Рыжий: спасти СССР 2

Каждое рабочее утро мы начинали с планерки службы безопасности ЛИСИ. Докладывали начальники групп. Кроме Воронина, обрисовывали обстановку: Матюшин, руководитель группы противодействия криминалитету, Конопелька — руководитель группы моей личной безопасности и охраны моей семьи, а также — Петр Матвеев, которого я принял на службу в качестве руководителя группы экономической безопасности. У этого атлета и студента-недоучки оказались способности в этой сфере.

Все эти мужики уже сумели показать себя в деле. Получали министерскую зарплату. ЛИСИ купил им кооперативное жилье и автотранспорт. Кроме того, они были преданы лично мне и той идее, которой все мы служили. Так что — работали на совесть. Выслушав их сегодняшние доклады, я достал из специальной папочки документ, который мне передал от Романова специальный курьер.

— На повестке дня два вопроса, товарищи, — заговорил я официальным тоном. — Первый. Принятое Советом Министров СССР закрытое постановление. С текстом вы ознакомитесь самостоятельно, а пока я скажу только, что в нашей стране создается особая межведомственная служба экстренного реагирования на изменение криминогенной обстановки в стране. У службы этой самые широкие полномочия, вплоть до ликвидации застигнутых на месте преступления убийц, насильников и террористов. Состоять она будет из мобильных групп, снабженных скоростным транспортом, оружием и прочими спецсредствами. ЛИСИ предложено разработать концепцию технологических процессов, которые позволят все это создать, но это забота наших Четырех Гениев — так мы в шутку именовали завлабов они же начальники отделов, которых я привез из Москвы. Вам же предлагаю продумать процедуры взаимодействия нашей службы безопасности с новой правоохранительной структурой.

— Это как понимать? — удивился наш главный законник Андрей Матюшенко. — Эти «эскадроны смерти» будут уничтожать преступников без решения суда?

— Да. Для этого разрабатывается особое приложение к уголовному кодексу РСФСР, с рекомендацией принять аналогичные акты другими республиками.

— С этим понятно. — кивнул Илья Воронин. — А второй вопрос?

— А второй. Меня приглашают в Москву на празднование золотой свадьбы дорогого товарища Брежнева.

— Значит, придется согласовать протокол обеспечения твоей безопасности с девятым управлением, — проговорил Степан Конопелька.

— Нашей безопасности, Степан, — уточнил я. — Я приглашен с супругой. Придется срочно жениться.

* * *

Мать настаивала на аборте, пока не поздно, но она отказывалась. Сейчас никого не удивить матерью-одиночкой. И потом, Лидия Егорьева рассчитывала на то, что у отца ее будущего ребенка хватит если не совести, то хотя бы благоразумия не отказываться от отпрыска. Слишком уж он, будущий папаша, заметная фигура, чтобы портить себе репутацию. И все-таки этот телефонный звонок оказался для нее полной неожиданностью.

— Привет, Лидок! — раздался в трубке голос, вот уж минимум полгода, как знакомый всей стране да и за ее пределами. — Ты сегодня не очень занята?

— Привет, Толик! — придя в себя от изумления, откликнулась она. — Да нет, не очень.

— Тогда надевай свое лучшее платье и через полчаса я заеду за тобой.

— Хорошо. Я буду ждать, — покорно пролепетала Лида, обычно бойкая и острая на язычок.

Положив трубку, она заорала:

— Мама!

Та выскочила из кухни, перепугано уставясь на дочь.

— Что случилась, Лидушка?!

— Мне срочно нужно что-нибудь нарядное и чтобы этот чертов живот не торчал!

— Уф… Я уж думала, стряслось что-то… Сколько у нас времени?

— Полчаса!

— Вагон!.. Ты пока наводи красоту, а я чуть распорю твое синее, которое можно надеть с жакетом.

Лида глянула в зеркало и содрогнулась. Вот же лахудра. Но к указанному времени была полностью готова. А дальше все закрутилось, как в волшебном сне. Роскошный автомобиль. Загородный ресторан, арендованный на двоих. Предложение руки и сердца. И золотое, с неприлично большим брильянтом обручальное кольцо. Через неделю свадьба, на которой, кажется, гулял весь город, и полет в Москву специальным бортом.

На другую свадьбу. Золотую. Четы Брежневых. В самолете Толик обсуждал со своим другом и начальником охраны Степаном совершенно невероятную, с точки зрения молодой супруги, вещь. Они говорили о необходимости заказать в КБ Ильюшина разработку модели небольшого реактивного самолета для частных перелетов. И это было не шутка и не рисовка перед молодой супругой. Обсуждали всерьез. А муж заносил требуемые параметры заказа в небольшой плоский компьютер, который он называл «лэптопом».

По прилету в столицу, сказка продолжалась. Их встречал военный, представившийся полковником Медведевым. Как выяснилось — это начальник охраны самого Генерального секретаря. Он проводил их до автомобиля, который, по мнению Лиды, уступал машине ее мужа. Сопровождал их целый кортеж. Из «Шереметьево» они направились прямо в «Заречье-6». Здесь Брежнев в узком кругу семьи и друзей отмечал золотой юбилей супружеской жизни. Встречали ленинградских гостей «молодожены» радушно, как близких.

Виктория Петровна, заметив, что Лида Чубайсова на сносях, окружила ее воистину материнской заботой. А Леонид Ильич не забыл, что среди них есть и настоящие молодожены, произнеся тост за их семейное счастье и крикнув: «Горько!». Присутствующие подхватили. Пришлось вставать и целоваться. Лида уже перестала понимать, чью свадьбу сейчас празднуют — Брежневых или Чубайсовых? Потом начались танцы. Генсек вспомнил, что познакомился со своей — как он говорил — Витей, как раз на танцах.

Лихо отплясывала Галина — дочь Брежневых. Ее муж, Юрий Чурбанов, как-то некрасиво быстро напился. И тесть велел его убрать с глаз долой. Потом начались мужские разговоры. Виктория Петровна обняла утомленную перелетами-переездами и застольем будущую маму в свою спальню, чтобы та отдохнула. А Леонид Ильич пригласил ее супруга в свой кабинет на разговор с глазу на глаз. О чем там шла речь, Лида не знала, но когда они поехали в Москву, в «Националь», где для них был забронирован номер, Толик произнес загадочную для супруги фразу:

— Как ни грустно, но боюсь нам скоро придется переехать сюда, в Первопрестольную.

— Надолго? — спросила Лида.

— Как знать.

Беременность, нечаемое, хотя и желанное замужество и то, недолгое пока время их совместной с Чубайсовым жизни, изменили нрав Лидии, в девичестве Егорьевой. Куда только подевалась та разбитная, даже развязная девица, какой она была в институте. Она стала задумываться о мире и о себе и о своем месте в этом мире. После окончания ВУЗа Лида нигде не работала. Отец выхлопотал ей свободное распределение. А когда стало ясно, что она беременна и не желает избавиться от плода, родители решили, что пусть нормально выносит дитя, а, родив, ухаживает, покуда ребенок не станет на ноги.

Теперь же, поневоле погрузившись в атмосферу сложной, но увлекательной жизни супруга, Чубайсова решила, что не стоит закапывать инженерно-экономическое образование. Об этом она сказала Толику, когда они отправились в ГУМ, чтобы купить обновки. Лида давно уже не была в главном магазине страны и все же заметила деталь, прежде ему не присущую. В ГУМе появились торговые павильоны с вывеской «Произведено РПЦ». И имелось в виду вовсе не Русская Православная Церковь. Товар в этих магазинчиках был самый разнообразный. Народ валом валил и уходил, довольный покупками.

— Странно, что нет очередей, — пробормотала Лида. — Когда мы с мамой были здесь в семьдесят четвертом, вереницы покупателей тянулись едва ли не от Мавзолея.

— А зачем стоять в очереди, когда товара полно, — хмыкнул супруг.

— Нет, я понимаю, ребята делают нужные покупателям вещи и продукты своими руками, но не в таких же масштабах!

— Ты просто не знаешь. Мы изменили способ взаимодействия РПЦ с промышленностью. Теперь учащиеся и студенты не столько производят готовую продукцию, сколько разрабатывают ее и внедряют, а заводы и фабрики уже тиражируют. При этом — никаких проволочек. Наш лозунг: «Сегодня в студенческом КБ, завтра — на конвейере».