда эту участь не взвалишь. Горе-посланники!"

Власко вгляделся в лицо венета и тихо ответил:

– На ладью и в путь! К Гостомыслу в гости! Небось, старый ждёт не дождётся!
– Он не справился ещё с приливом того волнения, которым невольно заразил его венет, и голос его прервался.

Вальдс вдумался в ответ словенина, душой принял его трепетность и доброту и кивнул в сторону Ромульда:

– В гости так в гости… Я так и передам ему. Ромульд стоял настороженный и выжидательно вглядывался в лицо подходившего венета. Рядом с варяжским полководцем стоял взволнованный Олаф и обеспокоенно поглядывал то на одного, то на другого. Вальдс подошёл озабоченный.

– Прежде чем мучить людей тяжким путём, надо всё обдумать самим, хмуро проговорил он своим военачальникам.
– На горячую голову нельзя предпринимать ни одного шага, - глухо, будто самому себе, приказал Вальдс и опустился на берег, поросший мягкой зеленью.^ - Садись, Ромульд! Садись, вождь!" - предложил он и Олафу.

Те молча повиновались.

– Псков - это горячая дума Рюрика. Я чую, её надо похоронить, - с трудом проговорил Вальдс, не глядя на Ромульда. Тот дёрнул плечом.

Вальдс, ни на кого не глядя, немного помолчал, что-то обдумывая.

– Влас предлагает погостить у Гостомысла, - как-то вяло сказал он чуть погодя.
– Всё худо получается… - зло проворчал он и посмотрел на знатного секироносца.
– Ромульд, раскрой душу!

Ромульд пожал плечами и тихо, медленно изрёк:

– Ежели Гостомысл с Власием осели накрепко в Пскове, то что там делать мне?

Вальдс сгорбился, покрутил в раздумье головой и стал рассуждать вслух:

– Гостомысл только сбежал в Псков. Так?
– спросил он самого себя и сам ответил: - Так! Его спугнул гнев Рюрика по Вадимову заговору, - медленно продолжал он и вдруг оживлённо добавил: - Но! Ныне всё спокойно? Спокойно! А у Власия нет постоянной дружины!
– обрадованно заключил он.
– У него только ополчение воев.
– И, развернувшись в сторону Ромульда, он предложил: - Есть смысл рискнуть и занять Псков. Всё равно его надо охранять!
– быстро проговорил он, не дав возразить секироносцу, и весело добавил: - Край от Изборска до конца Чудского озера велик, и мне одному там не управиться!