Рыжий: спасти СССР

— Пришёл? — задал свой идиотский вопрос один из бандитов, с которыми я столкнулся вчера.

Даже отвечать очевидным на очевидное не было никакого желания. Я подал знак, поправляя горлышко своей водолазки. Теперь, если мне завяжут глаза и начнут водить кругами, по договорённости со Стёпой я начну возмущаться, протестовать и отказываться от встречи. И тогда сработает план «Б», когда мы берём бандита и начинаем быстренько и очень эффективно, хотя для него и весьма больно, спрашивать. Более того, несмотря на то, что этот план был на втором месте, и я, и Степан не без оснований предполагали, что именно его придётся реализовывать. Сомнений не было, он всё скажет, что нам надо, и покажет ту самую заветную дверь в квартиру. Нужно лишь только найти болевой порог, который есть у каждого человека.

Они перешли черту, когда стали угрожать моим близким.

— Давай быстрее! — подгонял меня тем временем бандит.

Я намеренно чуть замедлял шаг, даже два раза остановился, чтобы завязать шнурки на ботинках. Причём я это делал именно там, где мы сворачивали в закоулки. Нельзя допустить, чтобы Степан потерял нас из виду.

— Давай уже, заходи в подъезд! — прорычал бандит.

— А ты, как я посмотрю, не ленинградец, — театрально возмутился я, выигрывая хотя бы несколько секунд.

— Давай! — сказал бандит, подталкивая меня в парадную.

— Хе! — я ударил бандита в живот. — С чего ты решил, что мне можно приказывать? Ты же даже не знаешь, кто я!

Удар я наносил прямо у входа в парадную. Почему? Было предположение, что кто-то может контролировать вход. По крайней мере, мы со Степаном сошлись во мнении, что это самый верный способ проследить, чтобы никто другой не зашёл, и чтобы мы не привели хвост.

— Ты что делаешь? Охренел? Пырну гадёныша, и на Илью не посмотрю! — услышал я голос из-за угла дома.

Так и есть. Неполные идиоты, оказывается, эти бандосы. Подельник не стерпел, что его товарища бьют, и обнаружил себя. Может, они и умные, но излишне эмоциональны, не могут при необходимости сдержаться. Впрочем, смог бы ли я сдержаться, если бы били Степана? Или он смолчал бы, если бы бандит мне влепил? Так и есть. Смогли бы, точно, потому как договаривались о подобном заранее.

— Всё-всё, я больше так не буду, — примирительно поднял я руки, заходя в парадную.

Теперь было бы ещё неплохо узнать, на каком этаже располагается та самая квартира. Насколько я знаю фарцовщиков, они старались снимать квартиры на первом этаже. Так или иначе, к ним ходят люди, и, если эти люди будут шастать по всем этажам, всегда найдётся та сердобольная старушка, которая обратится в милицию. Более того, если что-то пойдёт не так, то с первого этажа всегда сподручнее выпрыгивать и убегать. В идеале — снимать двухкомнатную квартиру, причём делать это не в самом захудалом месте, не в строящихся спальных районах. Любому покупателю должно быть удобно добраться до квартиры, или же должно быть удобно самому фарцовщику возвращаться туда после промысла в центре города.

— Иди уже! — потребовал бандит, замахнулся на меня, но я посмотрел ему в глаза, давая понять, что этот удар для него бесследно не пройдет.

Наверное, сейчас в голове у бандитов только одно желание: чтобы Илья позволил им оторваться на мне. Всё-таки фарцовщик держит свой силовой блок в достаточном повиновении. И наверняка дело не только в вознаграждении. Чем-то он их зацепил, они у него на крючке. Возможно, Илья даже помог этим ребятам выйти на свободу — или подогревал их, когда они сидели на зоне. В принципе, это неважно.

Когда мы шли к месту, я всё оглядывался по сторонам, также смотрел, не наблюдает ли кто сверху. Одет я был по погоде: ветровка с капюшоном, причём, не по размеру, она болталась на мне, словно балахон. Так что лицо моё узнать не должны, как и лицо Степана. Да и никого я не заметил. Удачное время выбрали мы, причём донельзя символичное. Прямо сейчас по телевизору идёт передача «Человек и закон». Это своего рода ток-шоу из будущего. В ней рассматривались и обсуждались судьбы людей, алкоголизм, преступления, деятельность правоохранительных органов. И люди с превеликим удовольствием подобное смотрели. Более того, если у кого-то не было телевизора, а таких советских граждан в 1977 году ещё имелись немало, то шли коллективно — с пирожками, порой и с бутылочкой водочки — смотреть эти передачи к соседям. Ну как же не посмотреть про борьбу с алкоголизмом и не выпить рюмочку-другую за победу над этой пагубной привычкой!

— Не подгоняй меня, дай шнурки завязать! — пробурчал я.

— Во второй, блин, уже раз, — заметил бандит, притормозив, чтобы я мог согнуться и перевязать узел.

Теперь я был уверен, что Степан знает, где находится искомая квартира. Мы договорились, что я в обязательном порядке с шумом буду завязывать шнурки именно возле двери. Определить по звуку, в какую сторону выходит дверь квартиры и есть ли она вообще, было несложно.

— Что ж ты, рыжий, обижаешь меня? — спросил мужик, вышедший в коридор квартиры в ярком красном халате.

— Начинать разговор с оскорблений было обязательно? — я играл в обиженного.

Не стоило прямо сейчас начинать огрызаться, накалять обстановку. Нужно постараться хоть немного, но усыпить бдительность.

— Проходи на кухню! — повелел Илья.

Квартира была трёхкомнатная, но явно не жилая. Впрочем, здесь могли бы разместиться на ночевку два бандита, этим достаточно и раскладушек. Могут и вообще завалиться на тюках с одеждой, так даже мягче и удобнее спать. Пакеты, сумки, чемоданы, ящики… Интересно, уж не больше ли тут вещей, чем в каком-нибудь большом магазине одежды? Не удивлюсь, если так оно и есть.

— Будешь кофе? Только что сварил, — было видно, что этот Илья выбрал тактику вежливости и даже дружелюбия — по крайней мере, для начала.

Вполне разумно. Если я пришёл сдаваться и готов компенсировать какую-то там шубу, а также принести списки, так чего же со мной ссориться? Мной ведь можно пользоваться и дальше! Видимо, Илья на это и рассчитывает, раз угощает очень даже неплохим кофе. Такой напиток сейчас не транжирили, а держали для особых гостей.

Что ж… Нужно и поговорить, может, что-то важное удастся узнать. Но и действия никто не отменял.

Глава 20

— Бери шоколад, он из Бельгии. Такой даже у меня появляется случайно, бельгийский на продажу никогда не выставляю. Сам предпочитаю побаловать себя, — проявлял неведомую щедрость хозяин, точнее, ключевой арендатор квартиры.

Мне даже стало любопытно: что же там за шоколад, уж настолько ли он лучше советского? Взяв кусочек, я откусил и, старательно прислушиваясь к своим ощущениям, не нашёл никакой разницы, кроме как в упаковке. Нет, вкус бельгийского шоколада, конечно, отличается от вкуса того же самого шоколада «Аленка», но всё-таки чего-то выдающегося в бельгийском лакомстве я не распробовал. Просто они разные, вот и всё. А разговоров! Это говорит в пользу того, что уже сейчас у некоторых граждан начинается преклонение перед западными продуктами. Если шоколад бельгийский, то я просто обязан распробовать в нём какие-то особые нотки и непременно им восхититься. Ведь он — бельгийский!

— Очень вкусно, не сравнить с нашим, — сказал я то, что от меня и хотели услышать.

— Давай с тобой спокойно поговорим! — присев рядом на табуретку, начал Илья. — Что происходит? Почему я должен тебя искать, в то время как ты должен быть рядом? Ты же три месяца ничего не брал на реализацию!

Илья отпил кофе, отломал маленькую дольку от плитки шоколада, прикусил её, держа лакомство так, будто это — величайшая ценность всех времён и народов.

И после этого решил добавить то, что демонстрировал мне с самого порога: строгости в голосе.