Ржавчина

– Приготовься.

– Готов.

Сталкер и журналист поднялись на корточки.

Григ смотрит на дисплей, как будто на нем должно появиться выигрышное число Всемирной лотереи. Угадаешь раз – и навсегда забудешь слово «будущее». Все дни для тебя станут счастливыми сегодня. Так, по крайней мере, утверждает реклама.

– Пошел!

Григ на всякий случай как следует толкнул парня в спину и сам, подхватив кабель световода, рванулся вперед.

Сталкер так точно все рассчитал, что сам за себя порадовался. Они выбежали к обочине как раз в тот момент, когда мимо проносился заляпанный грязью Раптор. Обдав людей горячим, плотным выхлопом, механоид унесся прочь. Люди его не интересовали. Ему нужна была настоящая битва, смертельная схватка, в которой он мог проявить все свое техническое превосходство над противником. Задний бампер Раптора едва не задел Грига, когда он выбежал на дорогу. Рогач уже миновал поворот и двигался чуть медленнее обычного и немного неровно. Григ сорвал с петли на жилете дымовую гранату и кинул ее под колеса Рогачу. Следом за ней полетела другая, начиненная слик-составом, растекающимся тончайшим слоем по любой поверхности и делающим сцепление двух любых физических объектов практически невозможным. Из плотного облака дыма послышался рев сирены и пронзительный визг тормозов. Григ бросил взгляд на другую сторону аллеи – Васька уже почти добежал до кустов. И в этот миг прямо на Грига из серого марева выдвинулся серо-стальной борт идущего юзом Рогача. Уже понимая, что не успеет, сталкер метнулся к обочине. Массивный стальной корпус наезжал на него, быстро сокращая разделявшие их сантиметры. И в тот момент, когда механоид должен был сбить человека с ног, а затем размазать его по дороге, раздался сильный удар и скрежет рвущегося металла. Ехавший следом за Рогачем механоид, так же, не справившись с управлением, протаранил его в области кабины. В результате огромная, практически неуправляемая стальная масса приобрела несколько иную траекторию движения. Что дало Григу возможность добежать до обочины и прыгнуть в кусты.

Первым, что увидел сталкер, оказавшись по другую сторону аллеи, была Васина фиолетовая физиономия.

– Что стоишь! – заорал на него Григ. – Я же сказал – бежать до пруда!

И замахнулся так, будто собирался ударить.

Парень, даже не успев охнуть, рванул во всю прыть.

Он бежал, сбивая плечи о стволы деревьев, перепрыгивая через лианы, царапая руки о ветки кустов, сквозь которые проламывался, будто ошалевший от брачных игр лось. Бежал так, что сталкер едва поспевал за ним.

Позади раздался треск – это Рогач, не удержавшись на дороге, въехал в заросли. С душераздирающим скрежетом сначала стало клониться, а затем, ломая ветки, рухнуло сбитое механоидом дерево.

На бегу Василий увидел прямо перед собой косо висящую на двух столбах доску с надписью «Лесопарк Покровское-Глебово». Не успев притормозить или изменить направление движения, парень резко согнулся, чтобы поднырнуть под древнюю вывеску, споткнулся, потерял равновесие, упал и поехал грудью по влажной траве. Подняв голову, он увидел, что сталкер стоит рядом с ним и с невозмутимым видом сматывает кабель световода.

– Убежали? – тяжело выдохнул Василий.

– Убежали, – подмигнул ему Григ.

Журналист приподнялся на руках, затем сел и заметил невдалеке голубоватую водную гладь. Тот самый пруд, о котором говорил сталкер. Василий глупо и счастливо улыбнулся, вытер руки о штаны и поправил съехавший набок шлем.

– Понравилось? – спросил Григ.

Василий подумал и кивнул.

– А теперь прикинь, как мы будем переходить Ленинградское шоссе.

Лицо у парня вытянулось столь выразительно, что Григ поспешил дезавуировать свое предыдущее высказывание.

– Шоссе, оно, конечно, пошире парковой аллеи, но под ним подземные переходы имеются.

Василий почувствовал, что ему стало легче дышать, и поднялся на ноги.

Когда они шли по узкой песчаной дорожке, разделяющий пруд надвое, Григ указал на воду.

– Видишь, какой необычный эффект – как будто поверхность воды снизу подсвечена. Знаешь, почему?

Василий устало мотнул головой.

– Дай монетку.

– Какую.

– Да любую, какая есть.

Журналист порылся в карманах и протянул Григу четвертак.

Сталкер для начала подкинул монетку. А поймав, тут же кинул в воду. Однако, вопреки всем законам и правилам, четвертак не утонул, а остался лежать на поверхности. Словно был вырезан из плотного картона.

– Видал! – сталкер с гордостью посмотрел на журналиста, как будто в том, что случилось, была исключительно его заслуга.

– И что это значит? Вода превратилась в кисель?

Василию уже надоели причуды и выверты Зоны, которые невозможно ни понять, ни объяснить. Безумие не должно продолжаться вечно. Иначе оно утрачивает абсолютное бессмыслие.

– С водой все в порядке. Ее даже можно пить, если не побрезгуешь. Но на дне пруда находится аномалия, изменяющая силу поверхностного натяжения. Пленка на поверхности воды такая плотная, что, говорят, по ней даже можно бежать, если только очень быстро. На секунду замешкаешься – и провалишься.

– Сам не пробовал?

– Не было необходимости.

– А ради интереса?

– Ради интереса только дураки фигней страдают. А я тебе ради интереса монетку кинул. Вон, видишь, все еще лежит. Если интересно, сходи и достань.

Они вышли к железнодорожной насыпи, пересекли пути, от которых только шпалы остались, и снова оказались среди городских руин. Дома глядели на людей пустыми глазницами выбитых окон. Под ногами мешался строительный мусор. Но разрушения в этом районе были не столь значительными, как в Тушино. В стенах домов не зияли пробоины от снарядов. Асфальт не был разворочен воронками взрывов, однако был взломан проросшими сквозь него молодыми деревцами. Похоже, что ни военные, ни механоиды давно сюда не наведывались. Григ, по всей видимости, считал это место безопасным. Сталкер снял шлем и пристегнул его к лямке ранца. Глядя на него, Василий хотел было сделать то же самое, но передумал.

Сталкер и журналист шли по улице, ведущей в глубь застройки. Дома, почти все, когда-то были жилыми. В некоторых на первых этажах раньше располагались небольшие магазинчики, которые давно уже были разграблены. На одном из домов Василий увидел сохранившуюся вывеску «13-й Войковский проезд». Но проехать по этому проезду было невозможно, потому что, пройдя квартал, они наткнулись на перегораживающие улицу бетонные блоки. По краям, возле стен, располагались укрытия для стрелков из набитых песком мешков.

– Чем ближе к центру Зоны, тем больше таких вот брошенных блокпостов, – не стал дожидаться вопросов Григ. – По первому времени, когда механоиды были еще не столь совершенны, как сейчас, военные пытались загнать их всех на небольшой участок, чтобы шарахнуть потом чем-нибудь помощнее. Чтобы, значит, всех разом изничтожить. Вот и ставили для этого повсюду блокпосты. А то и улицы решетками перегораживали. Ну, решетки-то потом нанороботы схарчили – им железо только подавай, – а блокпосты так и остались. Как памятники человеческой глупости.

– Вот ты так говоришь, – усмехнувшись, дернул подбородком Василий, – будто сам знаешь стопроцентно надежный способ, как справиться с механоидами.

– Не знаю, – качнул головой сталкер.

– Так что ж тогда?..

– Очень-очень давно Великий Император Ху написал в «Книге Постоянств»: «Если не знаешь, что делать, лучше не делай ничего. Если знаешь, что делать, постарайся об этом забыть».

– Он был китайцем? Император Ху?

– Наверное.

– Так вот, не знаю, как там у них, у китайцев, а у нас говорят: «Не ошибается тот, кто ничего не делает». И я считаю, что это верно.