Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Шрифт:

— У меня вопрос. Кстати, не новый и достаточно всем известный. Еще во время революции тысяча девятьсот пятого года датский ученый Хинхеде советовал зарубить себе на носу: «Сколько давать скоту жмыхов, вопрос не кормежки, а навоза».

О чем бы ни шел спор, Валтер почти всегда начинал с одной и той же фразы:

— Надобно вычесть естественные потери веса. Что толку засчитывать бункер, если в зерне еще осталась вода. Воды у моих телят и так хватает — вон полный колодец возле хлева. Мне нужны жмыхи.

Все мучнистые добавки дядя Валтер называл жмыхами.

Заканчивал

он каждое выступление тем, что точь-в-точь повторял сказанное на предыдущих собраниях:

— Все важно: и щепотка соли, и гашеная известь, или как ее там теперь называют.

Начало и конец выступления оставались неизменными. Ими он обрамлял середину. Всегда новую и актуальную. Оттого его короткие, но необычные речи ждали и поддерживали аплодисментами.

По всем другим вопросам старый Валтер был скуп на слова. Разве что иногда в узком кругу выскажется на семейные темы.

— Теперь вошло в привычку разводиться. Одну бросил, другую взял. Живут шиворот-навыворот, будто ничего не случилось. Выпьют водки, спросят: «Ну как тебе с моей бывшей?» Дети не могут разобраться, кого называть папой, кого дядей. Женитьба не баловство. Ведь как поется-то: «Верна пташка каждая своему гнездышку». Эх, кабы так!

Редакция популярного журнала решила провести в колхозе дискуссию о браке. Заранее уломали дядю Валтера, чтобы выступил. Долгий век вместе прожит. Жена никогда не жаловалась. Дядя Валтер тоже. Разве только на то, что она слишком рано его покинула.

Сын звал его в Ригу, обещал отдельную комнату в новой квартире в районе Иманты. Дядя Валтер отказался. В колхозе с ним считались, хотя за телятами теперь ухаживала другая семья. Здесь он чувствовал себя нужным. По крайней мере корове, поросенку да паре кур, которых петух выгуливал по двору и саду. Вдовый старик, в общем, обходился неплохо. Раз в месяц приезжала невестка, пропускала белье через машину, прибирала в комнатах. В честь этого дня Валтер парился в бане и старой опасной бритвой соскабливал щетину.

Когда приехали сотрудники редакции, запланированного оратора и силком было не вытащить на трибуну. Он сидел в зале, слушал, но приглашения пропускал мимо ушей. Позже сказал организаторам:

— Что по-пустому хвастаться? Теперь ведь в моде семьи, где детей, по меньшей мере, полдюжина. А у меня всего один. И рассказывать о том, как мы со старухой ссорились-миловались, — кому это нужно? У каждого своя судьба. Старуха уже на кладбище, да и мой час не за горами.

Словом, это была разумная жизнь разумного старика.

До того момента, как появились музыканты.

Колхозные земли граничили с городом. Поэтому многие, хоть и жили в деревне, работать ездили в райцентр. Дядя Валтер тоже был окраинным жителем, его дом находился в самом дальнем углу колхоза. Добротное четырехкомнатное жилье, выстроенное им на месте прежней неказистой родительской будки.

По соседству с ним жили пенсионеры, бывшие педагоги музыкального училища, с которыми у него сложились хорошие приятельские отношения. Супруги-музыканты в молодости пели в оперном театре. И конечно, не раз выступали на колхозных торжествах и собраниях. В последние годы, правда, меньше.

Публика над старыми певцами посмеивалась — ей ведь подавай что-нибудь посовременней. Педагоги чувствовали себя польщенными, когда их приглашали выступать за пределами колхоза, чтобы тряхнуть, как говорится, стариной и музыкально проиллюстрировать былое. В Домах культуры процветали клубы по интересам — требовались многообразные формы общения без рюмочного звона.

Валтер не сомневался: ближайшие соседи не откажут. Но чтобы дело было верное, пообещал хорошее вознаграждение. Во всяком случае более щедрое, чем в других местах. С этого и начал:

— Денег у меня навалом, могу платить две, а то и три ставки.

Прошло, однако, немало времени, прежде чем он выложил суть:

— Я хотел бы устроить оперное суаре.

Певцы остолбенели.

Никто не слыхал, не замечал, чтобы дядя Валтер ездил в оперу или интересовался постановками.

— Разве у соседа намечаются какие-нибудь торжества?

— Нет.

— Для кого же мы будем петь?

— Для меня.

— А что?

— Дуэт Банюты и Вижута.

— ?

— Из оперы Альфреда Калныня. Сами же знаете.

— Всего один дуэт?

— Еще музыкантов бы надо, таких, кто умеет играть по нотам.

— Что именно?

— Скажем, свадебный марш из той самой «Банюты».

Педагоги молчали, не в силах понять, шутит дядя Валтер или говорит всерьез. Чувства юмора, как известно, у соседа было не занимать.

Дядя Валтер принял молчание за согласие и продолжал:

— Я думаю, мы могли бы собраться в июне перед большим сенокосом. Пока в колхозе тихо. Сено для телят к тому времени скосят. Его ведь начинают косить раньше и сушат в зародах. После тоже можно. Что мне, пенсионеру! Веселюсь, когда хочу, сплю, когда спится. В самую косовицу только не хочется, чтобы не получилось вроде б как назло. Проедет кто-нибудь мимо, услышит пение музыкантов, распустит слух, что я во время сенокоса вечеринки устраиваю. Такие разговоры ни к чему. Для меня работа всегда была на первом месте.

Дядя Валтер поднялся и пошел. У дверей оглянулся.

— Оркестр нужен небольшой. Только чтоб взять мелодию. Жидковато получится, но у меня ведь не оперный театр.

«Жидковато получится». Эту фразу педагоги восприняли как аттестацию предстоящего мероприятия. Переглянулись. Хотели было протестовать. Но обещанный гонорар заставил попридержать язык.

— И еще один вопрос. Это не публичное выступление. Поэтому приглашать никого не надо.

Дядя Валтер, похоже, забыл, что уже попрощался, и перескочил на другую тему.

— Вишни у вас в этом году будет пропасть. Заморозки не успели покусать. Картошка тоже хорошо в рост пошла, но про нее рано говорить. Вон в прошлом году засуха пожгла всю вместе с ботвой.

Тут он вывел свою мысль из приусадебного садика, описал круг по колхозу. И остановился возле скотного двора и кормов:

— Белков против крахмала маловато. Вот что плохо.

Чертыхнулся, попрощался во второй раз. И ушел тяжелым медленным шагом. Знакомый всем человек земли. Какая еще там опера! Морок залетевший, и только.

Поделиться с друзьями: