Рыжий и черный

— Не боишься, что потом Верния восстановит свои порты и…

Эван вздохнул:

— Поэтому надо досконально проработать договор с Вернией о торговых потоках, а у меня весь Городской совет подчистую сбежал, еще и с награбленным. Придется объявлять внеочередные выборы в Городской совет.

Виктория отвлеклась от записей:

— Не хочешь единолично править?

Эван демонстративно передернул плечами:

— Только не это. Аквилита всегда была Вольным городом, пусть им и остается. Предпочту опираться на команду хоть что-то понимающих в управлении городом, чем пытаться самому вникать во все мелочи. Мне хватает и службы.

То, что скоро на его плечи лягут заботы о родовых землях, он промолчал — пока что отец числился в пропавших без вести, его еще не опознали среди множества изувеченных тел после бойни в Олфинбурге. Возможно, скоро придется возвращаться в столицу на похороны, а Виктории запрещен въезд без ограничивающей эфир печати. Печать она не поставит ни за что, да и Эван будет первым, кто запретит ей это делать, так что впереди светила разлука, а ведь медовая луна еще не закончилась…

Брок, все это время нагло спавший, приоткрыл глаз, разворачиваясь в своем кресле в проход:

— О чем речь?

Эван качнул головой, отвлекаясь от грустных мыслей:

— Особо ни о чем — Верния вывозит свою артиллерию с линии Меца.

— Ого! — Брок потянулся и зевнул: — Кле… Элизабет, готовься — скоро пойдем на вылазку!

На рыжего шикнули все, кто был в кабине — и Эван, и Грег, и тоже дремавшие эксперты, и судебный хирург. Удержались только санитары — им по статусу было не положено.

Лиз приоткрыла глаз:

— Жабер, не сейчас. — Даже тут в дирижабле, откуда не сбежать, она крепко сжимала ладонь Грега, чтобы защитить его от лоа. — Потом, у тебя денег и так — хоть купайся в них… Не верю, что ты умудрился их все потратить.

— Ладно-ладно, когда скажешь. — легко пошел на попятную Брок. Грег удобнее прижал к себе Лиз, не расспрашивая о вылазке — она имела право на свои тайны. Та еле слышно сказала:

— Контрабандный потенцит закопан в Вернии у Трех великанов…

Виктория, заметив, что из-за воплей Брока судебный хирург проснулся, повернулась к нему:

— Картер, можно вас..?

— Да? — молодой мужчина выпрямился в кресле, сонно моргая глазами. — Я вас слушаю.

— Меня интересует ваше мнение. Какова на ваш взгляд вероятность того, что из погибшего юноши хотели сделать руку удачи или иначе славы? Вы же слышали о таком ритуале…

Картер потер подбородок и честно признался:

— Лера Виктория, я не маг. Это надо спрашивать колдуна.

Колдун продолжал делать вид, что спит — Брендон, сидевший в самом конце ряда, совсем провалился в своем пальто, как всегда прячась за его широким воротом. На словах Картера о колдунах он даже похрапывать стал.

Виктория посмотрела на Брендона, но его совесть мирно спала. Ответил Виктории Грег:

— Учитывая, что руку убитого специально оставили сверху, предположительно для эээ… Очистки от мягких тканей… То такая вероятность есть — жаль, что не подумали об этом там, на месте. Надо было оставить кого-нибудь в засаде на такой случай…

Эван кивком подтвердил свое согласие, рассматривая рисунок, который сделала Виктория: схематичный набросок расположения тела убитого в дереве. Руки как раз были над головой — видимо, чтобы легче доставать потом. Брок задумался, вспоминая:

— Рука удачи делается обычно из руки висельника, но висельник при этом должен быть вором. Причем хорошим вором, чтобы удача перешла к новому хозяину.

Картер вмешался — вот тут он точно мог подсказать:

— Я осматривал пальцы — они с прижизненными переломами. Если мальчишка и был вором, то не сильно и удачным — он не следил за пальцами. Для воров пальцы — все. Это их главный инструмент.

— Ясно, — вздохнула Виктория, и Брендон все же ожил, выпрямляясь и показываясь из глубин своего пальто, как кракен всплывает на поверхность:

— Не всегда для руки славы, она же рука удачи, она же светильник славы требуется рука хорошего вора. Любую руку можно доработать в процессе обработки. — он оглядел мужчин и предложил: — Сам процесс вымачивания в жире требует объяснения или…?

Вик вмешалась:

— Брендон, на твою ужасность никто не посягает. Давай без таких подробностей.

— Тогда я сказал все. — Татуированные руны на его лице полыхнули алыми искрами. Эван нахмурился и чуть подался вперед, вглядываясь в Брендона. Эван был магом, полностью выгоревшим в результате силового шторма. Он потерял возможность видеть эфир и взаимодействовать с ним. Только сейчас он готов был поклясться на свою правую руку, что явственно видел алые искры, пробегающие по рунам Брендона. И что бы это значило?

Брендон вновь закрыл глаза, оплывая в кресле, но Вик не дала ему заснуть:

— Можно еще вопрос?

Мужчина приоткрыл один недовольный жизнью глаз:

— Попытайтесь, лера Виктория.

Без воспоминаний отца Маркуса, удаленных из памяти Вик вчера, без его снисходительности и волнения за строптивого колдуна, воспринимать Брендона другом было тяжело. Он постоянно держал дистанцию, предпочитая одиночество. За все время он только пару раз обратился к ней по-дружески.

— Брендон…

— Даааа? — колдун пополз по креслу вниз, прячась за пальто.

Вик решительно сказала:

— Приблизительные сроки изготовления руки удачи известны?

Брендон пожал плечами — его движение было почти незаметно:

— От пары минут после смерти — как только палач отвернется, до нескольких лет — при попадании в тюрьму и возврате за рукой удачи в склеп. Был у меня и такой случай. — Уточнять, кем он был в той истории: колдуном, вернувшимся за рукой удачи, или храмовником, отслеживающим незаконный ритуал, — он не стал. Специально. Вот любит он шокировать людей!

Эван повернулся к Алистеру:

— Сержант…

Тот подобрался:

— Да, комиссар?

— Организуйте в той дорожной хижине наблюдение за деревом. Сегодня преступник вряд ли туда сунется, но мало ли.

Алистер понятливо кивнул:

— Уже к ночи полицейские будут на месте, не извольте сомневаться. Что-то еще?

Эван посмотрел на Вик, та пожала плечами:

— Пока больше ничего. Ждем результатов от Одли и от экспертов…

Дирижабль стал плавно снижаться, заходя на посадку. Загрохотала лебедка, выкидывающая гайдроп для причальной команды, ожидающей дирижабль у мачты. Скоро нос дирижабля уткнулся в стыковочный узел и прочно замер — можно было покидать гондолу, опять по веревочному трапу — даже у Полей памяти мало места для приземления огромной сигары дирижабля.