Рыжий: спасти СССР 2

Может быть, я каких-то законов и не знаю, но в том, что я говорю, нет противоречий. Вопрос только стоит в правильной организации дела. Но это уже вопрос вторичный, вполне оперативно решаемый. Решить бы проблему стратегически. Нужно решение наверху. Пусть проконсультируются с юристами, может я чего-то и не усмотрел.

— Не нужно отвлекать Первого секретаря обкома партии такими мелочами. Я передам по инстанции ваше предложение. Но не рассчитывайте, что оно будет принято, — Любовь Михайловна посмотрела на меня легко читаемым взглядом.

Она уже хотела бы, чтобы я покинул её кабинет. Многим начальникам не нравится, когда их отвлекают от важных дел: будь то игра в шахматы на рабочем месте или же чаепитие с вкусными и дефицитными конфетами.

— Любовь Михайловна, я лишь прошу того, чтобы все мои бумаги были прочтены, взвешены и рассмотрены, а не выкинуты сразу же в урну, — всё-таки произнёс я, не спеша покидая кабинет. — Я ведь упертый, но с понятием. А еще и умею благодарить. Если будет аргументированный отказ — я приму его как должное, не пойду к Романову.

Я покинул помещение, гордо и спешно направился прочь. У меня и так через сорок минут уже начинается тренировка со Степаном, а также с пятью парнями из общежития и училища. Нужно еще форму из общежития забрать.

Я придумал, как можно выкрутиться из ситуации, когда у меня или у Степана не будет времени на то, чтобы заниматься с ребятами спортом. Принцип Ланкастерской школы подходил тут идеально. Это когда сами ученики, старшие, обучают младших учеников.

Вот я и хотел подготовить пяток «сенсэев», чтобы они впоследствии могли иногда заниматься и без нас со Степаном. Словил себя на мысли, что таким же образом я бы мог и организовывать организованную преступную группировку под конец восьмидесятых годов, чтобы прославлять в негативном свете бандитский Петербург. Ребят уже сейчас готовить, чтобы вырастить из них бойцов к концу восьмидесятых.

— Ты уже без своей девушки и шага не ступишь, — подначивал я друга, когда пришел в спортивный зал. — Настёна, рад тебя видеть. Хорошеешь с каждым днём. Смотри, Татьяна укатила на юга, причём дала мне перед этим отставку. Так что я сейчас в активном поиске и мужчина хоть куда.

— И я тебе, мужчина, настучу хоть куда хочешь. Хочешь — по морде твоей наглой. А хочешь — и по тому месту, которое более всего будет тосковать по Тане, — сказал Степан.

Я даже удивлённо на него посмотрел. Меняется Степан Сергеевич.

— Настя, а ты на него сильно влияешь. Уже шутить начал, — обратился я к комсомолке.

Зал мы оборудовали так, что он стал даже где-то похож на профессиональный. Деньги, отобранные у фарцовщика Ильи, уже работают на благое дело. Всеми покупками занимался Степан, и он к этому делу подошёл с умом и даже фантазией.

Были у нас три больших подвесные груши, две малые груши, вдоволь скакалок, сразу десять пар перчаток. Купили даже канаты, чтобы можно было быстро сделать ринг.

И после таких покупок Степан даже и слова мне не сказал о краже, больше не упрекал теми деньгами, что забрали из квартиры Ильи. Всё же даже где-то было и обидно, что он посчитал, что эти деньги я собирался полностью прикарманить себе, наверное, на красивую жизнь. Хотя, поход в ресторан «Астория» я бы повторил. Кормят там как-то необычайно, учитывая советские реалии.

— Толя! Анатолий… э… — услышал я знакомый голос у входных дверей в спортивный зал.

Там стоял Матвей и пытался подобрать слова — как именно ко мне обратиться. Наверняка не знал отчество, но понимал, что здесь меня не стоит называть Тольчиком или ещё кем-то.

Да, я его ещё приглашал тогда, когда мы были на даче у Эдуарда Мальцева. Матвеев, парень вроде бы и неплохой, неуклюжий только — так это можно всегда подправить тренировками. А уж чего-чего, а силы ему не занимать. Да и мозги парню нужно вправить. А спорт — одно из самых эффективных средств, чтобы не было времени на всякие глупости и дурные мысли. Ну а если они вдруг даже появляются такие и после тренировки — значит, тренировка была слабая.

Поработали мы знатно. Степан старался в этот раз, так что мне пришлось и отхватить. Не сказать, что я проиграл ему в сухую, что не может не радовать, но всё же пока до уровня Стёпы мне нужно дорасти. Я уверен, что те приёмы, уловки, захваты и всё прочее, что является составной частью военно-прикладного рукопашного боя, я ещё смогу реализовывать, но позже, когда ко мне вернётся и гибкость, и сила, да и скорость принятия решений.

— Всё, Толя, встретимся завтра на работе, — деловитым тоном, явно несколько рисуясь перед своей женщиной, сказал Степан и по-хозяйски схватив руку Насти, пошёл вместе с ней на выход.

— Она просила узнать о тебе. Чем живёшь, что делаешь… — неожиданно для меня, когда я уже закидывал сумку на плечо, чтобы уходить из зала, сказал Матвеев.

— Ты говоришь сейчас о Лиде? — задал я не совсем умный вопрос.

О ком ещё может со мной разговаривать Матвей, как не об этой занозе. Впрочем, я вспоминаю то наше с ней близкое общение на берегу Финского залива даже с некоторым трепетом. Было как-то… эмоционально. Однако, новые отношения прямо сейчас мне не хотелось. Тем более что и со старыми своими отношениями я так до конца не разобрался, а просто решил пустить всё на самотёк, чтобы не отвлекаться, а решать насущные свои вопросы.

Глава 8

Алексей Николаевич Косыгин, Председатель Совета Министров Советского Союза, смотрел на поплавок своей удочки и практически его не замечал. Вновь нахлынуло раздражение от всего того, что происходит вокруг. Озеро, которое находилось практически на территории дачи советского чиновника, кишело рыбой. И рыбаку нужно быть внимательным, так как место прикормлено, и клевало почти беспрерывно.

И сейчас поплавок активно дёргался, периодически уходя под воду, но Алексей Николаевич не реагировал, голова была повернута в сторону озера, но взгляд был в никуда. Буквально перед отъездом на двухдневный отдых был сформирован отчёт по выполнению текущей пятилетки. И то, что Косыгин видел, удручало. Показатели не шли ни в какое сравнение с тем, что показывала первая послехрущёвская пятилетка. Вот тогда был взрыв экономики, надежда на то, что Советский Союз всё же вырвется вперёд, исчезнет дефицит, образуется мощная, непотопляемая экономическая система.

Тщетно. Реформа хозрасчета, наделявшая предприятия свободой маневра в рамках общего плана, а так же возможностью распоряжаться прибылью, постепенно сворачивалась. Любые инициативы Косыгина встречали шквал критики, пусть она и звучала при закрытых дверях. А так все хорошо, нефть добывается, трубы наполняются, как и бюджет нефтедолларами. Но разве это может продолжаться вечно?

— Алексей Николаевич, у вас клюёт! — Косыгин услышал голос зятя за спиной и спохватился.

Председатель Совета Министров СССР резко подсёк рыбу и споро, несмотря на своё изрядно пошатнувшееся здоровье после клинической смерти, всё равно выудил немалого размера карася. Нет рыбака, который не радовался бы своему улову, если только этот улов есть. Вот и Косыгин сразу повеселел, глядя на добротного жирного карася.

— Под килограмм будет, не меньше! — явно преувеличивая, сказал Джермен Гвишиани, зять Косыгина.

— Не нужно привирать! Я тебе не этот, — Косыгин провёл пальцем по бровям, намекая на Брежнева.

— Да что вы такое говорите, Алексей Николаевич! — деланно возмутился Гвишиани. — Разве же можно вас сравнивать с этим.

Зять пару раз ударил ладонью по своей левой груди, где у награждённых должны висеть наиболее значимые награды. Еще одна отсылка к Леониду Ильичу.

Косыгин ненавидел Брежнева. Вот насколько сильно связывал с ним надежды на создание мощной советской экономики сразу после государственного переворота и смещения Хруща, настолько сейчас и ненавидел. Да и Брежнев не питал особой радости от общения с интеллигентным и умным председателем Совета Министров. Вот только заменить Косыгина генсек пока не решался. Однако резал все начинания Алексея Николаевича на корню.