Ржев – Сталинград. Скрытый гамбит маршала Сталина
Шрифт:
Уже то обстоятельство, что Верховный сам редактировал и дополнял этот приказ, показывает всю тяжесть создавшегося положения под Сталинградом, тревогу за главный город на Волге. Он показал народу, армии свою, как вождя, как Верховного главнокомандующего, обеспокоенность положением на фронтах и действиями на полях сражений советских воинов. Совсем не случайно, что в 1942 году Сталиным были подписаны (а где нужно – подправлены) многочисленные приказы, уставы и другие руководящие документы о правильном ведении боевых действий пехоты, танкистов, артиллеристов и т. д.
Приказ «Ни шагу назад!» имел подтекст, который как бы направлялся в сторону фашистов. Он давал им понять, что русские держатся из последних сил и ни на какие резервы надеяться не могут. Это был, наверное, самый большой обман Гитлера,
Замысел же германского командования был таков: обязательно захватить Сталинград. Перерезать русло Волги. Хотя немецкий Генштаб считал эту войсковую операцию дивизий вермахта не конечным, а только промежуточным пунктом, закрепившись на котором особо крупных боевых действий не планировалось предпринимать, ограничившись задачей вывести из строя промышленный потенциал города, а дальше сразу продолжать победное движение на юг, к Астрахани и Баку. Если принять во внимание действия группы немецких армий «А» на Кавказе, то вновь фашистские стратеги стремились организовать в 1942 году свои новые победные «клещи».
Руководитель советской Ставки стал все больше внимания уделять району Сталинграда. Он понимал, что в конце концов силы 6-й армии Паулюса должны были иссякнуть без своевременной подпитки резервами. А растянутые армейские тылы, нехватка боеприпасов, горючего и многого другого обязательно должны были заставить дивизии вермахта либо отказаться от осады и отойти от этого города, либо, что для них хуже, попасть в окружение, которое теоретически могли совершить советские войска.
При этом обозначился огромный минус в стратегии гитлеровского командования. Он заключался в том, что в помощь 6-й армии Паулюса для решающего штурма города и закрепления частей вермахта в нем брать резервы Гитлеру было уже неоткуда. А если русские еще начнут новое мощное наступление под Ржевом против немецкой группы армий «Центр»? Тогда уж точно Паулюс не сможет получить желанной подмоги. С Кавказа, из соседней группы армий «А», фюрер ни при каких обстоятельствах не рискнет перебрасывать войска на помощь Паулюсу.
Примерно так мог размышлять Сталин за своего берлинского визави о том стратегическом замысле в середине 1942 года, который, по его мнению, должен оказаться решающим и при определенных условиях привести одну из противоборствующих сторон к крупнейшему проигрышу в войне. Советский Главковерх, правда, опасался того, что генералы Красной армии опять не смогут по-настоящему понять и полноценно выполнить решительные замыслы своей Ставки. Поэтому при таком раскладе в ходе будущих решающих сражений нужно было действовать очень осторожно, даже отступая, а самим в это время накапливать силы для мощного удара по фашистам.
Верховный к этому времени значительно улучшил свои умения и навыки в управлении Красной армией и тылом, организуя отпор врагу. Он наметил, как ему представлялось, переломную операцию на самом слабом участке немецкого Восточного фронта – под Сталинградом, которой позже даст кодовое имя «Уран». Ежедневно на стол в кремлевском кабинете Сталина ложились шифрограммы о передвижениях войск стратегического резерва из Сибири, Дальнего Востока и других мест страны, совершавшиеся, как правило, ночью или в неблагоприятную погоду, когда вражеская авиация не в состоянии была вести разведку. Днем движение прекращалось и войска укрывались в населенных пунктах. Перемещение местного населения (в основном немцев Поволжья) из прифронтовой зоны почти исключало просачивание секретных сведений через гражданских лиц, лишало агентурную разведку противника возможности вскрывать дислокацию советских дивизий и полностью оправдало себя.
Маршал Советского Союза А. М. Василевский, говоря о начальном этапе подготовки к контрнаступлению под Сталинградом, а также об отношении И. В. Сталина к военной хитрости и к сохранению будущих действий советских дивизий в тайне, пишет:
«Главнокомандующий ввел режим строжайшей секретности на всю начальную подготовку операции… Нам в категорической форме было предложено никому ничего не сообщать о ней, даже членам ГКО. Сталин предупредил, что кому нужно, он сам скажет о подготовке операции. Мы с Г. К. Жуковым могли довести до командующих фронтами лишь то, что непосредственно касалось каждого из них, – и ни слова больше». (Выделено мной. – В. М.) [2]
Распоряжением Верховного запрещалось давать какие-либо указания и вести переписку даже шифром по вопросам подготовки и проведения будущего наступления. Сам же он всю войну опирался в основном на строго ограниченный круг военных советников и специалистов, как по занимаемой ими должности, так и по его выбору, которым он всецело доверял, так как много раз уже проверил их в сложных обстоятельствах войны.
Для решения этой воистину главной задачи с июня 1942 года Сталин приглашает к себе максимальное количество специалистов различных направлений. И только убедившись, что он как Верховный главнокомандующий находится на правильном пути, ведущем к победе, он начинает вместе со своим военачальниками превращать стратегический замысел Ставки ВГК в конкретный план и практические действия, в первую очередь по подготовке резервов, боевой техники, боеприпасов и др., постоянно согласуя одновременно проводимые мероприятия на Западном, Калининском и Сталинградском фронтах.
Всего в кремлевском кабинете во второй половине 1942 года Верховный главнокомандующий принял следующее количество посетителей:
в июне – 216 человек;
в июле – 243 человека;
в августе —196 человек;
в сентябре – 200 человек;
в октябре – 234 человека;
в ноябре – 215 человек;
в декабре —162 человека;
Всего —1466 человек.
(Подсчитано автором. – В. М.) [3]
Эти записи в «Журнале посещений кремлевского кабинета Сталина» каждый может примерить на себя. Например, если бы кто-то записывал каждый день, что вы делали и с кем встречались, кто к вам приходил, то, думаю, что даже через много лет конкретный день встал бы у вас перед глазами, если и не на все сто процентов, то уж по большей части точно. Так и по «Журналу посещений…» кабинета Сталина, если его статистически обработать, можно увидеть, когда и кто к нему вызывался, в какое время и по какому поводу.
Из этого подсчета можно делать определенные выводы, тем более если эти посещения наложить на события в жизни страны того периода. Так что и бюрократия иногда может давать хорошую пользу делу. Но самое главное, по записям в «Журнале…» можно увидеть работу Верховного главнокомандующего в тот период, как по объему, так и по направлениям, – с кем именно он встречался, что предпринимал и т. д.
Итак, в кремлевском кабинете за шесть месяцев 1942 года из общего числа 1466 посетителей было принято 230 человек, ранее у него не бывавших. То есть в среднем каждый месяц за полгода своей работы Главковерх вызвал к себе для консультаций, а также по вопросам руководства их деятельностью около сорока новых специалистов. Но еще более интересным является внимание Сталина к приему посетителей по их профессиональной принадлежности. Ведь этот подсчет может дать ответ и на такой, к примеру, вопрос: «Один ли Сталин, никого не слушая, руководил всем в стране, в том числе и военными, не принимая их рекомендации в расчет?»
Нет. Как показывают подсчитанные автором данные, такая постановка вопроса не соответствует действительности, так как в своем руководстве страной и армией Верховный главнокомандующий постоянно опирался на советы знающих людей: руководителей страны, военачальников, специалистов разного профиля, работников тыла из областей страны, директоров заводов, конструкторов военной техники, оружия и т. д.
Вот кто был вызван в кремлевский кабинет из 230 вновь прибывших посетителей, а значит, особо необходимых вождю специалистов, в самый трудный для страны период – с июня по конец декабря 1942 года: