Рыжий и черный

Брок с улыбкой буркнул:

— Эван, не стоит приезжать за мной — со мной все в порядке. Я у Грега под его пристальным присмотром. Если душа требует действий — направь полицейских в «Веселую вдову» — это был небольшой клуб у Ривеноук. Парни в курсе. Именно там нас с Грегом и заморочили.

— Это не так, — веско сказал Грег, но Брок отмахнулся от него:

— Потом… И, Эван, распорядись найти Алистера. Лучше него никто следы не распутает. Я сейчас приведу себя в порядок, и отправлюсь туда же… Хорошо-хорошо-хорошо, захвачу с собой… Кого-нибудь.

Грег громко, чтобы его было слышно в трубке, сказал:

— Эван, я пойду с Броком. И меня в «Веселой вдове» не было.

Брок закатил глаза вверх:

— Хорошо, Грег бросил меня раньше — не попал во «Вдову». Надо искать следы нашего шутника — их не может не быть. Эван, не беспокойся, все будет хорошо. А, да, чуть не забыл… Номера газет утром не нужно скупать — демоны с фиксограммами! Мне все равно. Увидимся! — он положил трубку и внимательно посмотрел на Грега: — я тебя ни в чем не обвиняю, слово чести! Удалось выпутаться из лап этого… шутника, и хорошо. У меня нет претензий к тебе. Я знаю: мог бы — ты бы вытащил и меня. Не вытащил — значит, не мог. Никаких претензий.

Грег снова веско, чтобы точно достучаться до Брока, повторил:

— Я тебя не бросал. Я задержался с лер-мэром. Обсуждал с ним ваше с Лиз награждение за борьбу с Проломом. Сорель искренне убежден, что ты и так его должник, так что дополнительно награждать тебя не стоит. По поводу Лиз его позиция однозначна — помощь скандальной личности не заслуживает награды. Он считает, что наградой является умолчание. Как-то так. Когда я покинул мэрию, ни Эвана, ни тебя, несмотря на нашу договоренность о встрече, не было. Я тебя не бросал.

Брок нахмурился, опуская глаза вниз и рассматривая свои босые, грязные ноги. Он потер лоб, прошелся пятерней по волосам, поджал губы — видимо, усиленно думал.

— Мне казалось, что морок случился в паровике… Я тогда явственно почувствовал, как ветер треплет мои отросшие волосы, когда как на самом деле я… — он снова пальцами прошелся по своим коротким, меньше дюйма, волосам. — Получается, что все случилось раньше? — он посмотрел сейчас невероятно грустными глазами на Грега.

— Получается, что так.

— Это явно демоническая хрень. Или гранд-мастер, как и я, по силе воздействия.

Грег поделился своей неуверенностью:

— Отец Маркус утверждает, что это не демон и это не одержимость, но… Мне кажется, что он ошибается.

Брок расплылся в злой улыбке, не предвещавшей напавшему на них ничего хорошего:

— Прорвемся! Никуда не денемся. Найдем нашего шутника. — он прошелся по комнате, оглядываясь и собираясь с силами: пыльный, грязный, несуразный в своей шторе, обмотанной вокруг талии, но серьезный и уверенный в себе. Грег оперся спиной на стол, сложил руки на груди, только сейчас вспоминая, что тоже совсем не одет. Надо приводить себя в порядок и идти в «Веселую вдову» — разбираться с тем, что случилось с Броком. А хотелось одного — остаться в спальне наедине с Лиз и продолжить то, на чем их прервали: они как раз обговаривали новые правила совместного… Выживания. Когда опасаешься подлянки от спутника, это не жизнь — это выживание. Только так и стоявший перед глазами горящий Чинд убеждал его бороться, а не бежать от Лиз, прикрываясь своей беспомощностью перед ударами неизвестного шутника. Надо же, Брок обозвал тварь, которая с ними играет, шутником. Шуточки так себе, если честно.

Из спальни с ворохом одежды в руках вышла Лиз. Она протянула одну стопку Броку:

— Марш в душ — тебя словно в грязи изваляли! Приводи себя в порядок, прежде чем куда-то бросаться, Жабер.

Брок, задумчиво проводя пальцем по грязному плечу — под пальцами в бархатистый комок скатывалась пыль, — проворчал:

— Меня валяли не в грязи. Меня валяли в пыли.

— Иди уже, чудо пыльное! — настояла Лиз. — Помоешься — я тебе обработаю раны на ногах.

Брок отмахнулся:

— Само заживет! — Он направился в ванную, расположенную в спальне, замирая в дверях: — Лиз, Грег, спасибо за все. Я оценил вашу любовь ко мне.

Лиз, подавая Грегу вторую стопку одежды, проворчала:

— Какую еще любовь, Жабер?

Он ткнул пальцем в Лиз:

— Ты меня не пристрелила. Он меня не испепелил — это о многом говорит! — он предпочел скрыться в спальне, чтобы не слышать их ответов.

***

Виктория задумчиво сидела в кресле, пытаясь понять: стоит доверять решению Брока или все же нестись ему на помощь, как она собиралась до его звонка? Брендон, опять своем костюме-неприятности, присел на край низкого стола перед ней:

— Виктория…

Он редко позволял себе так обращаться к ней, значит, считал, что дело крайне серьезное.

— Да, Брендон? — она заставила себя улыбнуться.

Алые руны сверкнули на слишком серьезном лице Брендона:

— Расскажешь, что конкретно ты чувствовала все это время через ваш с Броком общий эфир?

— Ничего необычного, — Вик пожала плечами. — Совершенно ничего необычного. Брок был открыт, как вчера и позавчера. Он не закрывался ни на минуту.

Эван задумчиво стоял рядом, опираясь на спинку кресла — Вик ему уже все рассказала. Причем почти такими же словами. Эван посмотрел в темные окна — время близилось к полуночи. Улица перед домом была пуста, и только одинокие уличные фонари, как постовые замерли на своих местах.

— Я прогуляюсь… — тихо сказал он, направляясь в заднюю часть дома, где был выход в сад. Брендон лишь кивнул ему:

— Конечно… — он вновь занялся Викторией, даже за руку её взял: — и все же, расскажи, пожалуйста.

Вик не стала возмущаться или капризничать — сейчас любая мелочь может дать подсказку в разгадке происходящего вокруг них. Ладно еще Грег, но почему Брок попал под удар? Это было совсем непонятно.

Виктория начала, старательно подбирая слова — от её формулировок зависело многое:

— Сперва Брок злился и нервничал — видимо, сидел на совещании. Потом его эмоции изменились — он стал… Веселее, легче, он словно… Помолодел. Именно! Я за пол-луны знакомства никогда не ощущала у него таких эмоций. Потом он заснул, а проснулся, и появилась дикая тревожность, переходящая в панику и даже испуг. Он словно обезумел. Вот это и заставило меня бросаться на его поиски. Хорошо, что он догадался сам телефонировать.

Брендон вкрадчиво спросил — ведь умеет общаться, когда хочет:

— Как ты сама себя ощущала при этом? Не было ничего необычного?

Вик снова пожала плечами — ей это тоже не давало покоя:

— Не знаю. Для меня все было обычно — я готовилась ко сну… Поскольку Эван не жаловался, что я вела себя странно, полагаю, что и в самом деле не натворила ничего необычного.

Брендон вздохнул и неожиданно признался:

— Тогда я ничего не понимаю. Эфирное воздействие на Брока не могло не задеть тебя.

— Но не задело, — пожала плечами Вик.

— Вот это и непонятно… — он потер пальцами лоб. Они скользили по коже, задевая руны, и те светились алым, опасным эфиром, как гирлянды на новогодних площадях.