Ржаной хлеб с медом

— Какому больному?

— Ну, Миервалдису Валле.

— А вы что, доктор?

— Нет.

Секунду подумав, старушка все же согласилась:

— И впрямь, неповоротлив стал. Не то что больной, а так, серединка на половинку. Словом, старый пень. Но в постели сроду не лежал. Вы, часом, не из тех, кто животы изучает? Прошлый месяц тут такие бродили. Допытывались, что едят, как едят. Теперь ведь разные ходят. Иной спрашивает, отчего у меня так мало детей? А может, вы из тех, кто регистрирует скот?

Старушка сыпала словами, как из мешка. И словно нарочно отводила мысль все дальше в сторону. Точь-в-точь как руководитель хозяйства. Никак сговорились объехать меня на кривой.

Я вклинился в монолог и спросил:

— А с самим Миервалдисом Валле нельзя поговорить?

— Отчего же нет? Ступайте в сарай. Старик там тренируется.

Я уже ничего не понимал.

Зашел в сарай. У одной стены ржавели допотопная косилка и пружинная борона, высились кучки минеральных удобрений. На другой были прикреплены мишени, каких полно в любом городском тире. Миервалдис Валле меня не видел. Брал согнутые пополам обойные гвозди с отбитой шляпкой и самой обыкновенной рогаткой посылал в мишень.

— Добрый день!

— Будь здоров!

Пенсионер ответил и даже не оглянулся. Выпустил три гвоздя и только после этого повернулся ко мне. Видимо, думал, что заглянул кто-то из своих.

— Пришел расспросить о ваших рационализаторских достижениях.

— Какие там достижения! Но денюжки набегают.

— Может, сходим на ферму, посмотрим ваше детище?

— Да вон оно. — Миервалдис Валле протянул мне рогатку.

Должно быть, вид у меня был ошарашенный.

— Что свинье положено, свинья должна съесть.

— ?

— Не даю никому растаскивать корм.

— ?

— Видите ли, когда-то на ферме держали кошек. Те ведь свиной корм не едят. Другое дело — мышей. Бывает, и крысу задушат. И вообще, там, где кошка, там крыса знает свое место. Но тут приехали из санэпидстанции, составили акты и приказали всех котов ликвидировать. Якобы разносят заразу и мешают выполнить план по свиньям. Наш-то послушный. Раз велено котов извести, сказано — сделано. Но потом, как развелось этих хвостатых, хоть караул кричи, кишмя кишат. Гарцуют по корытам, что твое войско черное. Поросям спать не дают. Уши обгрызают. А те визжат, как оголтелые. Травить ведь тоже нельзя. Свинья сожрет, а в плане убыток. Ну, значит, стал я по ночам от нечего делать постреливать крыс. Без всякого шума. Попадал неплохо. Утром выложу перед хлевом в один рядок. Заведующая фермой пересчитает, и делу конец. Только вот не могли придумать, как оплачивать. Бухгалтеры говорят, нет такого закона, чтобы за отстрел крыс деньги платить. Поэтому теперь каждый месяц пишут в бумагах, что я, мол, выдумываю всякие рационализаторские предложения. Мне-то что, лишь бы копеечка шла. Поначалу у меня с этой стрельбой не ладилось. У рогатки ни ствола, ни прицела. Нужно все на глаз определить, чуять рукой, на сколько оттянуть резинку. Просто нужно наловчиться. Как вдеть резинку в трусы. То слишком тесно, то, напротив, слишком слабо. Вначале мне платили пятьдесят копеек за крысу. Но когда я за ночь настрелял и выставил у дверей штук пятьдесят, в конторе возмутились. Если за каждую ночь платить двадцать пять рублей, это, мол, ни в какие ворота, это, мол, разбазаривание народных средств. Я сказал, мне-то что, пусть они плодятся. Но в конторе уже не согласны. До тех пор уговаривали, пока я не взял на себя повышенные обязательства — одну крысу за десять копеек. Но теперь я стал умнее. Отстреляю, сколько захочу, и конец. От чрезмерного старания только людям беспокойство. Зачем зря их огорчать — опять может статься, что нормы придется пересматривать.

Миервалдис Валле рассказывал с увлечением. Я провел у гостеприимных старичков целый день. С тех пор не пропускаю ни одной выставки рационализаторов и изобретателей.

Выдумка у сельских умельцев дай бог всякому.

БИКИСКОЕ ПИВО

Элгара Бикиса словно вытащили из воды.

В последний раз дождь прокапал одиннадцать дней назад. Поэтому вымокший человек на дороге являл собой чудо и надежду одновременно. Бикиса уже в который раз спрашивали:

— У вас там что, ливень прошел?

Элгар не отвечал. Это можно было истолковать двояко. То ли мужик надулся от гордости, что облако изволило пролиться именно над его грядками. То ли хватил лишнее и не в состоянии языком шевельнуть. Многие потом уверяли, что Бикис, проходя мимо, обдал их спиртным духом. Таким, бывает, шибанет в нос в магазине, если в небрежно брошенном ящике разобьется бутылка.

О спиртном духе вспомнили уже потом. А тогда каждый встречный смотрел на Бикиса как на чудо и надежду. Весна была засушливая. Полям и приусадебным садикам не хватало влаги. Посевы беспомощно желтели.

В тот вечер, когда Элгар мокрый шел по дороге, солнце в который раз голое закатилось за лес. Значит, день районной ярмарки обещал быть жарким и пыльным. В колхозе все было готово к завтрашним торгам. Заранее можно было предсказать, что особый успех ожидает разноцветные ткани и вязания — продукцию цеха по переработке шерсти. И конечно, прославленное бикиское пиво. Продавать его будут в семи местах. В столярной мастерской были изготовлены большие, искусно оформленные доски, крупными буквами извещавшие о напитке, который, откровенно говоря, в рекламе не нуждался.

Элгар Бикис твердо решил не ехать. Председатель, правда, пообещал в пивной киоск его больше не сажать. Поклялся также не расхваливать: смотрите, дескать, вот он изобретатель знаменитого пива. Успокаивал, что не стоит из-за пустяков расстраиваться. Такие сборища, дескать, оценивают по другой шкале.

Но Элгар не внял рассуждениям начальства. Прошлогодняя ярмарка его возмутила. А то, что там проделывали с пивом, — оскорбило до глубины души. Председатель после не мог надивиться:

— Как ты не понимаешь? Толпе нужна потеха, чтобы было над чем посмеяться.

Потеха была — смеялись до упаду. Но что это за веселье, если одни нарочно теряют человеческий облик, а другие их волокут, как посудную тряпку. На площади гремели громкоговорители, комментатор поминутно выкрикивал:

— Бикиское пиво!

— Бикиская пивоварня!

— В колхозном стенде номер один вы можете познакомиться с автором прославленного напитка!

— Торопитесь пожать ему руку!

Элгару такая реклама не понравилась, при первой возможности он выскользнул из будки и скрылся. Надрался, видать, болтали в толпе, раз не может выдать свидетельства победителям.

Прослышав, что в этом году опять затеваются соревнования, Бикис уперся и заявил, что в ярмарочных безобразиях участвовать больше не намерен.

Бикиское пиво принесло колхозу славу. Подсобная отрасль, подобно инъекции, впрыснула живительную силу в расшатанную экономику хозяйства. У истоков предприятия стоял Элгар. Практик, не обучавшийся в академиях, а унаследовавший секреты пивоварения от отца и деда. К Бикисам заказчики шли косяками. Всегда кто-нибудь женится или справляет юбилей. В былое время по осени паровой локомобиль таскал из дома в дом молотилку. Толоку или помочи без пива и представить нельзя было. Прижимистые хозяева варили его сами. Однако гости, попивая такое пиво, приговаривали:

— В голову ударяет, но ни в какое сравнение не идет с бикиским.

Чтобы не выслушивать подобные высказывания, скрягам не оставалось ничего другого, как заказывать пиво у Бикисов.

Не исключено, что кое у кого бражка получалась не хуже. Но увы, таково свойство славы, раз уж высветило кого, то сияет ему долго и не спешит уходить, даже когда сиять не остается причин.

В Лиекниене было трое Бикисов.

Большие Бикисы, просто Бикисы и Болотные Бикисы.

Большие и просто Бикисы были прославленные на всю округу крупные хозяйства. О Болотных Бикисах говорило само название хутора. Полоска мокрой земли, поросшая тощими высокими деревьями, могла обеспечить лишь скудным достатком. Приходилось искать дополнительные источники доходов. Мысль о пиве родилась у Элгарова дедушки совершенно случайно. В Больших Бикисах выдавали замуж младшую дочь, и хозяин нанял его в помощники. Болотный Бикис часто ходил к богатому соседу подрабатывать. Накануне свадьбы у того были сотни дел. Так что практически изготовлением пива занимался Болотный Бикис один. Пиво удалось на славу. Гости пили и так нахваливали, что Элгаров дед смекнул — нахватанные знания нужно пустить в дело. С того раза все и началось.