Рыжее братство. Трилогия

– Пироги? Какие пироги? – будто очнувшись от грез, заморгала женщина, а потом с испуганным ахом: – Пироги! – подхватила юбку и поспешно устремилась в кухню.

– Надеюсь, не пригорят, – вовсе не сердито хмыкнул Кейр ей вслед.

– Любовь подчас требует жертв, – не без патетики вставил Герг и со смешком прибавил: – Надеюсь, выпечка будет единственной, кто пострадал от сего пылкого чувства!

Фокма проводил свою обожаемую влюбленным взглядом и только потом соизволил заприметить нашу компанию. Все еще сжимая в одной руке маленький такой, толщиной с мою руку топорик, крестьянин двинулся ко мне с самым решительным выражением на бородатой физиономии.

– Эй, Фокма, в чем дело? – Я малость занервничала, впрочем, и Кейр тоже, потому что выступил вперед и загородил меня своим телом.

Прихрамывая, мужчина подошел ближе, опустился перед нами на колени, недоуменно нахмурился, обнаружив топор в руке, отбросил его влево, ловко воткнув в колоду, и прочувствованно прогудел:

– Спасибо вам, почтенная магева, как и благодарить, не знаю! Счастьем всей жизни вам обязан!

– Отблагодари, сделай Ярину счастливой, – велела я, не найдя более подходящего поручения и радуясь уже тому, что ополоумевший мужик не полез ко мне обниматься с топором в руке. А то получились бы из Ксюхи две нежизнеспособные половинки!

– Да я! Да мы!.. – забормотал Фокма, а потом схватил мою руку и принялся смачно лобызать ее, точно разнежничавшийся щенок.

Коекак избавившись от признательного сверх всякой меры крестьянина, я змейкой шмыгнула в дом, смущенно бормоча под нос:

– Что они все руки мне измусолить норовят! Это негигиенично! Медом, что ли, там намазано?

– Давай проверим! – тут же предложил Лакс, устремившийся в горницу вслед за мной, пока Кейр и Герг продолжали беседовать с Фокмой во дворе, выясняя, как именно они с Яриной решили устроить свою будущую супружескую жизнь. Матримониальные планы у мужика оказались основательными, не зря, видать, вечеряли под яблонькой.

– Каким образом? – заинтересовалась я, вытирая сполоснутые руки чистым полотенцем.

– А вот так. – Лакс взял мою руку и неожиданно нежно чмокнул прямо в середину ладошки.

– Ну как? – с деланым безразличием уточнила я экспериментатора, пытаясь не обращать внимания на участившееся сердцебиение и предательски наползающую истому.

– Сладко! Но мед ли, не разобрал, надо бы повторить! – нахально заявил рыжий неожиданно охрипшим голосом и, взяв мою ладонь обеими своими, принялся нежно целовать, не пропуская ни одного пальчика. Голубые глаза Лакса горели, как два колдовских светильника, и больше всяких пирогов мне хотелось попробовать на вкус его горячие, такие мягкие, такие твердые, такие нежные губы.

– Уж простите меня, едва не сожгла пирогито! Вот голова дырявая! – В горницу, открыв дверь задом, а потому и не узрев ничего компрометирующего, пятясь, вдвинулась оправдывающаяся Ярина. В руках женщина держала здоровенный деревянный поднос с горячей сдобой, накрытой расшитым, небось парадным, полотенцем, извлекаемым из сундуков по красным дням. – Сейчас к завтраку на стол соберу!

Я неловко отняла руку у Лакса и преувеличенно бодро сказала:

– Не переживай изза пустяков! Все хорошо, что хорошо кончается! Впрочем, к пирогам это не относится. Боюсь, они даже если бы умудрились пригореть, были бы обречены на съедение.

Позавтракали мы и впрямь славно, только при виде крынки с медом мои щеки почемуто начинали неудержимо краснеть, и я избегала поглядывать на рыжего вора, он же, напротив, так и старался поймать мой взгляд.

Глава 20

Дорога до Мидана, или Балаганщики, клады и арбалеты

Собрав вещи в дорогу, мы получили гору снеди плюс ворох добрых напутствий от будущей четы и покинули хутор сытыми и довольными. Обожравшийся Фаль дезертировал из разведки и мирно похрапывал в переметной сумке на крупе Дэлькора. Кстати, жеребец продегустировал пироги с тальником и выразил свое отношение одобрительным ржанием. Кейр укоризненно покачал головой, видя такой перевод продуктов, но больше для порядка, чем от природной жадности. Еды мы прикупили и получили в подарок с изрядным запасом на случай непредвиденных расходов. Должно было хватить до самого Мидана, даже если придется кормить Фаля пять раз в день и накладывать добавки Гергу. Поэт, чуть подлечивший зад, благодаря неспешности нашего передвижения в седле держался относительно устойчиво и развлекал компанию занятными виршами собственного сочинения. Поскольку среди нас присутствовала дама, самые похабные, а потому забавные стишки Щегол читать отказался. Я посетовала на половую дискриминацию, но пока удовольствовалась творчеством, выдержавшим цензуру.

Герг так увлекся очередной песенкой про чаровницу Викки, что даже чуток ровнее сел на Белке. Кейр и Лакс, заразившись энтузиазмом сочинителя, стройно подтягивали припев, выходило даже лучше, чем у нашего трио, вдохновенно воспевавшего подвиги гусей. Правда, лошадь солиста важностью момента не прониклась и все равно ехала так, как хотелось ей, но строй получался почти ровным. Телохранитель впереди, я и поэт в центре кавалькады, Лакс чуть позади.

Что случилось потом, я в первые секунды вообще не поняла. Только услышала резкий свист у левого уха и какойто чавкающий звук, одновременно Кейр одной рукой сорвал с коня щит и выставил его, загораживая мой левый бок, второй обнажил меч. Лакс нагнал нас, резко развернул жеребца, прикрывая правую сторону своим телом и кинжалом в руке и застыл напряженный, как тетива лука, готовый биться, пусть даже биться насмерть. Я это очень ясно видела по решительному изгибу губ и чуть прищуренным, ставшим так похожими в этот миг на истинно эльфийские, глазам. Герг, вцепившись в поводья и гриву Белки, будто пытался прирасти к ним и испуганно озирался. Беспомощный, жалкий Щегол.

Мы все замерли, прислушиваясь, но ничего кроме обычного лесного шума слева и пустой равнины с редкими деревцами справа не видели и не слышали. Ничего подозрительного. Даже птицы, коим следовало бы примолкнуть, будь в округе посторонние, заливались попрежнему.

– А что вообще происходит? – может, и не слишком вовремя попыталась выяснить я, не понимая, с чего это парни так переполошились.

– В тебя стреляли из арбалета, – коротко объяснил Кейр, не отводя взгляда от леса и не опуская щита, и указал мечом в направлении потенциальной угрозы.

Пробудившийся в процессе переполоха Фаль, не дожидаясь просьб или приказаний, молнией метнулся в лес, а я недоверчиво покачала головой. Вот и не верь после этого чудакамфилософам, утверждающим, будто мир движется по спирали и все события в нем повторяются, когда приходит пора для нового витка. Давно ли стреляли в Лакса, а вот уже и мне едва не достался арбалетный болт. Хочется надеяться, что чары в любом случае отвели бы беду, а пока враг банально промазал. Или он просто пристреливался, пугал? Кстати, хотелось бы узнать, что за враг? Почему больше в нас не стреляют, никто с гиканьем не выскакивает из леса, размахивая какиминибудь острыми хреновинами, и не пытается нас убить, или, на худой конец, ограбить? Кто это вообще был? Разбойники, решившие, будто мы им не по зубам, и отступившие в лесные дебри, или какойнибудь агент страшной Тэдра Номус, действующий исподтишка?

Вернулся запыхавшийся Фаль и доложил, весь буквально пылая гневным изумлением:

– Там нет никого! Только арбалет, а к нему привязана тонкая веревка!

– Там никого нет, – озвучила я слепым к магии слова сильфа и соскочила с Дэлькора. Малюткамотылек моментально уселся мне на плечо так основательно, словно вообще никогда больше оттуда слетать не собирался. А то стоит ему чуток прикорнуть, оставив магеву без попечения, так ее тут же всякая шваль обидеть норовит. Я потрепала эльфийского жеребца по холке и не то предложила, не то скомандовала, сама не знаю, на что больше походило:

– Пошли, осмотрим.

Кейр и Лакс без возражений приняли программу действий, правда, воин обогнал меня и двинулся впереди. Слез с Белки даже Герг, то ли за компанию, то ли просто воспользовался шансом размять ноги и дать передышку седалищу. Коней привязали к толстому низкому сучку дерева, Дэлькора я, разумеется, оставила свободным. Захочет уйти, любую привязь порвет, а нет, так хрен от него отвяжешься. Настырный коняга!

Фаль указывал мне дорогу, так что укрепленный в развилке рябины треклятый арбалет, тускло поблескивающий темной полировкой ложа и металлом, зачерненным, чтобы не отбрасывать бликов на солнце, обнаружился быстро. Не веревка, а проволока была хитро прицеплена к спусковому механизму. Я совершенно не разбираюсь в оружии, такие штуки только у отца в определителях на картинках мельком видела. Но эта фигня выглядела очень дорого, таинственно, совершенно и… красиво. Умом я понимала, что из него меня пытались подстрелить как куропатку, но рука невольно тянулась вперед, так зачарованная жертва тянется к вампиру. Похоже, противоречивые мысли коснулись не только меня, Герг и Кейр синхронно простерли ладони вперед и тут же отдернули. Едва коснувшись, почти смутились, будто их, как пацанов, поймали на чемто горячем вроде подглядывания за купающимися в речке девчонками.