Рыжий и черный

— …Хейг следует расторгнуть.

Марк мягко сказал, направляясь к двери:

— Наверное, мне стоит выйти… Эван, кажется, у тебя есть какое-то ко мне дело?

Тот кивнул и, бросив на Вик извиняющийся взгляд, вышел с Марком в коридор. Брендон демонстративно отвлекся на поиски кинжала — он его сосредоточенно искал в выдвижных ящиках стола Марка, когда Вик знала — кинжал всегда хранился в тайных ножнах на предплечье колдуна.

Брок мрачно замер, исподлобья рассматривая Вик — она знала этот взгляд, раньше она его боялась.

— Все хорошо, Брок, — улыбнулась она. — Пришло время двигаться дальше. Пришло время менять жизнь.

— Верно, — кивнул мужчина. — Боюсь, мне этого будет отчаянно не хватать.

Вик не сдержала смешка:

— Чего именно? Купания в Петлянке из-за меня? Погонь за бокором из-за меня? Или зимней Ривеноук?

— Всего и сразу. — Он взъерошил свои волосы и признался: — Шарлотта… Идо… Нерисса Идо безмагична.

— Разве для тебя это имеет значение?

Он, не задумываясь, отрицательно качнул головой:

— Нет, абсолютно нет. Но тебя мне будет не хватать.

Брендон вмешался:

— Я тут знаю одного рыжего лиса…

Брок рассмеялся:

— О нет, обойдемся без него. — Он резко протянул колдуну свою левую ладонь: — Давай, я готов, а Вики, кажется, готова уже давным-давно.

Она решительно протянула левую ладонь Брендону. Остальное было словно в полусне.

Нарисованная руна на ладони.

Легкий укол кинжала.

Смешанная кровь.

И Вики согрел в последний раз общий эфир с Броком, а потом она впервые за последние седьмицы осталась одна.

Только её чувства, только её эфир, только её тепло.

Брендон спешно наложил на ладонь Вики повязку и вышел в коридор, давая им с Броком время попрощаться.

Она сделала то, что никогда раньше бы себе не позволила — обняла Брока крепко-крепко, как родственника или даже как Эвана:

— Спасибо тебе за все. За тепло, за поддержку, за спасение, за Эвана и Полин, за Дрейка и его жизнь… За то, что научил быть другой — без тебя я так сильно не изменилась бы. Привычно бы жила за чопорной маской приличной неры и думала, что все так живут. Ты научил меня быть свободной. И ты по-прежнему мой брат — даже не смей сегодня же перетаскивать свои вещи в офицерский дом. Ты живешь у нас — пока не найдешь свой собственный дом. Это даже не обсуждается.

Брок поцеловал её в макушку:

— И тебе спасибо. Я бы не продержался эти дни без твоей помощи. Я бы не пережил подвал и унижения. Я… Всегда буду твоим братом — даже не смей прятаться от меня за маской леры, — чуть переиначил её слова он.

— Не буду… — пообещала она, замолкая и просто обнимая Брока. Без него было непривычно и пусто в сердце, но скоро эта пустота заполнится Эваном.

Брок первым отпрянул от Вик и предложил:

— Что ж, время заключить новый ритуал?

Она отрицательно качнула головой:

— Не сейчас.

Брок удивленно приподнял брови вверх, но промолчал, принимая её решение. Он открыл дверь, пропуская Вик первой из кабинета, потом вышел сам.

Эван шагнул к Вик, первым делом проверяя повязку на её ладони, а потом обнял за талию и поцеловал в висок:

— С новым этапом в жизни, Вики. — он посмотрел на Брока и пожелал и ему того же самого.

Марк неделикатно кашлянул, напоминая о себе:

— Леры, в управление? Я постараюсь привести вашего Отиса в порядок, если это еще возможно. И капельку усовестить для дачи показаний. Чистосердечное раскаяние крайне полезно для души. Обязанность инквизитора — вести души к чистоте. Никого больше совестить не надо?

Брок мрачно заметил, направляясь на улицу:

— Нера Чандлера. У нас на него почти ничего нет. Чистосердечные признания были бы в самый раз, а то королевский судья отказался выдать ордер на его арест. У нас всего двое с половиной суток, чтобы нарыть на Чандлера хоть что-то, иначе придется отпустить.

Вик тут же заинтересованно просила:

— А Сайкс?

Ей ответил Эван:

— Объявлен в розыск, но пока никаких следов обнаружить не удалось.

Вик нахмурилась — она понимала, что ночью было не до расследования, особенно такой ночью, как сегодняшняя:

— Ясно, тогда надо срочно опросить Финча и Одли — узнать, что известно им. Если доктора, конечно, дадут разрешение на разговор с ними.

Эван подтвердил её слова:

— Вик, ты в госпиталь. Только не одна. Тебя там будет ждать Лео. Не забудь Одли напомнить, что он лишен сладкого, Вик.

Брок не удержался и спросил — тайна наказания в луну интересовала не только его:

— Все понимаю, но почему такое странное наказание? Луну без сладкого?

Эван открыл перед Вик уличную дверь и спокойно заметил:

— Ровно через луну, двенадцатого трескуна у Вик день рождения. Я же не мог лишить нас всех праздника — Вики исполняется двадцать один год. Это всегда празднуют широко. Торт уже заказан в лучшей кондитерской города. Что-то еще?

— Нет, — улыбнулся Брок.

— Тогда ты, Брок, в управление — отвезешь отца Маркуса. С допросом Чандлера погоди, без сведений Вик и обследования завода даже не пробуй. Нас адвокаты Чандлера с потрохами съедят, обвинив в клевете… Заодно дождись приезда Себа — вдруг та телефонная нерисса, которая соединяла Отиса и Чандлера, что-то подслушала… Пока будешь ждать, займись Отисом и амулетами. Я сразу на площадь Воротничков — весь день буду там. Прошу, не забывайте держать меня в курсе происходящего.

Брок вместо ответа привычно отмычался — знал за собой грешок все тащить на себе: он всегда был старшим в Особом отделе, а сейчас оказался на вторых ролях.

Он помчался без зонта к своему паромобилю, приветливо распахивая дверцу перед отцом Маркусом. Тот тихо ему сказал:

— Грех гордыни — страшный грех.

Брок сел за руль, отшучиваясь:

— Я не гордый, я трудолюбивый.

Марк сдал Эвана — подслушивать мысли у инквизитора теперь получалось даже против его воли:

— Новый полицейский участок в бывших трущобах. Как ты думаешь, кто его возглавит, а, лер-суперинтендант?

— Ммм…

— Именно.

Эван проводил глазами исчезающий в серых струях дождя паромобиль Брока. Вик открыла свой зонт и пошла по ступенькам инквизиции, сама себе удивляясь — она годами боялась этого заведения, а теперь у неё тут друзья. Эван поспешил за ней, быстро прощаясь с Брендоном.

В салоне паромобиля, крайне тихо, чтобы не услышал Адамс, Эван сказал:

— Заметила у Брендона новый шрам на левой ладони?

Вик вздрогнула, понимая причину резких изменений в колдуне и обернулась назад, рассматривая стоящего на крыльце и провожающего их взглядом Брендона: