Рыжий: спасти СССР 2

После ареста, признания и «самоубийства» Гвишиани, Юрий Владимирович сделал для себя определенные выводы. Пересмотрел свои прежние взгляды на методы проведения экономических, а следовательно — и социальных реформ в Союзе ССР. Прежде он ориентировался на Запад, полагая, что следует взять там все лучшее. По крайней мере — в том, что касается мелкотоварного производства. Да ведь и опыт товарищей из ГДР, Югославии и Народной Венгрии продемонстрировал, что в новой НЭП нет ничего плохого.

Не засуетись западные спецслужбы, которые тут же кинулись вербовать Гвишиани и некоторых других советских специалистов, надеясь сделать из них послушных исполнителей различного рода подрывных акций, может быть и покатился бы Союз по дорожке, выстланной благими намерениями, в одно жаркое местечко. Спасибо Чубайсову, позволил уяснить, что методы искать надо не на Западе и даже — не в Восточной Европе, а здесь, у себя под боком. Как он там сказал в одной из своих речей:

«Ресурсы социализма воистину неисчерпаемы!»

Правильно сказал. Молодец, Рыжий!

Одно лишь беспокоило Юрия Владимировича. Внезапное превращение шалопая, фарцовщика, да и — уголовного элемента — были у Андропова и такие сведения — в парня правильного советского образа мысли и действия. Конечно, ведет он себя как какой-нибудь американский Элвис Пресли, правда, без наркотиков и прочего свинства, на стадионах выступает, разъезжает с собственной охраной и мотоциклетным эскортом, у себя в ЛИСИ — царь и бог, но ведь дело-то он делает, а не зря языком треплет, как комсомольские вожди.

Косыгин, лишь недавно оклемавшийся, после гибели зятя и попадания в психушку дочери, доложил на экстренном заседании Политбюро о цифрах экономического роста за последние несколько месяцев. Внедрение одних только РПЦ при ПТУ в масштабах некоторых регионов страны, принесло больше денег, чем продажа водки. Да когда такое было?! Расширение этой практики, того и глядишь, по доходности обгонит торговлю нефтью и газом с Западной Европой. А казалось бы, школяры всего лишь паяют утюги и самовары, которые продаются потом населению.

Та самая материальная заинтересованность граждан, о которой так любят болтать на партийных и профсоюзных собраниях, но при этом ничего не делают, чтобы ее реализовать, оказывается, может приносить немалые деньги государству. И ведь не только ПТУ-шники уже зарабатывают на этом. Взять тех самых «сталинских кустарей», деятельность которых фактически была упразднена Хрущевым. Будучи, по решению тамошних исполкомов, легализованы в отдельно взятых областях и республиках, они уже смягчили проблему товарного дефицита.

Да только ли кустари? Возможность приобретать землю в размерах, превышающих пресловутые шесть соток, при условии использования их под сады-огороды с продажей излишков населению, лишила плодово-овощную мафию одной из главных статей дохода. А РПЦ при учебных заведениях, которые готовят специалистов легкой промышленности, фактически подорвали деятельность цеховиков. Андропов, совместно с Щёлоковым, уже провел совместное заседание, на котором решено было использовать и масштабировать опыт службы безопасности ЛИСИ, создав небольшие мобильные охранные группы с расширенными полномочиями, для охраны РПЦ и кустарей от преступных посягательств.

«СЭРИКО — служба экстренного реагирования на изменение криминогенной обстановки» — так Председатель КГБ предложил назвать новую структуру, а министр внутренних дел усмехнулся и пробормотал: «Эскадроны смерти…»

— Хотел с тобой посоветоваться, Юра! — сказал Брежнев, усадив все еще погруженного в свои мысли гостя в плетенное кресло, напротив себя. — Кого бы мне пригласить на нашу, с Викторией Петровной, золотую свадьбу?

* * *

— Ну как живете, Степан? — спросил я. — Как Настя?

— Хорошо живем, — с иронией ответил он. — Душа в душу… Настя у себя в райкоме день деньской пропадает…

— А ты — у меня, — завершил я.

В августе Степан Сергеевич Конопелька и Анастасия Андреевна Смолян расписались и сыграли свадьбу в «Астории». Настины родители больше не противились ее браку. Еще бы! Жених — правая рука самого Чубайсова. Хозяина! Да и невеста не последний человек в городе. Игоря Владимировича Трошкина, первого секретаря Дзержинского райкома комсомола города Ленинграда, за бытовое и моральное разложение сняли.

Полагаю, тут не обошлось без Маргариты Булкиной, которая, видать, решила поквитаться с отставным любовником. За что, черт ее знает. Как бы то ни было, по моей рекомендации первым секретарем назначили товарища Смолян, в замужестве Конопелька. Новый секретарь стала самым активным поборником моих нововведений. Да и в собственно комсомольской работе принялась устранять всяческий застой и рутину.

Даже прием в комсомол, достигших подходящего возраста школяров, превратила в общерайонный праздник. Музыка, красные флаги, киоски со всякой вкуснятиной, произведенной в РПЦ при кулинарных учебных заведениях. Благодаря инициативе Насти, комсомолия Ленинграда вызвалась в кратчайшие сроки воздвигнуть защитную дамбу вокруг города, чтобы раз и навсегда решить проблему наводнений.

Идею новой комсомольско-молодежной стройки одобрили на самом верху. Так что работы у Степановой жены прибавилось и у него был повод жаловаться. Так ведь и ему не приходилось бездельничать. С некоторых пор стало ощущаться какое-то тихое, но упорное противодействие нашей деятельности. И дело было не в бюрократических проволочках. Чиновники — партийные и хозяйственные — как раз опасались с нами связываться.

При полной поддержке Романова, таких мастодонтов мы сковыривали на раз. Кого-то — на персональную пенсию, кого-то переводили с понижением, кого-то уличали в аморалке, как товарища Трошкина, а кого-то отдавали под суд, за срастание с мафией, подобно плесени, проникшей во многие предприятия городской торговли и общественного питания. Конечно, по нам тоже наносили ответные удары, но мы научились их отбивать.

Нет, не бюрократы и не проворовавшиеся торгаши начали нам гадить, а какие-то пока не очень понятные силы, которые умудрялись срывать казалось бы надежные договоренности, подбрасывать листовки, обвиняющие ЛИСИ и меня лично в подрыве основ советского строя и внедрении чуждых нашему образу жизни мелкобуржуазных ценностей. Доходило и до открытых выступлений.

Так во время моей встречи с молодыми музыкантами в одном из Ленинградских Домов Культуры, когда я предложил парням и девчонкам начать самим создавать рок-команды, дабы противопоставить нашу прогрессивную музыку западной, несколько типов в зале стали выкрикивать: «Позор! Долой ЛИСИ! Чубайсов, вали в Израиль!». Крикунов моя охраны скрутила и передала наряду милиции. И это бы ошибка.

Надо было взять их в наш офис и там допросить, на предмет того — кто их послал и с каким заданием. Глядишь, и потянулась бы ниточка. Илья, который уволился из КГБ и теперь легально возглавлял нашу группу контрразведки, кое-что все же нарыл. По его утверждениям в СССР давно уже действует подпольное движение революционных фундаменталистов, основанное еще в тридцатые недобитыми троцкистами.

Подпольщики эти были отлично законспирированы и гадили исподтишка. На их совести было уже несколько довольно громких терактов. В том числе — и недавний пожар в гостинице «Россия». Судя по безнаказанности, фундаменталистам покровительствовали высокопоставленные сотрудники в МВД и КГБ. Я поручил Илье Никитичу собрать как можно больше данных, чтобы предоставить их Андропову.